Кинжал раздора

18 Бартоломью придумал, как помирить Медичесов с Мединосами

Женни подумала, что мужчины не поймут, каково это: вырваться на несколько дней из суеты в праздник, в Венецию, купить шикарный маскарадный костюм, по случаю совсем дешевый, но красивый, и оказаться без обуви к нему.

– Но вы не знаете мою кузину! Она подумала: хорошо, что не две, допустим, правые туфельки. Плевать, что это выглядит смешно. Танцевать она сегодня будет! Повязала фиолетовый шарф к своему зеленому платью, обула разноцветные туфли и пошла. Вот я бы не решилась! – заметила Женни с завистью. – Потом парень в гондоле видит на уровне своего носа мелькающие разноцветные туфельки. Поднял голову посмотреть, кто это разгуливает в разных туфлях, выскочил из лодки и... они протанцевали всю ночь. Он выпросил у нее адрес.

Барт съязвил:

– Ножки он заметил, а не какие-то там туфли. Точно тебе говорю.

Женни на него сердито посмотрела.

– Он ей пишет, он ей звонит. Он приезжает. Влюблен по уши. И вдруг кто-то из его приятелей рассказывает ему, что встречается с девушкой, с которой познакомился на том же самом карнавале в Венеции.

Женни обвела слушателей глазами.

– И упоминает о разноцветных туфлях! Таких совпадений не бывает. Парень спрашивает у кузины, помнит ли она, с кем танцевала до того, как они познакомились. Она говорит, что ни с кем.

Женни вздохнула.

– Кузина в шоке. Она уже от него с ума сходит. А он... Он говорит ей ужасные вещи! Он хуже Медичесов! – в запале крикнула Женни, впрочем, это были слова кузины. – Он ей сказал, что может простить все, кроме вранья. Кузина ему ответила, что он псих, что Мединосы не врут! Хлопнула дверью и ушла. Навсегда.

У Женни слезы выступили на глазах. Какая сцена!

– Она сбежала от него в Меланьи. Тем более что кому-то нужно было присматривать за Маленькими. Мы приезжали к ним в гости, и я не узнала кузину. Она разучилась смеяться. Это она-то! Я ей советовала написать ему или позвонить. Но она гордячка. «Мне не в чем оправдываться!»

Женни скрыла, что кузина ответила еще обиднее: «Женевьева, ты слишком маленькая и ничего не понимаешь во взрослых отношениях». Сейчас Женни сама бы не желала постороннего вмешательства в свою личную жизнь. Женни захотелось прижаться к Барту, но она решила дорассказать.

– А жених тоже себе места не находил. Столкнулся со своим приятелем, спросил про ту девушку из Венеции. То ли приятель ее брюнеткой описал, то ли что-то еще не совпало, но девушка явно была другая. Жених разыскал кузину в Меланьи, умолял простить его и сделал предложение.

– Что? – вскрикнул Раф, до сих пор уверенный в вероломстве кузины и недоумевающий, почему Женни рассказывает об этом с таким восторгом.

Барт захохотал:

– И как долго вредная Мединос его промучила после этого?

– Три дня. Через три дня она согласилась выйти за него замуж.

– А его приятель, он что, врал? – наморщил лоб Рафаэль.

– Разве ты не понял? – удивилась Женни. – Подружка кузины выздоровела и решила не откладывать поездку в Венецию. И тоже не заглянула в обувную коробку. И ей тоже хватило смелости обуть разного цвета туфли. Правда, романтическая история?

– Я ей очень завидовала, – честно призналась Женни. – И хотелось бы мне посмотреть на мужчину, которому моя кузина смогла простить такое недоверие. Говорят, он всем Мединосам понравился, кроме младшей тети.

Женни неожиданно рассмеялась:

– Забавно, у младшей тети тоже когда-то свадьба чуть не сорвалась. И именно по милости вот этой моей кузины.

– Роковые обстоятельства? – спросил Раф.

Женни кивнула.

– Тетя – очень строгих правил. Никто и не подозревал, что за ней молодой человек ухаживает. Он ее позвал замуж, а она сказала, что в приличных семьях нужно прийти к родителям и официально попросить руки дочери. Все как полагается. Торжественно. Назначила дату. Он пришел. Выбритый, в новеньком костюме, с цветами. А его никто не ждет, родители смотрят удивленно, и невесты нет дома. Он решил, что она его не любит, еще и жестоко подшутила. Напился и все такое. А оказалось, у другой тети начались преждевременные роды и одновременно заболел старший ребенок, эта самая моя кузина. Младшая тетя забыла обо всем на свете, полетела нянчиться с племянницей, никого не предупредила. Она месяц это потом молодому человеку объясняла, уговаривала на еще одну попытку. Второй раз оказался удачным! Я страшная болтушка, да? – спросила Женни, потянулась и зевнула. – Вообще-то я вас собиралась послушать, ваши легенды. Или про сундуки...

– Ничего, – ласково ответил Барт, – в следующий раз.

Бартоломью провел Женевьеву домой. Хотел поцеловать на прощание, но она уже сонной тенью скользнула в дверь. Он побежал в замок. Раф загасил костер и все прибрал. Наверное, уже и спит. Перед тем как взяться за ручку входной двери пристройки, Барт оглянулся на замок. Над центральной башней мерцали в безоблачной темноте звезды.

Рафаэль не спал: он устроился на матрасе в комнате Барта. Бартоломью забрался к себе под одеяло.

– Раф, – позвал он, – если надумаешь ехать на конференцию, то можешь на меня рассчитывать.

– Нет, хватит тезисов, – буркнул Рафаэль и приподнялся на локте: – Кто меня перед Женевьевой закомплексованным трусом выставлял?

– Я о тебе забочусь. А Женни – она своя, все понимает.

– Побольше тебя, – проворчал Раф и лег. – Где ты ее только нашел?

– На полке в поезде, – усмехнулся Барт.

Больше он ничего не сказал. Раф сел и увидел, Барт спал безмятежным сном счастливого человека.

Рафаэлю стало жалко маму. Неужели они опять ее огорчили? Плачет тихо, почти беззвучно, боится их потревожить. Он открыл глаза: рядом с ним сидела мама и глотала слезы. Увидев, что он проснулся, мама протянула к нему обе руки. Раф обнял ее. Резко сел спросонок Барт. Мама оставила Рафаэля, схватила Бартоломью за руку и прижалась щекой к его ладони. Барт захлопал глазами, отнял руку, испуганно озираясь. Наконец он проснулся окончательно.