ФРАНЦИЯ, 1493 ГОД...
Погруженный во тьму лес напоминал чудовище.
Большой.
Чёрный.
Вздыбленный.
Казалось, стоит ступить на его территорию и он уже ни за что тебя не отпустит.
- Помогите! – прокричала до смерти напуганная девчонка, погружаясь в его громадную, хищную пасть.
Быстрее!
Резче!
Нужно было бежать!
Бежать из последних сил!
Пусть даже вместо ног у неё останутся окровавленные ошмётки!
Запутавшись в изорванном подоле, она кубарем покатилась вниз, разбивая голову.
На несколько секунд мир померк, возвращаясь обратно вместе с пронзительной болью и сухим, хриплым стоном:
- Х-хр...
Казалось, ещё немного и ей придётся выкашлять разорванные в клочья лёгкие.
Спрятавшись под трухлявый ствол, она и сама уже не понимала где реальность, а где игра доведенного до безумия воображения.
В носу стоял приторный запах крови и сырой земли, хвои и гнилой древесины, стягивая горло удушливыми приступами тошноты.
- Нет... Пожалуйста, не надо... - истерично забормотала, смахивая грязными руками стекающую по лицу кровь. – Я не хочу… Не хочу… Это не честно... Не справедливо... Всё должно быть иначе... Иначе...
Что-то чёрное пронеслось в паре метров от неё, заставляя инстинктивно зажать рот!
Волоски на теле тут же стали дыбом, доводя её до исступления.
Она знала, учуяв запах крови, эта мерзкая тварь будет идти за ней до конца, преследуя как хорошо надрессированная ищейка!
«Ну же Брита, ты сможешь! – истерично шептала про себя, превращая слова в неразбериху. - Обязательно сможешь! Ей до тебя не добраться!» - с трудом заставила себя выбралась из канавы, продолжая бежать, не разбирая дороги.
Едкий, нечеловеческий страх гнал её в самую гущу леса, не позволяя ни остановиться, ни перевести дыхание.
Виски сжимало от густой, едкой боли, пока инстинкты выжимали из её тела последние силы, превращая в загнанного зверя.
- НЕ-ЕТ! – испуганно завопила, видя преследующий её силуэт в чёрном балахоне.
Всего за секунду бескрайний лес превратился в ловушку, из которой невозможно было выбраться.
Упав на землю, зацепившись трясущимися ногами о корягу, Брита из последних сил подползла к дереву, хватаясь за шершавый ствол перебитыми пальцами:
- Не надо... Пожалуйста, не надо...
Впиваясь испуганным взглядом в неторопливо подбирающуюся тень, не видя во тьме капюшона ничего кроме светящихся волчьих глаз. Глаз, от которых всё её тело затрясло в нервной судороге, доводя до животного исступления, окончательно лишая рассудка.
- Пошла вон! Не подходи ко мне тварь! – из последних сил кинулась она на своего преследователя, чувствуя, как, что-то холодное пробило ей грудь, впиваясь в прямиком в сердце.
* * *
Таверна на постоялом дворе гудела.
Терпеливо стоя у стен в поисках очередного клиента, опытные шлюхи шарили по толпе цепким взглядом, выискивая захмелевших посетителей, готовых заплатить им за обещанное удовольствие.
Не считая собора «Святого Креста» сейчас, это было единственным местом Орлеана, где впервые за последние дни, собралось столько народа.
Пьяные драки, противный смех, ехидные лица.
С каждой минутой этот сброд всё больше и больше напоминал безмозглых животных, не вызывая у Марии ничего кроме отвращения.
Пытаясь не обращать внимания на происходящее, она сидела в дальнем конце таверны, пряча лицо под широким капюшоном.
- Пошла вон, мерзкая тварь! – зло выругался кто-то из посетителей, когда мокрая крыса пробежала по его ноге, рыская по грязному полу в поисках пищи.
Иногда, самую слабую и неповоротливую из них, умудрялась поймать хозяйская собака, из-за чего та издавала пронзительный писк, заставляя Марию поёжиться.
Это был писк жертвы, неспособной за себя постоять. Неспособной ни спастись, ни защититься...
- Началось! – истошно прокричал вбежавший в трактир мужчина, практически срывая с петель толстые двери. – Сейчас они будут сжигать его! Сжигать Зверя! - перепуганный, взволнованный он с трудом мог сдержать нелепый, детский восторг.
Пропустив поспешно выбегающую толпу зевак, в таверну вошел высокий мужчина в дорожном балахоне, неспешно направляясь в дальнюю часть трактира.
Мария сразу почувствовала его приближение, но не стала подавать вида, продолжая смотреть на пламя, стоящего на столе, жирника.
- От тебя слишком много проблем, - присел Михаэль напротив, скидывая капюшон.
Смуглая кожа, выразительные карие глаза, острые скулы, широкая челюсть, покрытая легкой щетиной и безумно красивая улыбка, от которой сердце тотчас опускалось в пятки.
Его красота была надменной, хищной, грубой и, в то же время, доведенной до какого-то невообразимого совершенства, которому даже Марии было сложно противиться. А ведь в отличие от всех прочих она отлично знала, какое чудовище скрывается под этой безупречной маской.
- Сколько раз я говорил быть осторожней, когда дело доходит до знати? - небрежно провёл рукой по взъерошенным чёрным волосам. - Это тебе не какие-то там крестьяне, на смерть которых никто не обратит внимания. Если с портнихой всё прошло гладко, то с племянницей виконта ты допустила слишком много ошибок. Легче было закончить всё после её похорон, вместо того, что бы проводить обряд в доме, кишащем слугами. Так что радуйся, что церковь с такой жадностью проглотила сказку о Звере, не хватало, что бы на тебя ещё и здесь объявили охоту.
- Хватит на меня рычать, - сложила Мария на груди руки, отворачиваясь к окну. - Сам знаешь, что по-другому никак.
- Имеешь в виду, вереницу обезображенных трупов? – усмехнулся Михаэль, подтянув стоящий на столе кувшин с вином. - Что тянется за тобой с момента нашей встречи?
- Похлопала бы твоей сообразительности, да руки устали.