Каверзы, превратности и флюгер

Скромный домишко на окраине, ничем не выделяющийся из рядов таких же, ютящихся по соседству. С неприметной черепичной крышей, на которой уныло поник заржавевший флюгер. С прилегающим к белым мазаным стенам небольшим садиком.

Но даже сюда, на узкие потрёпанные улочки Тифлиса, где проживает бедное сословие, и куда не так часто захаживают дворники, прибежали мальчишки-зазывалы. Облетели каждый двор, постучались в каждую дверь.

Небывалое событие!

Театр едет в город. Да какой! Не чета уездным или губернским труппам.

- Театрэ Франсэ! Театрэ Франсэ! – разносились голоса.

Отворилось окошко, и из него выглянул человек средних лет с уставшим лицом, перепачканным краской. Даже на его богатых усах притаились разноцветные капли.

- Вано, поди сюда, - раздался оклик. Тёмные глаза сердито сверкнули. - Чего базлаешь, пострелёнок? Мешаешь только!

- Дядька Нико, - мальчишка в коротких до колен поношенных штанах остановился и обиженно насупился, протягивая художнику листовку, – театрэ Франсэ же!

- Какой-такой Франсэ, бичо? – из окна показалась рука и выхватила у паренька бумагу. Взгляд, пробежавшись по рекламным заголовкам, остановился на несколько мгновений дольше, чем на прочих, на крохотном портрете примы театра.

- Театрэ! – бодро отрапортовал мальчишка, довольный тем, что вручил ещё одну рекламную листовку. – Дядька Нико, мне пора!

- Беги, бичо, беги…

Стадо серых облаков неслось по небу, пытаясь сбежать от солнечных лучей.

На крыше скрипнул старый флюгер. Его стрелка чуть-чуть сдвинулась с места.

Разнёсся задорный смех, не слышный человеческому уху.

- Он ещё и издевается… Успокойся, чёртушка! Не мешай! – шмыгая носом, бледный паренёк с крыльями за спиной краснел от натуги, пытаясь сдвинуть заклинивший указатель.

- Это не я, Карги! Это всё встречный ветер и ржавчина! – Йойохети, покручивая пальцами кисточку хвоста, озорно улыбнулся, дразня соперника.

- Не заговаривай мне зубы, - буркнул бледный. - Сейчас мой ход. А ты мне мешаешь.

- Дался ты мне сто лет в обед как. Опять во имя своих «высших целей» человека с ума сведёшь. А мне что, опять подчищать за тобой? – чёрт внезапно стал серьёзным. – Балбес… Взглянуть с материальной точки зрения, как всегда, не судьба, да?

- Пошёл ты! Материалист чёртов! Главное, откуда в тебе это? – выдохнул Карги.

Флюгер, истошно скрипнув, повернулся в сторону мечты…

***

- Нико, кацо! И ты здесь?! – кто-то от души и по-братски хлопнул художника по плечу. – Навёл-таки себя на растрату?

Щека Нико предательски дёрнулась. Он понимал, что из-за потраченных на билет денег остался с парой грошей в кармане. Но! Это только до завтрашнего утра. У него была пара заказов на вывески для трактиров, одна из которых уже была готова. И ещё было несколько картин на продажу.

- Васо! - Нико тепло улыбнулся другу, который был владельцем того самого заведения, чья красочная вывеска уже была готова. – Как человек искусства может пропустить такое событие? Тем более, что такие красавицы на сцене! Театрэ Франсэ!

- Вах, узнаю старого Нико! – Васо крепко обнял художника. – Я уж думал, ты совсем закис. Весна на улице, а ты носа из дома не кажешь. Смотри, и усы поникли и завяли, или нет? А тут девушки, словно бутоны роз, говорю тебе! Куда ни глянь: красивые, сочные, нежные. Скажу по секрету, - Васо наклонил голову к уху Нико и шепнул, - некоторые уже и распустились. Ана, скромница моя, смотри, как на тебя зыркает!

Приятели рассмеялись.

- Давай выпьем, кацо, - Васо протянул художнику бурдюк. – Молодое вино, терпкое, сладкое, как губы красавицы.

Нико благодарно кивнул другу и сделал добрый глоток. И ещё один…

Солнце уползало за горизонт, оставляя ещё укутанную теплом землю мерзнуть до утра.

На указатель, направленный в сторону мечты, вскарабкался Йойохети. Теперь он пыхтел от натуги, стараясь отвернуть флюгер судьбы Нико от призрачных фантазий, что разыгрались в голове бедного художника. Получалось не ахти как, но получалось.

И бурдюк с молодым вином оказался весьма кстати.

- Вот что ты вытворяешь? – бледнолицый Карги, не в силах сдержаться, с размаху шлёпнул себя ладонью по лбу, закрыв ей и глаза. – Рука моя и лицо! Он же чуть тёпленький! Как можно было заставить влюблённого человека так нализаться?

- А теперь я скажу: не мешай! – чёрный как смоль от усилий Йойохети, всё-таки, сдвинул указатель к суровой действительности. Хотя, вернуть его в изначальное положение, как было до работы Карги, так и не получилось. – Обожгётся, так умнее будет. Не ровня он ей. И пущай суровая действительность даст его мечте по мордасам.

- Но доводить его до скотского состояния зачем было? – крылья за спиной Карги шевельнулись, ангел успокаивался. Хотя по-прежнему не понимал решений соперника.

- Не знаю, выпил он всего ничего. Хотя, хорошо, что пьяный, - Йойохети устало присел на крышу. - Легче переживёт…

***

Васо не смог удержать товарища, который так захмелел от вина, что после окончания представления непременно хотел выразить своё восхищение сразившей его своей красотой актрисе.

Плюхнувшись на колени у выхода из кулуаров, Нико застыл в ожидании.

- Нико, кацо, что ты делаешь? – Васо не хотел оставлять друга, хотя ему показалось, что тот сошёл с ума – настолько отрешённым был его взгляд.

- Оставь меня, – промямлил Нико в ответ.

- Уйдём, глупец ты несчастный! Видел бы ты себя со стороны. Что за позор, мужчина? Она даже не посмотрит на тебя! – Васо говорил жестокую, но правду.

- Оставь меня, умоляю! - стоящий на коленях в пыли пьяный Нико ничего не хотел слышать.