Клуб любителей прозы в жанре "нон-фикшен"

Лорды с Болотен-стрит

Играл он не лучше своих питомцев, и прыти его ненадолго хватило. Вскоре он уже передвигался по полю пешком, а голос дошёл до истошной хрипоты.

- Коси шпану!

Лыжники, пропустив второй гол, выглядели крайне подавленными. Синицын откровенно веселился. Фрумкин еле сдерживал себя:

- Ну, всё, пацаны, вы разбудили во мне старого хулигана.

Вратаря, здоровенного детину, пропустившего третий мяч между ног, обругал:

- Все люди, как люди, а ты, как хрен на блюде.

Воротчик покрутил пальцем у виска, как только увидел спину тренера.

Минуту спустя темпераментный Фрумкин уже вопил из центрального круга:

- Что вы телитесь, как беременные тараканы?

- Разговорчики на поле! – предупредил Синицын. – Накажу.

- Ты, Коля, содержательный такой, как американский холодильник, - окончательно сник лыжный мастер.

Измотанные бестолковой погоней за мячом, наши почти взрослые противники всё чаще стали проигрывать и силовые единоборства. После очередного, когда футболист умчался с мячом, а лыжник растянулся поперёк лужи, Фрумкин бросил в сердцах:

- Что ж ты ему в морду не дал?

Его воспитанник, размазывая грязь по лицу:

- Боюсь увлечься.

Игра у меня шла. Пасы были точны, финты удачны, столкновения без последствий. Матч доставлял удовольствие. Не понятно, почему не ликуют соперники. Возможно, их не устраивало само мироздание как таковое - полностью или в деталях. Например, смена  времени года. Нарушение очерёдности жизни и смерти. Или земное притяжение. Или здесь имеет место расхожесть общепризнанного мнения о том, что в здоровом теле соответствующий дух. Лыжники вон какие здоровые - духу в этих телесах меряно-не-меряно. 

Николай Дмитриевич дал свисток об окончании тайма.

- Может, хватит?

- Нет, играем, как условились, - не согласился Фрумкин. – Никаких перерывов, только смена ворот.

Теперь Синицын над ним потешался:

- Курить-то тебе, похоже, заказано. И вместо трико, мой тебе совет, надевай две пары трусов – легче бегается.

Фрумкин отмахнулся. Николай Дмитриевич добродушно рассмеялся, потирая ладони.

- Ну, как тебе мои кисейные барышни?

Фрумкин уважительно поднял брови.

- Хорошие ребятки. Показательные советские школьники - пионеры, отличники, спортсмены и собиратели металлического лома.

- То-то же, - сказал наш тренер и дунул в свисток, возвещая начало второго тайма.

Видимо, пока менялись воротами, рыжий наставник что-то внушил своим подопечным. Во втором тайме «косьба» пошла откровенная. Нас роняли по всему полю – с мячом и без оного, били по ногам, хватали за майки. И главным хулиганом стал Фрумкин. Судья то и дело дул в свисток, спорил с нарушителями, назначал штрафные.

Игра потеряла блеск. Футболисты поприуныли, а на грубость стали отвечать грубостью. Фрумкин получил сзади по ногам и кубарем покатился через лужу. Реакция тренера лыжной секции была несколько неожиданной - он совершенно потерял лицо и внезапно заголосил приблатнённой лагерной  туфтой:

- Что за шухер на балу? Да я таких бушлатом по зоне гонял. Ты у меня сейчас дерьмо будешь хавать, сучара бацилльная!

Синицын остановил игру, подхватил мяч. Наступила пауза, в результате которой конфликт иссяк сам собой.

- Идите-ка вы, братцы, мазать лыжи.

Взгляд холодный и твёрдый, как угол чемодана.

Лыжники стадом потянулись с поля. Последним – Фрумкин, весь в грязи, как неудачный матадор. Футболисты собрались вокруг Синицына, довольные игрой и вовремя наступившей развязкой.

День был тёплый и солнечный. По небу гонялись небольшие облака. Над головой тренера вибрировал первый апрельский шмель.