Клетка

Клетка

«А твои глаза цвета виски

От меня они близко-близко...» — разливалось из радио.

Натка сидела на подоконнике, обхватив двумя ладонями через свитер чашку с горячим чаем, делая очередную попытку приободриться. Настроение было под стать погоде за окном: серое, мерзкое и слякотное. Однако не спасало ничего. Ни любимый толстый свитер, ни чай с кусочками фруктов и, как сообщалось на коробке, с «чарующим ароматом, уносящим в лето», ни даже открытая коробка трюфелей. А тут еще и это!

Определенно, сегодня весь мир был против нее. Погода, небо, рекламщики чая и неизвестный диджей на студии тайно заключили договор испортить ей настроение и, что самое обидное, явно в этом преуспели.

Натка обиженно надула губы, засунула в рот очередную конфету и вновь повернулась к окну.

Хотелось жалеть себя, хотелось, как в детстве, визжать и стучать ногами: «Не хочу и не буду!» — хотелось сорваться, вдавить педаль в пол и нестись, куда глаза глядят. Хотелось. Да она и сама не знала, чего на самом деле ей хотелось. Хочу чего, сама не знаю, но срочно и сейчас.

Звонок мобильного вернул девушку в реальность. Натка сползла с подоконника и, увидев на табло имя звонившего, с вздохом закатила глаза. Желание нажать кнопку «отбой» и вновь устроиться на подоконнике было огромным. Вот только одно «но», которое перекрывало все ее «хочу». Проще было игнорировать торнадо, землетрясение или ураган, чем Зою Михайлову. Останавливать, впрочем, тоже. Скорее всего, если Натка сейчас не ответит, то через полчаса звонок повторится, только уже в дверь. Еще раз тяжело вздохнув, девушка нажала прием.

— Так, что ты решила? — раздался в трубке требовательный Зойкин голос.

— И тебе утро доброе, Зоя, — буркнула Натка.

— Утро добрым не бывает. Так что ты решила? И когда ты позвонишь Антону? — похоже, Зойка совершенно не собиралась давать ей время даже разобраться и подумать. Для нее все уже было решено, просто и определенно. Эх, ей бы уверенность Михайловой.

— Зоя, я не хочу ничего решать. Я вообще еще об этом не думала. — Натка старалась хоть как-то остудить напор.

— Господи, Ната, да что там решать? Сейчас же звони Антону. Поверь моему опыту, это именно то, что тебе нужно. Спокойный, надежный, любит тебя. Ты же за ним как за каменной стеной будешь.

— Зоя, не начинай, — очередной раз взмолилась Натка, снова поворачиваясь к окну.

Погода совсем расклеилась, и низкие серые тучи очередной раз разразились мелким осенним дождем. Девушка устало прижалась лбом к холодному стеклу.

— Да, я понимаю, тебе хочется всех этих сериальных страстей, романтики. И поверь, это нормально, — продолжала проповедовать из трубки Зоя. — Но поверь, подруга, для жизни это совершенно не нужно. В реальной жизни важно, чтобы рядом с тобой был надежный человек, твердо стоящий на ногах. А Антон как раз такой.

Натка в пол-уха слушала все не унимавшуюся подругу. Хотелось взвыть и заорать, грубо, некультурно и истерично:

— Замолчи, наконец! Оставь меня в покое! — Но вместо этого она убрала телефон от уха и снова уставилась в окно.

Натка безразлично скользила взглядом по асфальту, задерживаясь на плавающих в лужах грязно-желтых листьях и мокрых астрах на клумбах. Зойка все еще что-то бубнила в трубке, доказывая, убеждая и приводя какие-то известные только ей аргументы. Натка положила телефон на подоконник, покорно ожидая, когда заряд Зойкиного красноречия наконец-то иссякнет и она сможет вставить хотя бы слово.

Очередной порыв ветра сорвал новую порцию листьев с уже и так оголенных ветвей и безжалостно бросил на асфальт. Натка устало прикрыла глаза. Она сама себе казалась сейчас вот таким рыжим, мокрым и потерянным листком, который крутили, бросали, не считаясь с ее волей и желаниями. Неожиданно ее взгляд зацепился за какое-то странное движение у очередной рыже-коричневой кучки. Движение повторилось и, присмотревшись, девушка смогла увидеть "это". Мокрое, рыже-коричневое, под стать листве, по улице брело отражение ее самой. Но только на четырех лапах.

Еще до конца не осознавая, что она делает, Натка схватила злосчастный, бубнящий до сих пор телефон.

— Зоя, я потом тебе перезвоню. Спасибо, ты мне очень помогла.

Обрывая звонок, она швырнула телефон на стол, представляя, как на той стороне Зойка удивленно хлопает глазами на столь резкое завершение ее монолога. Но все это было уже неважно. Даже не переобувшись, а лишь прихватив куртку, Натка неслась по ступенькам, надеясь, что ей таки не показалось.

Он шел по улице, устало переставляя маленькие лапки, шерсть уже промокла и грязными сосульками свисала с боков. Холод пробирал насквозь, хотелось есть, хотелось найти крохотный сухой уголочек, чтобы забиться в него и хоть немного согреться, но всюду были лишь лужи и стена дождя. Малыш залез под почти облетевший куст и тихонько мяукнул. Кого он звал? Наверное, он и сам не знал. Но выскочившая в этот момент из подъезда Натка услышала в этом писке столько отчаяния, что, не разбирая дороги, ломанулась к злополучному кусту и, присев, выудила оттуда маленький промокший рыжий комок. Схватила, засунула под куртку и бегом бросилась обратно в дом.

Переодевшись и высушив себя и котенка, Натка снова заварила себе чай взамен уже остывшего. Рыжее чудо, высохнув и вылакав блюдце молока, превратилось из жалкого рыже-коричневого скелетика в ярко-оранжевый комок пуха, который изо всех сил пытался штурмовать табуретку в попытках на нее залезть.