Клинок Бури 2

6. Снег и пламя

Мы отскочили друг от друга в одном белье, с грохотом роняя шкафы и сотрясая стены. Если бы не гул толпы внизу - нас бы обязательно пришли проведать любопытные дамы с подносами, но Микаэль загорланил "Песнь о Довакине" и в общем порыве пьянчуги подхватили знакомый мотив, затмевая создаваемый нами шум. Я пыталась отдышаться и старалась не смотреть на дракона, который, как и я, совершенно не понял, что с нами такое приключилось только что, заставив превратить шмотки в обрывки ткани и изрядно измять постель. 

"Зачем?" - голос дракона в моей голове заставил вздрогнуть. Я бросила на него короткий взгляд, но сердце снова запрыгало в истерике, едва успокоившись.

"Понятия не имею"

- Хильда... - негромко произнёс дракон, и я с трудом поборола желание накинуться на него снова.

- Не называй меня по имени, - попросила я, стараясь смотреть на свои босые ноги и не поднимать головы, - Прошу, не нужно.

- Почему? - он прекрасно знал ответ, крутившийся в моей голове, но из какого-то мазохистского стремления вынуждал произнести его вслух.

- Я снова... могу сорваться. Никогда больше не произноси моего имени, - отрезала я. Дыхание стало ровнее; я бросилась к рюкзаку, надеясь найти запасные шмотки. Пылавший в моей груди пожар начал отступать, а в комнате было достаточно прохладно. Одавинг с шумом принялся выворачивать собственную сумку.

- Ты не думала... - вдруг сказал он, напяливая рубаху, - ...что сорваться однажды могу я?

- С чего бы? Это мне приходят в голову дурацкие идеи, - я попыталась улыбнуться, но смотреть в его сторону всё ещё не решалась.

Всё сразу перемешалось в моей голове: это я начала... то, что сейчас здесь происходило между нами. Не потому, что мне этого осознанно хотелось, даже мысли такие я боялась допускать. А потому, что не смогла удержаться. Меня тянуло к нему с такой силой, что списывать это на сестринские чувства становилось всё сложнее. Если бы не обещание, которое я дала Брину, думаю, мы с Одавингом уже давно бы натворили делов, но довели бы их до конца, а не разлетелись к стенам комнаты, перепуганные и запыхавшиеся. Я пообещала, мне нельзя даже думать о том, чтобы испытывать какие-то эмоции подобного характера. Тем более - поддаваться им.

Уже знакомая волна тепла прошла по моему телу - я вздрогнула, едва не свалившись на пол. Успокоиться оказалось сложнее, чем я думала - в сознании мелькали обрывки каких-то фраз, поцелуи, запахи и ощущения, доселе мне не знакомые, но до боли притягательные. Взгляд то и дело скользил к "братику", который, негромко матерясь, пытался справиться со шнурками на ботинках: взъерошенный, взбешённый дракон каждый раз ловил мой взгляд, отворачиваясь к злополучным шнуркам и заставляя испуганно отвернуться меня. Повисшую тишину мы оба боялись разрушить, будто каждое слово приближало нас к краю общего безумия, к пропасти, откуда нет пути назад. Но понимали, что уже перешли черту, и сделать вид, что ничего не случилось, будет сложно.

Мы молча оделись и, усевшись по разные стороны кровати, спиной друг к другу, продолжили пьянствовать. Я чувствовала спиной его тепло, его смятение, но боялась обернуться и сказать, что всё будет хорошо, хотя в другой ситуации именно так и поступила бы. Дурацкий дракон, дурацкая я, дурацкое помутнение, заставившее меня его поцеловать, а его - ответить на этот дурацкий поцелуй. 

Бриньольф... к нему я таких чувств точно не питаю. Я представила себе нашу встречу, но не почувствовала ничего, кроме обыкновенной радости, пусть и достаточно сильной. И прокляла тот глупый день, когда согласилась пойти с ним в храм, чтобы провести вместе остаток жизни. Наверное, мне стоит вообще побыть одной пару десятков лет, пока я не перестану кидаться на всех подряд. 

Не на всех подряд. Совсем не на всех.

Дракон, который успел, казалось, успокоиться, встал с кровати и обошёл ее, чтобы опуститься на корточки напротив меня. Он посмотрел мне в глаза, и я не смогла так просто отвернуться или отвести взгляд.

- Давай просто обо всём забудем, - попросила я и выдохнула, стараясь успокоиться. Выпитый мёд делал своё дело: глаза начали слипаться, меня потянуло-наконец в сон. За окном светало.

- Я не смогу, - он встал на ноги и, склонившись, поцеловал меня: быстро, неожиданно, опасаясь, что я могу его оттолкнуть, после чего вдруг сорвался с места и, выкрикнув что-то матерное, вылетел из комнаты. Раньше, чем я успела что-то сообразить, раздался скрип двери на улицу, утонувший в пьяном хохоте благодарных слушателей уже засыпающего Микаэля. По щекам опять покатились слёзы, но я была рада, что дракон ушёл. Нет его - нет соблазна.

---

Сборы прошли в полной тишине - говорить о чём-то совсем не хотелось. Даже слышать голос дракона не было желания - хоть хмель и окончательно отпустил, я всё ещё страшилась повторного помутнения своего бедного рассудка. Одавинг вернулся только вечером, когда я уже успела выспаться и привести себя в надлежащий вид - даже нацепила броню. Мы вышли из "Кобылы" и направились к городским воротам, даже не подумав зайти в Драконий предел, чтобы попрощаться с ярлом - никакого желания слышать снова голос дракона у меня не было. Добравшись до места нашего недавнего приземления, дракон принялся раздеваться, чтобы сменить облик, и я тактично отвернулась, бросив последний взгляд на город, в котором на меня валились неожиданные изменения в личной жизни. Что ни приезжаю - всё новый кавалер, просто закономерность какая-то... ноги моей там больше не будет, увольте.

Забираясь ему на спину, я подумала, что в истинной форме Одавинг меня пугает всё-таки поменьше: здоровенного крылатого ящера сложно и весьма опасно пытаться целовать, и это здорово успокаивало параноидально ожидающую нового бзика часть меня. Оторвавшись от земли, дракон задал короткий вопрос:

"Куда?"

"В Рифтен, начнём поиски оттуда"

Под нами медленно поплыли знакомые пейзажи, крыльев дракона неспешно касались редкие снежинки. Я зябко поёжилась, плотнее закутавшись в плащ и натянув до глаз толстый вязаный шарф. Меня чуть мутило - похмелье вообще штука крайне неприятная, - и, пораскинув мыслишками, мною было принято решение отрубиться. 

"Я посплю?"

"Валяй."

Дракон говорил кратко, будто тоже не желал лишних разговоров. Я чуть улыбнулась: даже в этом мы поняли друг друга, даже в таком идиотизме, как желание сдержать обещание Бриньольфу, он меня поддержал. Хоть и понимая, что вор не потерпит нашей дружбы, когда мы найдём его, я старалась не думать, как буду жить, если дракону придётся меня покинуть, и как будет жить без меня он. Взаимная зависимость друг от друга делала нас слабыми, но разорвать эту связь едва ли было возможно. Пообещав себе что-нибудь обязательно придумать, я прикрыла глаза, закрываясь капюшоном от любопытной луны.

---

Я резко втянула ртом воздух и закашлялась, прежде чем открыть глаза. Было до отвратительного жарко, будто меня обернули раскалённым докрасна листом железа, засунув при этом в адское пламя. Посмотрев всё-таки по сторонам, я поняла, что то ли со сна забыла их открыть, то ли вокруг царит абсолютный мрак. Ощущение жара отступило, даже стало как-то прохладно.

- Давай! - раздалось где-то за стеной. И тут полыхнуло пламя.

Прямо возле меня пылали несколько мощных горелок: такого напора не выдержит ни одно живое существо. Какого черта тут вообще творится? Я попыталась двинуться, но поняла, что плотно зафиксирована в каком-то ящике в районе ног и головы, и пламя с каждой секундой становится всё ярче. Не знаю, что бы стало со мной, если бы на грани инстинктов и паники я не выкрикнула первое, что пришло мне на ум:

- Вульд!

Стенка, в которую упирались мои пятки, с грохотом вылетела; я, абсолютно голая, оказалась на каменном полу неизвестного помещения с почерневшими от копоти потолком и стенами. Воняло палёными волосами, и я принялась тушить собственную шевелюру, надеясь, что тщательно отращиваемые года два волосы не сгорели целиком, и мне можно будет просто состричь то, что успело подгореть. 

Сообразив, что голышом стоять не слишком приятно, я огляделась в поисках своей - или хоть какой-нибудь - одежды: на вешалке возле двери висела чья-то спецовка, грязнющая и воняющая перегаром. Выбирать, однако, было неизчего, пришлось влезать в то, что нашлось: застегнув пуговицы куртки, в которую уместилось бы две, если не четыре меня, я подпоясалась оставленным чем-то аляповатым розовым шифоновым шарфиком. И только тут до меня наконец, допёрло.

Я умерла, а это - крематорий, где меня, по моему же желанию, изложенному в личном дневнике, должны были сжечь. Нет, трупам, конечно, не может быть жарко, но трупы и не тырят спецовки, не пытаются спасти причёску и вообще - редко с непонятными криками вылетают из печи, выламывая ступнями металлические задвижки. Если я здесь, то как же они просмотрели, что у меня есть пульс, что я дышу, в конце концов? 

Кинувшись к двери, я поняла, что она заперта: сколько бы я не дергала ручку, она не поддавалась. Несколько раз я пнула ее, но опять - никакого результата. Так, от смерти меня спас туум, который я знала во сне. Может, и в этот раз прокатит?

- Фус! - уверенно крикнула я, вырывая дверь вместе с петлями и отшвыривая в другой конец открывшегося коридора. Удивляться времени не было, нужно было разобраться, кто заживо запихнул меня в печь, и как теперь отсюда выбираться.

Единственный известный мне крематорий нашего городка находился от центра в двух часах езды на машине, так что мне пришлось в срочном порядке искать транспорт. Попадаться на глаза работникам крематория почему-то не хотелось: они определенно знали, что кто-то собирается сжечь здесь живого человека, а значит, были в доле и с удовольствием запихнули бы меня назад в металлический ящик. И не факт, что в этот раз снова сработал бы туум, которым я вообще не должна уметь пользоваться. Сны - штука чертовски интересная, конечно, но тамошние - Скайримские - события ставили меня в тупик. Сейчас, едва не сожженная заживо, я летела к пустующей автостоянке и думала о том, почему во сне я такая дура и не шлю к чертям собачим поиски трупа Бриньольфа. Не, он очень мил, и мне вообще нравятся рыженькие, но ощущения, которые вызывал у меня Одавинг, были почти реальны. Даже сейчас при мысли о его синих-синих в человеческом облике глазах внутри потеплело, а ноги перестали чувствовать колючие камушки на дорожке. 

На стоянке не оказалось ничего, кроме... мотоцикла! Во имя Талоса Могучего, я с ветерком доберусь до дома и всё будет в шоколаде! В баке по счастью даже было горючее, а в замке зажигания призывно торчал ключик, так что я, не долго думая, сорвалась с места под порядком охреневшее чьё-то "Эй!" за спиной.

Интересно, мне снова приснится этот сон? Синеглазый дракон маячил перед глазами словно самый лучший глюк всю мою дорогу домой. Несколько раз я чуть не влетела в бурелом на пустынной дороге, заглядевшись на собственное видение. Шлем чуть давил на уши - уж не знаю, чей это был байк, но головёнка у него была просто крошечная!

В спальном районе всё было тихо, у подъезда никого не оказалось. Хлопнув себя по карманам, я поняла, что забыла ключи от хаты в другой жизни, где-то в больнице, где меня собирали по кусочкам и в итоге сдали в крематорий. Потому пришлось найденной у помойки проволокой подцеплять запасной из собственного почтового ящика. С горем пополам попав в квартиру, я мигом заперла дверь на все четрые замка, тремя из которых не пользовалась никогда. И, наконец, смогла спокойно выдохнуть.

Дурацкую спецовку вместе с шарфиком я упаковала в мусорный пакет и, захватив чистые вещи из шкафа, бросилась к кабинке душа: горячие струи, смешанные с пушистой пеной, смывали с меня, кажется, всю эту дурацкую историю с аварией, больницей и крематорием. Не думаю, что те, кто пытался меня убить, уже знают, что я жива и абсолютно счастлива, но высовываться из квартиры в ближайшую неделю страсть как не хотелось. Одна проблема: зарплату есть нельзя, нужно будет переться в магазин, чтобы закупиться на недавно полученные денежки. Денежки... здорово, когда они есть.

С довольнейшей харей стоя под упругими теплыми струями и предаваясь приятным мыслям о синеглазом драконе и скором ужине, я краем уха услышала, как в замочной скважине повернулся ключ.