Карт-Бланш для Синей Бороды

61

Слушая болтовню Гюнебрет, которая восхищалась покупками, мы с Аленом обменялись понимающими взглядами. Я была очень рада, что он примирился с дочерью, и что послушался моего совета насчет подарка.

Сани ехали по Ренну медленно, и все прохожие кланялись нам, а экипажи спешили уступить дорогу. Знатные господа заговаривали первыми, желая доброго дня. Мы встретили леди Чендлей с дочерьми, и я представила им Гюнебрет и передала приглашения на прием Двенадцатой ночи.

- Будет бал, вкусное угощение, - расписывала я, - а на следующий день – охота на лис. Приезжайте, повеселимся на славу.

- Мы посетим Конмор непременно, - заверила нас леди Чендлей. - Как весело проходит эта зима в Ренне!

Оглянувшись, я увидела, что они сразу развернули экипаж в торговые кварталы – несомненно, торопились заказать новые наряды.

Мы посетили еще несколько домов, чтобы самолично передать приглашении, а потом остановись на площади.

- Там на наших санях не развернуться, - сказал граф. – Прогуляйтесь пешком, тут недалеко. Пойти с вами?

Но я заверила, что мы с Гюнебрет справимся с покупкой шоколада и без него, а также сделаем заказ к празднику.

- Возьмите хотя бы слугу, - предложил де Конмор. – Он понесет покупки.

Но я отказалась и от сопровождающего. Мне хотелось пройтись вместе с Гюнебрет, чтобы окончательно увериться, что все недопонимания между нами исчезли.

Граф кивнул и остался поджидать нас возле саней, а мы с Гюнебрет держась под руку, отправились прямиком к лавке господина Маффино.

Прозвенел знакомый колокольчик, и я окунулась в привычное облако запахов – ванили, корицы и кардамона. Девиц на подхвате прибавилось еще, и господин Маффино важно указывал им, проверяя сладость миндальной массы, густоту теста и твердость цукатов.

При нашем появлении он бросился к дверям и услужливо кланяясь высказал несколько витиеватых комплиментов, упомянул о погоде, а затем начал ненавязчиво расхваливать товар:

- Сегодня у нас чудесные ромовые конфеты и перечные треугольники! Если угодно, есть свежие бисквиты! И слоеный торт, что мы сделали вчера. Сегодня он уже пропитался кремом и будет нежен и мягок, как ангельский поцелуй!

- Господин Маффино, оставьте ваше красноречие, - ответила с улыбкой. – Мы возьмем слоеный торт, и немного бисквитов, и очень много конфет. А еще закажем десерты на Двенадцатую ночь, примерно, на сто персон. Только никакого безе, умоляю! Оно не доедет до замка!

Маффино оценил шутку, понятную нам двоим, засмеялся и погрозил мне пальцем.

Пока мы с Маффино оговаривали меню, а Гюнебрет следила за упаковкой сладостей в двуручную корзину, в лавку заглянули новые посетители. Леди Алария с подругами вошли, изящно сбивая с каблучков снег. Мы раскланялись с преувеличенной любезностью, после чего я взяла Гюнебрет за руку и сказала:

- Познакомьтесь, это – леди Алария, дочь лорда судьи, леди Сюзон и леди Рене. А это – леди Гюнебрет де Конмор. Мы уже передали приглашение на бал и охоту и вашим родителям, леди Алария, и вашим, леди Сюзон и леди Рене.

Две девицы поклонились Гюнебрет, щебеча любезности, а Алария спросила громким шепотом, который, естественно, услышали все:

- Очередная леди де Конмор?! Но ведь вы еще живы, дорогая Бланш!

Выпад был лишен деликатности, и я предупредительно сжала руку своей падчерицы, потому что Гюнебрет уже воинственно выпятила нижнюю губу, готовясь ринуться в бой.

- Это дочь милорда де Конмора, - с улыбкой поправила я Аларию, - но так мило с вашей стороны, что вы волнуетесь о моем добром самочувствии.

- Как же может быть иначе, дорогая Бланш? – пропела в ответ Алария. – Весь город молится о вашем добром здравии…

- Очень великодушно, - вставила я.

- …чтобы вы не повторили злую судьбу прежних семи леди де Конмор, - закончила Алария с самым невиннейшим видом.

Леди Рене испуганно подтолкнула ее локтем, и красавица поспешила исправить оплошность, которую допустила:

- О! Я ни в коем случае не имела ничего плохого в мыслях! Просто доброе пожелание, ничего больше!

- Слухи о семи женах милорда де Конмора весьма преувеличены, - сказала я спокойно. – Мне жаль, что вы озвучиваете… непроверенные слухи, дорогая Алария.

- Конечно, вам-то обо всем известно из первых уст, - промурлыкала Алария. – Мы возьмем леденцы, любезный Маффино. Лакричные, пожалуйста. И еще засахаренных орешков.

Мы вышли из лавки одновременно, раскланялись на прощанье и разошлись в разные стороны.

- Она мерзкая! – выпалила Гюнебрет, когда мы отошли шагов на двадцать.

- Она глупая, - сказала я. – Никогда не показывай, что чужие слова чем-то тебя задели. Люди поймут, где ты уязвима и будут бить именно по больному месту.

- Поняла, - кивнула дочь графа. – Это как на охоте – если покажешь зверю, что боишься – он нападет сразу, даже если меньше тебя…

Я смотрела вперед и несла перед собой корзину, обхватив ее двумя руками, и в какой-то момент потеряла Гюнебрет из виду - всего на долю секунды, но сзади вдруг раздался глухой стук, а затем вопль!