Клейменная лесом

Клейменная лесом

Под ветками густого леса, закрывавшими небо, сгущался таинственный зеленоватый сумрак. Вот уже как несколько часов девочка с пшеничными волосами блуждала среди деревьев, в надежде найти выход. Мыслями она уже отчаялась вновь увидеть отца, мать, братьев и сестру, трижды прокляла тот момент, когда она сошла с тропки за особенно большим грибом, потом за другим, и за третьим… Толку от них, если сейчас уже и корзинку-то она упустила из рук. Самой бы выбраться, а надежд на это все меньше.

Ее сердце трепетно забилось, когда она увидела силок, оставленный каким-то охотником. Это значит, что она не так уж далеко от деревни! По крайней мере, тут хотя бы иногда бывают люди…

В силке находился пойманный зверь, а именно достаточно сильно исхудавший и облезлый лис, который едва подавал признаки жизни. Врана всегда любила животных, какими бы некрасивыми они ни были, и этот лис вызвал в ней сочувствие и сожаление, поддавшись которым она начала подходить ближе.

Услышав шаги, лис повёл ухом и поднялся на дрожащие лапы, одна из которых крепко застряла в тугой петле и выглядела очень болезненной. Искусанная, изодранная, с вылезшей шерстью, почерневшая от нехватки кровотока… Она явно доставляла зверю огромное неудобство.

Врана медленно подходила к бедному животному, ласково произнося утешающие слова, показывая ладони и всем своим видом стараясь внушить доверие. Но лис рычал. И выжидал. Когда девочка сделала очередной шаг, он бросился к ней, но лишь клацнул зубами в воздухе, удерживаемый петлей.

Дистанция была задана, и подойти ближе Врана все никак не решалась… Жалость к лису и страх за себя боролись в ней, как пламя и вода, и она ходила кругами, стараясь подойти хотя бы к силку, может зайти со спины, но зверь был на чеку.

В решительной попытке навязать насильное спасение, Врана наперекор судьбе прыгнула на лиса, прижав его к земле, и завязалась плотная борьба. Лис вертелся, пищал, рычал, кусался, но Врана зажала его между ног, получив несколько болезненных укусов за лодыжку и в руку, и сквозь слезы обиды и боли смогла разглядеть, уцепиться и отвязать злосчастную стальную нить. Лис тут же вырвался и припадая на заднюю ногу, скрылся где-то в непроглядном лесу.

Плача от боли, но все же довольная своим поступком, девочка хромая, дошла до ближайшего куста. Отстегнув часть рукава, она обмотала раненную ногу, чтобы хотя бы не видеть крови, поджала под себя колени, и, прижав к животу ноющую искусанную руку, заплакала. От боли, от обиды, от страха, от грусти, от безысходности. Она плакала, вспоминая своих родителей. Она плакала, вспоминая свой дом. Она даже плакала, вспоминая солнце, боясь, что уже не переживет эту ночь. Ночь, которую она вынуждена провести в лесу. Одна. Раненая. Голодная. Усталая. И совершенно беззащитная.

К голове подступала дурманящая слабость, от нехватки крови и попросту душевных сил, которые она потратила на слезы. Очень скоро у нее не осталось сил даже не них. Она просто сидела, положив голову на мокрые от слез колени, и ждала. Либо сна, либо своей участи.

Холодало. Ночь вступила в свои полноценные права, но Врана не видела той непроглядной тьмы, что царила вокруг нее. Она не хотела видеть. Страх сжал ее сердце, сковал движения. Покусанные части тела болели не переставая, но девочка находила в этой боли возможность цепляться за жизнь. Пока она чувствует боль, пока она чувствует свое усталое тело, пока она чувствует холод и удары своего маленького сердечка – она жива.

Спустя время, за которое она все еще не умерла, в ней зарождалось странное, доселе незнакомое желание. Желание жить, во что бы то ни стало. Желание бороться, продать себя подороже, если будет необходимость. Желание рычать и кусаться, если кто-то попробует к ней подойти.

Осознание этого придало ей сил. Сердце, казалось, забилось с новой силой, скидывая оковы страха, и она наконец прислушалась не ко внутренним ощущениям, а к шуму леса.

Шелест листьев, скрип и удары веток. Она настолько сосредоточилась на этом ощущении, что расслышала, как упал сухой лист рядом с ней. Врана слышала хлопки крыльев, уханье филина и редкие голоса других ночных птиц. Где-то далеко прошел какой-то зверь. Лес жил своей обычной ночной жизнь, и кажется, никто не стремился напасть на нее прямо сейчас. Она решилась поднять глаза.

В лесу между деревьев летали сотни светлячков. Они мерцали как звезды, как искры над костром, как волшебные огоньки на праздниках, освещая стволы деревьев и листья слабым зеленоватым сиянием. На минуту девочка даже забыла о боли, восхищаясь увиденным, но раздались шаги большого существа, которые заставили Врану задержать дыхание и нащупать возле себя камень.

На небольшую полянку, где этим вечером она спасла лиса, вышел большой олень с четырьмя ветвистыми рогами, поросшими мхом. Его шкура была расписана голубыми узорами, словно волнами, идущими от его головы вдоль всего тела. А на спине, свесив обе ноги на одну сторону, грациозно сидела удивительного вида дева. Оплетенная побегами лозы, с зеленоватой кожей, стройная как молодой стебель и с густыми каштановыми волосами. Легко слетев на землю, коснувшись ее мягче упавшего листочка, она наклонилась осмотреть железную нить, а после зашагала прямо к Вране.

Все светлячки на поляне пришли в движении, окружая нежданную прекрасную гостью, садясь на ее плечи, руки, или просто летая вокруг нее, повторяя за ней каждое движение. Казалось, они понимают ее без слов. Словно они являются ее частью.

Врана покрепче сжала во вспотевшей руке холодный камень, хотя краем сознания понимала его бесполезность, и постаралась отползти в сторону. К горлу подступил странный комок. Сердце забилось пуще прежнего, но словно не от страха, а от волнения.