Картина самого невероятного художника

Картина самого невероятного художника

О, этот человек был непостижим! Учитывая то, что мое мнение о нем менялось быстрее, чем движения в страстной зажигательной сальсе.
Впервые я увидела его сквозь стекло в зале ожидания Рижского вокзала. Невысокий, темноволосый молодой мужчина в коротком черном пальто. Такая одежда придавало всему образу некоторой строгости, но в то же время темно-синий вязаный шарф сглаживал это ощущение.
Он, симпатичная молодая женщина и ребенок, белокурая девчушка лет пяти с кудрявыми волосами так похожая на ангелочков с рождественских открыток. «Счастливая семья», – помню, подумала я тогда с нотками какой-то потаенной грусти. А вот у меня, к сожалению, с мужем так и не сложилось. Романтика любви, как говорится, разбилась о быт и серые будни. Ну а поскольку ни детей, ни, как бы банально это не звучало, общей жилплощади у нас не было, то и расстались мы без претензий к друг другу.
Я глубоко вздохнула. От теплого воздуха оконное стекло вмиг запотело. Какая же они – красивая пара! Даже внешне чем-то похожи! Я коснулась гладкой поверхности, и кожу кольнуло от холода. Но, несмотря на это, я двумя быстрыми мазками нарисовала на стекле маленькое сердечко. И пусть оно получилось немного кривобоким (правая половинка выглядела чуть больше левой), но зато передавало мое искренние восхищение.
Чуть позже я снова увидела того самого мужчину. Он шел уверенно, широко шагая по каменным плитам, и катил за собой небольшой чемодан. Незнакомец остановился недалеко от того места, где я сидела в ожидании прибытия поезда, поэтому у меня появилась возможность рассмотреть его поближе.
Нос с небольшой горбинкой, чуть глубже, чем нужно посаженные глаза, легкая небритость на щеках… Внешность в целом вполне заурядная! Но тем не менее он все равно чем-то меня зацепил. Может, теплом карих, будто летнее солнце, глаз? Да, он неожиданно понравился мне и с первого, и со второго взгляда. Но я, конечно же, не собиралась предпринимать никаких шагов для нашего знакомства. Счастливый женатый мужчина… Тут для меня даже без вариантов. Но такого табу придерживались, увы, далеко не все, в чем я и убедилась через несколько минут.
Она ворвалась в зал ожидания легким белоснежным вихрем. Длинные светлые волосы, большие голубые глаза, какие рисуют принцессам в детских книжках, и свободного кроя короткая шубка делали девушку чем-то похожей на снежинку.
Сначала я любовалась ею словно красивой картинкой, пока это волшебное видение не остановилось перед «моим» незнакомцем. Девушка на мгновение прижалась к мужской груди и повисла на чужой шее. Незнакомец тоже не остался равнодушным к встрече. Его рука на несколько секунд задержалась на женской талии, но тут же, правда, с нее соскользнула.
Красивая пара! Беда только в том, что эта мысль уже приходила мне в голову, но тогда на месте этой «снежинки» в его объятиях стояла совершенно другая женщина. Жена и любовница? Конечно, я могла лишь предполагать, а не знать наверняка. Но даже этого было достаточно, чтобы в груди разлились острое разочарование и злость.
Нет-нет, мой бывший мне не изменял или, по крайней мере, я думала именно так. А вот семейная жизнь родителей… И снова в груди что-то неприятно кольнуло. Да, я достаточно насмотрелась на нее, чтобы знать, на сколько это неправильно и тяжело. Так что наблюдать за незнакомцем враз отпало всякое желание. Теперь и он, и эта блондинка, вызывали во мне отвращение.
Лишь краем взгляда я позже уловила в той стороне, где они стояли, какое-то движение. Кажется, парочка ушла, но это меня ни капли не расстроило, и я с радостью вновь вернулась к своему телефону, зависнув по привычке в ленте новостей. Конечно же, «10 смешных фото домашних животных» и «Модные тенденции этой зимы» я не могла пропустить. А вот статью про склоки наших знаменитостей безжалостно пролистала. В жизни и без этого хватает негатива! Затем снова зависла, но уже на психологическом тесте. Люблю такие, в которых не нужно отвечать на много глупых и странных вопросов. А тут взглянул себе на картинку и ниже сразу получил расшифровку.
Я с интересом уставилась на черно-белый рисунок. Хм… «что вы здесь видите?» Первым делом я разглядела голову обезьяны и только потом дерево и львицу. Так… ну и о чем же говорит такой выбор?
«Вы – максималист. Старайтесь не быть излишне критичными к окружающим. Это может им навредить».
На несколько секунд я задумалась. Может тест в чем-то и прав? Полгода назад я ведь действительно не согласилась на тот суррогат, который у нас с мужем получился вместо теплых доверительных отношений. Любить и быть любимой – на меньшее не согласна!
Я вздохнула и уставилась на экран. Хм… а вот и еще один тест «К какому психологическому типу личности вы относитесь?». Но тут незнакомец, на которого я ранее обратила внимание, неожиданно вновь напомнил о себе.
«Простите, здесь не занято?» – прозвучал совсем рядом приятный мужской голос. И хоть спрашивали вовсе не меня, я тоже взглянула на незнакомца. Он стоял совсем близко, но уже без своей красотки и обаятельно улыбался какой-то пожилой даме. Ишь ты, ловелас какой! А поскольку моя прежняя симпатия к этому типу улетучилась без следа, я нисколько бы не расстроилась, если б в тот момент его послали куда подальше. Однако женщина с извинениями тут же убрала с сидения сумку. Да что б тебя! Я почувствовала легкую досаду, когда незнакомец вольготно устроился в кресле за несколько метров от меня. Он достал из небольшой сумки, что висела у него на плече, какую-то папку и зашуршал бумагами.
Наверное, на этом и должна была закончиться эта история. Ведь какую бы насыщенную личную жизнь ни вел незнакомец, я ни в коем случае не собиралась в нее вмешиваться. Но жизнь, как говориться, часто вносит свои коррективы. Вот и у меня так случилось.
Через некоторое время я внезапно заметила, что он то и дело с каким-то задумчивым видом поглядывает в мою сторону, а затем что-то черкает и записывает на листе бумаги. Конечно же, его поведение заинтересовало и в то же время немного насторожило меня. В голову тотчас полезли всякие глупые нехорошие мысли. Может псих какой? Или мошенник? Я ощутила уже легкую тревогу. А когда количество пассажиров, разделявшее нас, уменьшилось до нуля, это чувство сильно возросло.
Дальше незнакомец поступил и вовсе неожиданно. Он резко захлопнул папку с бумагами и направился в мою сторону. Я тут же невольно напряглась. Может пройдет мимо допустим во-о-он к тому газетному киоску? Но мужчина остановился и сел в соседнее кресло.
Я попыталась сделать вид, что его присутствие меня совсем не тревожит, но внутри все сжалось. Что ему нужно?! Чего он ко мне привязался?!
Мужчина, едва заметно кивнув каким-то своим мыслям, вдруг развернулся ко мне и протянул папку. Его действия поставили меня в тупик. Ничего не понимаю! Папку я взяла у него скорее машинально, а не по-настоящему осознавая, что и для чего делаю. Хм… на вид обычная… пластиковая… Такую можно купить в любом магазине, торгующем канцтоварами. Ну и зачем она мне? Я снова перевела взгляд на мужчину.
– Пожалуйста, откройте, – вежливо попросил он и улыбнулся.
Может реклама? Или какая-нибудь религиозная организация? Но любопытство все-таки пересилило: я открыла папку и тут же замерла с открытым от удивления ртом. В ней лежали рисунки, черно-белые и цветные.
Пейзажи… чьи-то портреты… Вот двое на мосту застыли в вихре снежинок, мужчина обнимает за талию, прижавшуюся к нему девушку… Дорожка в парке… блестит мокрый от дождя асфальт, а под деревьями словно улитки скручиваются пожухлые листья… Тихая заводь у реки с одиноким рыбаком, а у самого берега плавает стайка серых уток… Вроде бы ничего оригинального, и тем не менее все же было что-то в его работах задевающее душу.
– Вы красиво рисуете, – невольно восхитилась я.
Художники всегда казались мне необыкновенными людьми, в которых очень ярко горела божественная искра. А вот мне, похоже, совсем не досталось такого таланта. Увы, но я могла изобразить разве что солнышко или самый простенький домик, какой часто увидишь в детских альбомах.
– Мне нравится рисовать, но я не профессиональный художник, – с едва заметной улыбкой признался незнакомец.
Но для меня эта деталь не имела такого уж большого значения. Главное, его работы вызывали отклик в душе. Они мне нравились!
Я взглянула на следующий лист. С него на меня смотрел белый в темных пятнах сенбернар.
– Это Флетч.
– Какой красавец! – восхитилась я, а затем неожиданно призналась: – Я тоже когда-то мечтала завести собаку, – и вздохнула.
Мне было все равно, какой породы или окраса. Она бы встречала меня с учебы (тогда я еще прилежно училась в университете имени А. И. Герцена), а на прогулке неслась бы по парку с радостным лаем. Но, увы, моя мама страдала от аллергии. Помню, как она громко и долго чихала, если в квартире появлялся только намек на шерсть. Позже, когда я вышла замуж, мой благоверный тоже был против домашних животных и всегда заявлял: «Не понимаю, зачем нам этот зоопарк?!» – и, раздраженно хлопнув дверью, шел пить пиво с друзьями.
– Но ведь никогда не поздно исполнить свое желание, – проговорил мой собеседник и неожиданно протянул руку для знакомства: –Максим.
– Катя, – машинально ответила я и пожала руку в ответ.
Тепло чужой ладони показалось приятным. В эти мгновения я словно забыла о своей неприязни, но стоило только взглянуть на следующий рисунок, и это чувство вновь обрушилось на меня с прежней силой.
На бумаге была изображена та самая незнакомка, которую я определила как его любовницу. Кстати, куда это она подевалась? Думала, они отправляются в путешествие вместе.
Я незаметно огляделась по сторонам, но ее поблизости не оказалось. И тем не менее блондинка все равно сейчас словно присутствовала рядом с нами.
Я еще раз взглянула на ее портрет. Удивительно, но даже в черно-белом цвете (а рисунок был выполнен простым карандашом) она выглядела такой живой и яркой, что поневоле заставляла восхищаться не только мастерством художника. Я вспомнила, как они обнялись, и внутри вновь поднялась злость.
– Кто это? – совершенно бесцеремонно спросила я, указывая на портрет.
Может, я все-таки ошиблась в своих выводах?
– Э-э-э… одна моя знакомая. Мы вместе работаем, – с секундной заминкой пояснил Максим.
Ага, значит, «коллега по работе». Интересно, жене он тоже так говорит? Но я, конечно же, не собиралась читать на эту тему никаких нотаций.
Уже без прежнего энтузиазма я взглянула на небольшой домик у реки, затем на изображение узенькой улочки, каких немало повидала в старом городе. А вот еще портреты… старик рядом с лодкой… дерево на ней давно почернело от времени, но выглядит все еще крепким, и чем-то напоминает самого рыбака. Дальше изображена девушка в национальном костюме – длинной полосатой юбке и кофте с воротником, расшитым цветами.
Среди портретов я увидела и ту женщину с ребенком. И пусть она не выглядела так же ярко, как та «знакомая по работе» Максима, однако что-то в ее больших темных глазах и едва заметной мягкой улыбке делало женщину не менее привлекательной. Правда, чувствовалась в ее образе какая-то грусть или мне только так показалось в свете собственных предположений.
– Это Рита. Мне нравится ее рисовать, – неожиданно признался Максим с какой-то особенной теплотой в голосе.
А я вдруг почувствовала, что он ее действительно любит. Но к чему тогда те объятия в зале ожидания с совершенно другой девушкой?
– А это наша Мишель, – Максим указал на следующий портрет.
Я увидела знакомую девочку-ангелочка.
– Она так любит историю про медвежонка из Паддингтона…
Надо же, какой на первый взгляд любящий муж и отец! Мое сердце болезненно сжалось. Помню, как мама выслушивала невнятные объяснения отца о его поздних возвращениях домой, а потом тихо, чтобы я, не дай Бог, не услышала, плакала на кухне. Только потом ее все равно выдавали покрасневшие от слез глаза.
Позже, когда я выросла, как-то спросила маму, почему она от него не ушла? Почему столько лет терпела ложь и предательство? Мамин ответ меня тогда поразил: «А ты подумала, что сказала бы твоя бабушка или тетя Надя, если б мы развелись?» Вот это меня и бесило в ней больше всего. Она всегда оглядывалась на мнение родственников, соседей и даже просто знакомых. А «что подумают», «что скажут люди»? Получается, ее гораздо больше волновали мнения и чувства других, но не собственные. В итоге мама так и промучилась всю жизнь, растратив ее на слезы и скандалы, пока сердце не выдержало.
Воспоминания отдались в груди тупой застарелой болью, и я почти с ненавистью посмотрела на Максима. Этот ведь наверняка тоже топит во лжи и пустых обещаниях собственную семью. «Ну и как оно? Обманывать самых близких тебе людей?!» – едва не выплюнула я.
– … моя племянница благодаря медвежонку уже в пять лет научилась читать, – с гордостью заявил Максим.
А я едва не поперхнулась так и не вылетевшими словами. Значит, не дочь, а племянница! Я мысленно стукнула себя рукой по лбу. Сколько раз сама себе говорила: «Никогда не стоит делать поспешных выводов», – и снова наступила на те же грабли. Выходит, никакого обмана нет, а Рита – его сестра.
– Я всегда стараюсь привезти Мишель что-нибудь интересное, если уезжаю в командировку, – признался Максим: – Вот и сейчас пообещал ей шарф точно такого же цвета, как и у ее любимого мишки.
Боже ты мой, как мило! Я искренне улыбнулась. Хорошо, что мои предположения оказались ошибкой!
Уже с совершенно другим настроением я взглянула на следующий рисунок и вдруг наткнулась… на собственный портрет. На мгновение внутри все замерло от неожиданности. Было немного странно и в то же время удивительно увидеть свое лицо среди его рисунков.
С бумаги на меня смотрела одновременно знакомая и незнакомая девушка. Правильный овал лица, темные глаза в обрамлении густых ресниц, волосы, рассыпавшиеся по плечам… Вот вроде бы те же черты лица, которые я привыкла видеть в зеркале каждый день, но Максим передал не только внешнее сходство. Была в этом образе и какая-то удивительная глубина. Он смог изобразить и легкую задумчивость, и беспокойство, и даже толику раздражения, обуревавших меня еще совсем недавно.
– Бери! Это подарок на память! – проговорил Максим, легонько касаясь моей руки.
От этого меня охватило приятное волнение.
Потом мы еще долго говорили, на время позабыв о поезде, моем возвращении в Питер, его конференции по интернет-продвижению в Каунасе. Никогда и ни с кем мне не было настолько легко и свободно. Я чувствовала его искренность и с удовольствие отвечала ему тем же. Коснулись мы в разговоре и той яркой красивой девушки, которая бросилась к нему с объятиями в зале ожидания. Оказывается, они действительно вместе работали. Мари хотела приготовить своему парню сюрприз и попросила у Максима, пока тот в отъезде, одолжить ей на время ключи от небольшого домика за городом.
После такого объяснения я почувствовала себя и вовсе замечательно. Казалось, теперь все преграды для все возрастающей между нами симпатии успешно устранены. Осталось лишь время, неумолимо летящее вперед. И вот сначала объявили о прибытии моего поезда, а затем и его.
Мы стояли, молча глядя друг на друга, расстроенные и немного растерянные. Нам не хотелось прощаться, но каждый понимал: это должно было когда-то случиться, и обмен номерами телефоном от этого едва ли спасет.
Я шла по перрону, опустив голову, сзади громыхал и подпрыгивал на ступеньках, словно зеленая лягушка, чемодан. Толпа пассажиров напоминала неспокойное бурное море. Среди него я сейчас особенно остро ощущала собственное одиночество. А Питер? Что ждало меня там? Пустая квартира и все тот же душевный холод?
От этого осознания в сердце словно закружила поземка. Я передернула плечами от какого-то внутреннего озноба, и мне в ту же секунду так захотелось вернуться в тепло, которое ощущалось рядом с Максимом.
Удивительно, но за несколько часов абсолютно незнакомый мне человек стал ближе, чем муж после года совместной жизни. Эта мысль настолько поразила меня, что даже заставила остановиться. Но неужели такое возможно? Любовь с первого взгляда? Нет, в нее я никогда не верила, и все же… все же я с отчетливой ясностью вдруг поняла, что не хочу возвращаться в свою прежнюю жизнь. Теперь билет домой будто прожигал карман, и мне так хотелось избавиться от него.
«Да в конце концов! – не выдержала я: – Ну разве Питер не подождет, например, еще несколько дней?! Итак, еду в Каунас! Ведь именно там должна проходить его конференция», – и решительно направилась к кассе.
Я не знала, в каком вагоне должен был ехать Максим, а аккумулятор в телефоне, как на зло, к тому времени разрядился. В результате все, что мне оставалось, это высматривать его среди других пассажиров поезда.
После холодного, пронизывающего насквозь ветра в вагоне показалось особенно тепло и даже как-то уютно, несмотря на суетящихся вокруг людей: большинство раскладывало сумки и чемоданы, кто-то спешно стягивал шапки и куртки, родители успокаивали расшумевшихся детей.
Поезд тронулся. Но я по-прежнему даже не пыталась отыскать свое место. В этой всеобщей сумятице я переходила из вагона в вагон, с надеждой всматриваясь в чужие лица и тут же теряя к ним интерес.
Максима не оказалось ни в первом, ни во втором, ни во всех последующих вагонах. Как очень быстро выяснилось, он вообще не ехал в этом поезде. Но как же так?! Меня охватило отчаяние и какая-то детская обида. Может я что-то не так поняла? Может он называл совершенно другой город? Тут столько непривычных названий! А я была слишком очарована этим мужчиной, и тем теплом, которое он излучал, чтобы правильно все запомнить. Значит все-таки ошиблась?! От этой мысли стало еще обидней. Как же я в тот момент злилась на собственную невнимательность, да и мой поступок в свете вновь открывшихся фактов теперь выглядел не романтичным, а совершенно глупым.
С поезда я сошла на ближайшей станции, затем купила билет до Риги. Все! Хватит на сегодня сумасбродств! Романтические порывы, наверное, уже не для меня!
К Риге поезд подъехал уже в густых сумерках, поэтому вокзал встретил новых пассажиров светом вечерних огней. Фонари ярко освещали перрон, и я видела, что с неба летят крупные хлопья мокрого снега. Они красиво ложатся на асфальт, но быстро превращаются в грязную жижу.
После теплого вагона на перроне показалось особенно холодно и промозгло. Я поправила шарф и вжала голову в плечи, как нахохлившийся воробей.
Вот черт! Теперь снова бежать за билетом! А ведь я могла уже в это время ехать домой, сидя в тепле и относительном уюте.
Жалела ли я о своем спонтанном поступке? Немного. Но в то же время знала: не сделай я именно так, потом всю жизнь задавалась бы вопросом «а что, если б…».
Мои размышления прервало прибытие поезда «Санкт-Петербург-Рига» на соседнюю платформу. На нем я и приехала сюда несколько недель назад. Правда, тогда погода радовала жителей и гостей города по-зимнему холодным, но таким ярким солнцем.
Помню, тогда Рига мне сразу понравилась. А потом, после знакомства с ее старыми кварталами, я могла бродить до бесконечности по узеньким, но уютным улицам, останавливаясь на чашечку кофе в каком-нибудь маленьком кафе, любоваться памятником Свободы или гулять по заснеженному парку.
Почти напротив остановился тот самый четвертый вагон, в котором я ехала две недели назад. Мой взгляд скользнул по окнам, и я еще острее ощутила, что все, отдых закончился, и вдруг… заметила знакомый силуэт в черном пальто. Максим?! Пригляделась. Точно он! Сердце в груди радостно встрепенулось. Но почему он там? Почему ехал в этом поезде? Максим ведь не собирался в Питер, уж это я точно бы запомнила. Или… и меня накрыло от внезапного озарения. Неужели он тоже обменял свой билет, как прежде сделала и я сама? Внутри вдруг стало так горячо от волнительных мыслей и чувств, что сырость и холод перрона словно отступили.
Максим увидел меня. На несколько мгновений наши взгляды встретились, и какая-то незримая сила будто толкнула нас к друг другу.
Я помню снежный вкус его губ, и тепло, вновь обволакивающее нас двоих. Весь мир вокруг в одночасье словно отделился невидимой стеной. Вокруг больше не было ни вокзала, ни поезда, ни пассажиров, лишь мы, опьяненные неожиданной встречей и прикосновениями друг друга.
«Двое целующихся на перроне» – картина, созданная самым невероятным художником – жизнью. Она навсегда запечатлелась в наших сердцах. Потом Максим перенес ее и на холст. Его картина «Двое влюбленных» заняла самое почетное место в нашей гостиной. И пусть лица этих двоих скрывала пелена кружащихся вокруг снежинок, но мы-то знали их главную тайну.