Клавка

Клавка

Старик в шляпе часто приводил в это место, к порталу, разный народ. У него было много имен, сегодня он называл себя Гендальф.
— Пендальф! — прошептала лягушка, сидя в болоте. Но сделала это так тихо, что даже уши волшебника не смогли бы услышать с такого расстояния кваканье одной лягушки из всего их зеленоголосого хора. Но, видимо, услышал, раз длинное ухо дернулось и развернулось в её сторону. Квакша зажала лапкой рот и вытаращила и без того лупастые глазищи.
— Хоть бы пронесло, хоть бы пронесло, — перекрестилась правой лапкой лягуха, ранее бывшая Клавдией. Ей оставалось до окончания пятилетнего срока всего три месяца, и Мерлин — ей он тогда назвался так — обещал расколдовать ее. Теперь-то она уже не жалела, что тогда послала волшебника на хуууутор бабочек ловить. Вон сколько всего узнала интересного.
За пять лет в лягушачьей шкуре Клавка чего только тут не навидалась — и разных рас, и людей и нелюдей, а уж каких историй наслушалась, что лил в уши этот пройдоха, хватит на издание целой саги фентези…
И непременно — ни разу еще не было, чтобы не уговорил — старый хрыч, натолкав в уши лабуды, отправлял компанию или вместе, или по одиночке спасать миры, планеты, бросать кольца в жерла вулканов, вызволять принцесс из пасти дракона, взбираться по бобовому стеблю на небо, разгадывать коды алхимиков, или махать световым мечом на окраинах Галактики. Вначале фокусов разных покажет, потом историй понарасскажет, а потом и портал откроет, выпроваживая гостей на добычу славы или дурацкой кончины.
Изредка он приезжал сюда не по делу, а на отдых со своим любовником, который звал его Сэр и Мой Рыцарь, а старый пердун в ответ ласково и непременно называл того Шонни.
За пять лет Клавдия выучила лягушачий язык, с десяток иномирных, почти все волшебные истории хрыча, и после вечерних распевок всем болотом могла, поди, когда обратно превратится в девушку, петь в хоре у папы Римского — умений и навыков у нее набралось, как у блудливой собаки — блох. В особо удачные дни, когда ее хахаль — приличный молодой лягух Квякер — приносил вкусный корешок или живность понажористее, она даже подумывала в этом болоте остаться, но таких дней было крайне мало. Да и мороженого ей хотелось страсть как. И пива с таранкой. И набубениться в любимом баре, танцуя на столе, выкидывая такие коленца, которые тут намайстрячилась, будучи лягухой.

Да откуда ж было знать дуре, что Гендальф себе, в лице ее зеленой пока что хари, замену привратника готовит…