Клеймо

Клеймо

Клеймо

Посвящается Диане.

            Меня зовут Марк Нокс, и единственное, что я умею делать неплохо, так это бить.

            Однако, вы и так это можете знать, если живете в Чикаго конца 1930-х и хоть немного увлекаетесь боксом, потому что в свое время я был лучшим в этом городе. Пока не решил остановиться. Марк Нокс, «Маркер», как меня называли. Глупое прозвище, на первый взгляд, но, черт возьми, верное. Но обо всем по очереди.

            Я родился 6 февраля 1910 года в Канзасе, в семье алкоголика и швеи. Разумеется, мой отец работал не алкоголиком, однако, пил он так, будто это было его истинное призвание. Готов поспорить, он чувствовал себя по-настоящему счастливым, опрокидывая очередную бутылку. И, само собой, после этого он нередко избивал мою мать, а когда я дорос до возраста, в котором, по его мнению, мог держать удар, я стал подменять ее в роли куклы для битья. Ребенок, которого избивает вечно пьяный отец, сын швеи и автомеханика, я не пользовался популярностью среди сверстников, но, как оказалось позже, это сыграло мне на руку.

            Случилось все в тот день, когда я увидел ангела.

            Апрель 1927 года, выдался чертовски жарким, казалось, что только что была зима, а внезапно наступило лето. Даже воздух плавился и растекался вокруг, создавая рябь и не даваясь на вдох. Не найдя своей кампании в школе, а так же не желая проводить время дома и быть лишний раз избитым, я взял привычку сидеть на школьном стадионе в одиночестве до самого вечера, и только потом возвращаться домой. К слову, моя школа находилась тогда на окраине города, поэтому у нее был свой небольшой стадион с деревянными трибунами, где я и коротал дни. И именно в этот день мне не повезло: на стадионе была группа задир из старших классов, трое крепких ребят, постоянно задирающих меня. Называть их смысла не имеет, да я и не помню их имена, кроме Ника, их негласного лидера. Как только я увидел, что они идут в мою сторону, я поднялся с трибун и попытался уйти, однако только я спустился и повернулся к ним спиной, я услышал быстрые шаги и резкий удар в спину повалил меня на землю. Три глотки разразились басистым смехом. Я уперся в землю руками и попытался встать, однако, ударом ноги был опрокинут на спину. Ник прижал меня ногой к земле, и, после смеха, спросил:

            - Эй, Нокс, что ты забыл на стадионе после занятий, в футбол играешь? Вот только я не вижу твою команду! – он посмотрел на остальных и они втроем снова залились смехом.

            - Не твое дело, Ник, оставьте меня в покое! – я попытался спихнуть его ногу со своей груди и встать.

            - Лежать! Ребята, посмотрите, мелкий Нокс пытается быть крутым! Как думаете, надо показать ему, каково это – быть крутым? – и он пнул меня, выбив воздух из легких, затем снял ногу, наклонился ко мне и поднял на ноги за ворот рубахи.

            - Держите его. – Ник бросил меня назад и две пары рук схватили меня и крепко сжали мои руки, чтобы я не мог пошевелиться.

            - Что вам надо от меня! Ребята, отпустите, я просто хочу домой!

            Моментом позже моя голова была влекома кулаком Ника, таранившем мой нос. Затем я почувствовал металлический привкус во рту. Это был первый раз, когда мне сломали нос. Следующий удар пришелся мне под дых, и, несмотря на усилия державших меня бугаев, я сложился пополам, после чего они решили меня бросить, натешившись битьем груши в виде меня. И именно тогда это и произошло. Пытаясь вспомнить, как дышать, я не заметил, как она подошла. Лишь почувствовал ее руку на своей голове.

            - Тише, тише, все будет хорошо, - она взяла мое лицо в руки и повернула к себе. Самое странное, что именно первого взгляда толком не состоялось, мне было слишком больно, чтобы нормально соображать, а за ее спиной слепило солнце, в итоге получался темный силуэт с развевающимися волосами. Но даже этого было достаточно, вкупе с ее успокаивающим голосом.

            Ахнув, она достала платок и начала вытирать кровь с моего лица.

            - Ты же Марк, да? – спросила она, закончив с кровью, и я кивнул. - Приятно познакомиться, Марк, я Мари, хотя, не самые приятные обстоятельства, верно? Почему ты все это терпишь? Тебя же часто задирают…

            - А что мне делать? Что делать, если я совсем один? Я понятия не имею, откуда ты можешь что-то знать обо мне, или что ты там себе напридумывала…