Клоун

Клоун

Город спал. Спали дома, спали трамваи в депо, спали заснеженные машины на стоянках. Не спал только один маленький мальчик, лежащий в больничной палате. Его тельце было утыкано тоненькими трубочками и проводочками, тянущимися к светящимся в темноте и тихо попискивающим приборам. Мальчику было очень плохо и неуютно находиться одному в палате без мамы и папы. Но он лежал и не плакал, потому что не хотел, чтобы пришла ночная медсестра, заспанная и недовольная беспокойным больным. Мальчик молча глядел в темное окно, и казалось, что сама смерть смотрит на него из окна своими черными, пустыми глазницами. Мальчика звали Сережей, и он очень боялся, что медсестра придет и ругаясь плохими словами, сделает ему больной укол.

* * *

— Сегодня нужно обязательно заехать в больницу к сыну, я уже три дня у него не была, — сказала она, сидя у зеркала и нанося последние штрихи утреннего макияжа.
— Опять, — недовольно поморщился он, — сегодня нет времени, налоговая за горло берет и за что я только этим врачам плачу, слушай? Пусть лечат.
Она вздрогнула как от удара.
— Алик, он же ждет, я же обещала, — голос у нее был умоляющий.
— Ладно, — снисходительно сказал великодушный Алик, — если останется время, заедем. Кстати, твой бывший тоже мог бы зайти к своему сыночку.
— Он заходит, ты же знаешь, но там же все очень дорого, одно переливание крови сколько стоит, а у него нет денег.
-Э-э-э-э, — протянул он, — все время слышу одно и то же: нет денег, нет денег. А у меня что, печатный станок что ли?
— Алик, — сказала она, — откуда у него деньги, он же не бизнесмен, он не умеет зарабатывать деньги.
— Детей делать умеет, а деньги делать не умеет. Что у вас за мужчины, слушай?- сделав недовольный жест рукой, сказал Алик.

* * *

— Доктор, скажите, есть ли надежда, что Сережа поправится? – спросила она, комкая в руках мокрый от слез платок.
— Ну, надежда всегда есть, — ответил доктор неестественно бодрым голосом, и почему-то пряча глаза, — но стопроцентную гарантию выздоровления может дать только пересадка костного мозга. И донором может быть только очень родственно близкий человек, лучше всего мать или отец.
— Я согласна быть донором, — сказала она, уже не замечая слез, катящихся по щекам.
— Я понимаю ваши материнские чувства, — сказал доктор, — но по всем показателям больше всего подходит костный мозг вашего мужа. Бывшего мужа, извините, — поправился доктор.
— Господи, — сказала она, ища в сумочке телефон, — я сейчас же ему позвоню.
— Звонить никому не нужно, — ответил доктор, — ваш муж, бывший, извините, все знает. Операция назначена на завтра.
— Как? – опешила она, — и вы сейчас только мне об этом говорите?
— Но вас же не было три дня, — растерянно ответил доктор.
— А вы могли бы хоть позвонить…
— Видите ли, в чем дело, — ответил доктор, вздохнув, — ваш муж, нынешний, просил вас не беспокоить.
* * *
И кто только сказал, кто вообще придумал, что день рождения – это веселый семейный праздник? Сереже сегодня исполнилось шесть лет, целых шесть лет и никто, похоже, кроме него об этом даже не вспомнил. Мальчику было обидно до слез, до горьких и соленых слез, которые текли по его бледным щечкам.
Так он тихонько лежал и плакал, жалея себя, жалея маму и папу, которых давно не видел.
Вдруг Сережа услышал какие-то звуки, напомнившие ему о чем-то веселом и приятном. Это были звуки губной гармошки, и неожиданно в помещение палаты вбежал клоун в рыжем парике, с большим красным носом и одетый почему-то в белый халат.
— Поздравляем всех ребят, пионеров, дошколят, с этим праздником весенним, днем счастливым – днем рожденья! – бодрым голосом продекламировал рыжий клоун. Сережа во все глаза смотрел на веселого клоуна, за спиной которого стоял Сергей Петрович, заведующий детским отделением клиники.
— Здравствуй, Сережа! – сказал веселый клоун мальчику на больничной койке, — поздравляю тебя с днем рождения!
И голос клоуна показался Сереже почему-то очень знакомым.
— Спасибо, — тихо ответил мальчик, и по его щеке скатилась слезинка.
— Не плачь, Сережа, — снова раздался знакомый голос, — все будет хорошо.
А сейчас, Сережа, загадай любое желание и оно обязательно исполнится!
— Я хочу, что бы пришли мама и папа, — сказал Сережа и заплакал.
— Мама придет, обязательно придет, — растерянно ответил веселый клоун, оглядываясь назад, на зав. отделения, который уже головой кивал ему на дверь.
— Не плачь, Сережа, — сказал веселый клоун каким-то уже совсем невеселым и до боли знакомым голосом, — все будет хорошо.
Клоун бережно поцеловал мальчика в прозрачную щечку и вынул откуда-то из кармана игрушечную собачку со смешной мордочкой и большими ушами.
— Это Бублик, — сказал клоун, протягивая игрушку мальчику, — он будет охранять и защищать тебя.
— Бублик, — тихо повторил Сережа, прижимая игрушку к груди, — спасибо, дядя клоун.
— Все-все, — сказал Сергей Петрович клоуну, — нужно уходить, мальчик очень слаб. Через час операция, вам пора уже готовиться.
— Я готов, доктор, — каким-то грустным голосом сказал веселый клоун и посмотрел на дверь больничной палаты, за которой остался маленький мальчик, крепко прижимающий к себе собачку, подаренную клоуном.

* * *

— Как прошла операция, доктор? – спросила она, с надеждой смотря на Сергея Петровича.
— Операция прошла, слава Богу, хорошо, — ответил врач, глядя куда-то в сторону, — но, к сожалению, потом возникли осложнения. Нужна была кровь для переливания. Я вам звонил, но, к сожалению, не дозвонился.
— Нам с мужем нужно было срочно уехать, по делам, — ответила она сухо, тоже не глядя на доктора, — а у вас что, крови, что ли в клинике нет? — спросила она уже как-то даже вызывающе.
— Кровь есть, — устало ответил доктор, снимая и протирая очки, — но после такой операции лучше всего подошла бы кровь близкого человека, матери или отца, тем более что у вас одна группа крови.
— Что с Сережей? – с дрожью в голосе спросила она.
— Не волнуйтесь, — успокоил врач, — с мальчиком все хорошо. Гемоглобин, билирубин и лейкоциты почти в норме. В ближайшее время он будет здоров, совсем здоров, можете мне поверить.
— А как же кровь? Вы же сказали что ему нужно переливание крови? – спросила она с удивлением.
— Уже не нужно, — ответил доктор, — кровь дал ваш муж, бывший, извините, — поправился он.
— Значит все хорошо?
— Да, — ответил Сергей Петрович, — все хорошо. Анализы показывают, что мальчик практически здоров.
— Слава Богу, — сказала она и в уголке глаза блеснула слеза. — Я сейчас позвоню мужу. Бывшему (поправилась она) и поблагодарю его за помощь.
Она достала мобильник и стала искать в нем нужный номер.
— Не нужно звонить, — сказал доктор.
— Что? – не поняла она, — почему?
— Видите ли, — сказал доктор, — мы взяли у вашего бывшего мужа крови столько, сколько положено, не больше. Но видно из-за операции и ввиду общей слабости организма у него стремительно развился общий сепсис, поднялась температура. В общем, мы не смогли его спасти. Мне очень жаль. Извините.
— Как же так?- растерянно сказала она, — он что, умер что ли?
— Да, он умер, — сухо ответил доктор, — извините, мне нужно идти.
— А как же?..
— Не волнуйтесь, тело уже забрали. Вам не нужно ни о чем беспокоиться.
— Но кто его мог забрать? – недоуменно спросила она, — он же из детдома, у него нет родственников.
— Я его забрал, — тихо и как-то даже ей показалось, зло, ответил врач, — и кремировал за счет клиники и с вас денег не спрошу, можете не волноваться. А сейчас мне нужно уходить. Прощайте.

* * *

Сережа лежал в больничной палате, прижимая к себе подаренную клоуном собачку, Бублика и теперь в его маленьком тельце не было ни одной трубочки. Может быть из-за операционного наркоза, а может быть еще по каким-то причинам, ему снился какой-то непонятный, странный сон. Как будто бы к нему в палату вошел его знакомый рыжий клоун, который вел за руку Сережину маму. Мама плакала и смотрела почему-то не на Сережу, а на клоуна. А веселый клоун подвел маму к Сереже и, как-то сгорбившись, и уже не улыбаясь, неуклюже пятясь, стал уходить из палаты.
— Дядя клоун! – позвал его мальчик, но тот не ответил и не остался, а тихо ушел, затворив за собой дверь.

* * *

— Сережа, я так рада, — сказала мама, плача и прижимая его ручку к своей мокрой щеке, — доктор сказал, что все будет хорошо.
— Хорошо, — тихо и равнодушно повторил мальчик.
— Мы скоро заберем тебя с дядей Аликом домой, – сказала она, размазывая по щекам дорогую косметику.
— Домой, — все так же равнодушно повторил Сережа. И вдруг он встрепенулся:
— Мама, а где папа?
Она на секунду замешкалась, но быстро нашлась что сказать.
— А папа… Папа скоро придет, Сережа.
— Папа придет… — улыбнувшись, сказал мальчик, и, прижав к себе игрушечную собачку, шепнул ей на ухо, — не бойся, Бублик, папа скоро придет.
И повернувшись к стене, он впервые за много, много дней, спокойно уснул, прижимая к себе верного Бублика. Ему снова приснился сон, и в этом сне он куда-то шел с мамой и папой, держа их за руки. Куда они шли, он не знал, но он был счастлив просто оттого, что они были все вместе, своей маленькой, дружной семьей, и никакая сила на свете не могла их разлучить.