Километры между нами

Глава 1

Полина

5 лет назад

Я стою у окна и невидящим взглядом смотрю в окно. Мне так холодно, что трясет всю или это из-за разговора с Мишей. Зуб на зуб не попадает.

— Мне нужно с Данилом поговорить, – шепчу я еле слышно.

Миша позади меня усмехается и надменно произносит:

— А толку? Он тебе ничем не поможет. Абсолютно.

Прикрываю глаза и выдыхаю. Миша прав, Даня мне не поможет. Но бросить его по смс я не смогу, попробую ему все объяснить. Он должен меня понять. Качаю головой. Никогда он меня не поймет и не простит. Если сейчас соглашусь на предложение Миши, то никогда больше не смогу увидеться с ним, обнять его, вдохнуть родной запах, поцеловать…

Слезы глаза жгут, дышать трудно. Я буквально захлебываюсь от отчаяния и безысходности. А Миша продолжает добивать меня фактами.

— Твоего брата в колонию отправят для несовершеннолетних. Не буду тебе объяснять, что его там ждет. Ты и сама прекрасно знаешь. Тебя, скорее всего, лишат опеки, так как ты только вступила в права и уже не справилась.

Зажмуриваюсь крепко-крепко. Хочется закрыть уши и не слышать ничего. Мне позвонили вчера ночью. Сказали, что мой брат сейчас находится в следственном изоляторе. До сих пор поверить не могу, что он додумался до ограбления магазина. После смерти бабушки он как с цепи сорвался. Бабуля умерла несколько месяцев назад, и мне тоже было тяжело, но я же не воровала в магазинах!

С утра поехала в полицию. Брата было не узнать. Испуганный, побитый. Умолял меня забрать его. Господи, ему же всего 16 лет! В 20 лет я стала его опекуном и не смогла уследить. Не думала, что отпуская его погулять с друзьями, они решат ради шутки ограбить магазин. Крайний остался Костик. Всех остальных отмазали родители, а за Костю, как и за меня, заступиться некому.

Пообещала брату, что вытащу его любой ценой, и Миша назвал мне эту цену. У него папа прокурор. Мы с Мишей дружим с первого курса. Он пытался ухаживать за мной сначала, но я отказала, сказала, что смогу быть ему только другом, и он согласился. Так и жили. А сейчас он говорит, чтобы я вышла за него замуж. В ответ Костю отпустят, и дело замнут.

16 лет! Господи! Да у него вся жизнь впереди. Физика и математика его лучшие друзья. Он выигрывал огромное количество олимпиад. Все говорили, что он подает огромные надежды, и у него прекрасное будущее. И вот одна ошибка перечеркивает все его старания, всю его жизнь.

— Подумай, Поль. Обещаю, что никогда не обижу тебя. Ты будешь счастлива со мной.

Поворачиваюсь к нему и складываю руки на груди, опираясь спиной на подоконник.

— А тебе зачем эта свадьба? Миш, ты же понимаешь, что я тебя не люблю и не смогу полюбить.

Глаза становятся холодными и злыми. Он резко отвечает:

— Моей любви хватит на двоих!

Он вздыхает и трет переносицу.

— Думаешь, все это время мне нравилось смотреть, как ты обжимаешься с Данилом? Как он прикасается к тебе? Ты должна была быть моей!

Вздрагиваю от каждого его слова.

— И будешь, – уже спокойнее говорит он. – Я в этом не сомневаюсь.

На его губах играет злорадная усмешка, а глаза горят безумством. Я для него как трофей. Они с Данилом не ладили особо, но я всегда думала, что они смогут стать друзьями. Даня ревновал меня к Мише. Я же убеждала его, что между нами ничего никогда не было и не будет, а теперь я должна как-то сказать своему парню, что выхожу за Мишу замуж.

В голове не укладывается эта мысль. Я же уже пообещала Данилу, что мы распишемся. Через неделю должны были пойти в загс и стать мужем и женой. Все смеялись над нами, а  я с гордостью носила простое золотое колечко на безымянном пальце. Сейчас оно неприятно палец жжёт. Сжимаю руку в кулак и убираю ее за спину. Данил возненавидит меня. Никогда не простит мне этого.

Меня в пот бросает, что брата отправят в колонию. Он там точно не выживет. У него другой характер. Его растила бабушка и я. Родителей у нас рано не стало. Погибли в автокатастрофе, когда мне было всего 7 лет. Я хорошо их помню, а вот Костя нет. Бабушка по маминой линии взяла над нами опеку. С папиными родственники мы почему-то не общались. Костик далеко не пай-мальчик и не мямля, но сейчас ему страшно, он растерян. Он же никогда в такую ситуацию не попадал, да и я тоже.

Мне тоже страшно. Очень. За брата сердце болит, а как подумаю про Даню, так с ума начинаю сходить.

— Я подумаю.

— Думай. Чем больше думать будешь, тем дольше твоего брата в изоляторе продержат, а там не церемонятся.

Вздрагиваю. Я видела синяк на его лица и глаза брата, полные ужаса. Я сама сейчас от ужаса дрожу.

Быстро выхожу на улицу и пытаюсь вдохнуть, но не получается. Паника накрывает меня с ног до головы. Звоню Дане, но он трубку не берет, потом сбрасывает.

Решаю, что скажу ему все с глазу на глаз. Не по телефону. В такси сжимаю телефон изо всех сил и собираюсь с мыслями, хотя куда там. В голове пусто, только набатом бьет, что мой брат сейчас один и никто, кроме меня ему не поможет, не спасет.

Приезжаю к его дому и выхожу. Ноги не двигаются. На улице дождь стеной, и мне так холодно под этим дождем, но я не могу заставить себя подняться к нему и сказать, что я не выйду за него.

Не знаю, сколько я так стою. Дверь подъезда открывается и из нее вываливаются парень с девушкой. Они о чем-то разговаривают, вроде как смеются. Я сначала не обращаю на них внимание, продолжая испепелять глазами его окно на 5 этаже.

А потом я слышу его голос. Резко перевожу взгляд и вижу, как мой Данил, за которого я должна была через неделю выйти замуж, обнимает какую-то девушку. В горле пересыхает. Присматриваюсь и понимаю, что это его подруга детства, Катя. Их родители дружат. Ревность отступает тут же. Знаю, что Даня ничего к ней не чувствует. Только я хочу подойти к ним и делаю шаг, как снова останавливаюсь. Они целуются. Катя обвила его шею руками, прижалась к нему, а он с места не двигается. Секунда, другая, третья.