Ключ от бездны

Пролог

ПРОЛОГ

Буря настигла их на полпути к горам Гефрека. С той стороны, где от погоревших хижин стлался сизый дым, наползла громадная туча. Она медленно ворочалась, наливаясь неукротимой силой и давя землю пепельно-синим брюхом, пока его не вспороло надломленное небесное копье. Взвились пыльные столбы и понеслись вслед маленькому племени, что бежало из родных мест. Натолкнувшись на преграду из длинной насыпи камней, серые смерчи накренились в отчаянной попытке дотянуться до живых существ и рассыпались, передавая гневную силу ветру. Тот яро сорвался в погоню.

— Нужно найти укрытие! — здоровяк Герех, один из немногих уцелевших в бою, попытался задержать вождя.

Старик, оглянувшись, бросил с досадой:

— Молчи! — и, стуча кривым посохом, упрямо зашагал вперед. – Что нам сделает буря? Что отнимешь у того, кто всё потерял?

На их племя напали глубокой ночью. Хэт знал, почему эверцы нарушили хрупкий мир с народом пустыни. Они пришли по воле сильных. А дети Улха слабы. Да и тех почти не осталось. Кучка покалеченных мужчин, осиротевших женщин, да детей…

Взгляд старого вождя остановился на мальчике. Тот еле плёлся рядом, кутаясь в окровавленную шкуру пумы.

— Зачем ты забрал её у мертвеца? — Хэт схватил паренька за волосы и подтащил к себе. — Отвечай! Чего молчишь, звереныш?

— Старейший, не мучай его! — бросилась мать на защиту сына. Но вождь толкнул её в грудь. Женщина упала и, вцепившись в жесткие как у лошади волосы, глухо зарыдала.

— Ты крадёшь одежду усопших? — прошипел старик, встряхнув мальчишку. – Берёшь себе последнее, Кхорх?

Чумазое лицо мальчика казалось маской: бледная кожа с грязными разводами у широко распахнутых глаз. Горестных. Запавших. В самой их глубине тлел бесовский огонь. И лучше было бы не разжигать его пламя. Никому. Духи мёртвых открыли Хэту, кем вырастет этот странный замкнутый ребенок.

— Я отомщу им за смерть отца! — Кхорх оскалился как волчонок, злобный и несчастный. — И не сниму шкуру пустынной кошки, пока ко мне взывает кровь Харта!

Будто принимая клятву, разверзлась небесная хлябь. Всё утонуло в сумрачной мгле, и от ударов тяжелых струй вспенилась иссушенная земля.

— Идём! — потянув за собой мальчика, крикнул старик. — Мы не должны медлить. Я чую его. Он близко. И скоро освободится.

Дождь быстро выдохся, его косые мутные струи уже не хлестали с яростным напором. Но в вышине, где бежали изорванные в клочья смурые тучи, ещё бесновалась буря. Она шла поверху, не достигая промокшей тверди и измученных людей.

Хэт остановился и ткнул клюкой в сторону каменистой гряды:

— Ступайте туда!

— Да, старейший, — ответил за всех Герех.

Старик цепко глянул на охотника.

— Остаёшься за вождя. Это тебе по силам. Придёт время, слушайся того, кто назовет себя жрецом Кэух, — Хэт говорил отрывисто, переводя дыхание, словно выплевывая фразы. — Пошли, — кивнул он мальчишке.

Буря утихла, но массы пыли, оседая, ещё двигались в воздухе и через зыбкую завесу медленно проступал унылый пейзаж пустыни Хаса. Вскоре землю окутала густеющая синяя хмарь. Небо очистилось, и только серебристые стрелы облаков на западе целились в налившийся пунцовым огнём край солнца.

— Дух гор открыл огненные глаза, — заговорил вождь, всматриваясь в очертания гор вдали. — А в нём – он. Мы поможем ему. Откроем бездну…

Мальчика страшили слова старейшины, он знал, кто обитал под землёй. Зачем выпускать его?

— Для чего? – несмело спросил Кхорх.

— Он не сумеет войти в этот мир без таких, как ты и я.

— Разве мы похожи?

— Сомневаешься в этом? — озлобился вдруг старик. — Слушай своё сердце, Кхорх! Пока оно у тебя есть. Здесь, — он с размаха ударил ладонью по впалой груди, и амулеты на ней клацнули как зубы пса. — Наш дух! Думаешь, его сломили эверцы? Нет! Ведь даже ты, немощный детеныш, поклялся мстить. И да свершится она! Я дам тебе силу. Посажу на престол могущества. Тогда месть детей Улха станет беспощадной и справедливой! Она обрушится на гранитные дворцы предателей, наполнит ядом их источники, опрокинет алтари. И содрогнутся древние боги! Я знаю, кто привёл в наше селение эверцев. Мхары! Это они ненавидят нас и жаждут погибели. Слышишь, Кхорх? На убийце твоего отца был сердоликовый амулет богини Эморх. Взгляни! – вождь перехватил посох с дымчатым минералом на рогатом навершии. – Лунный кариатит. Коснись его.

Мальчик послушно тронул щербатый камень, и тот заиграл радужными всполохами.

— В нём сила сотен душ пустынных ведунов, – с благоговейным трепетом изрёк Хэт. — Она перейдет к тебе, Кхорх. Только прежде верни второй осколок. Он в руках мхарских жрецов. Давным-давно эти лживые святоши обманом завладели им. – Старик тряхнул головой. — Его надо очистить от маакорской магии! Запомнил?

— Да, старейший.

— Хорошо. Ты научишься говорить с кариатитом, управлять им. И пусть желание обладать талисманом детей Улха никогда не иссохнет в твоём сердце. Услышь его. И тебе откроется множество тайн и видения дивных чертогов земли Маара. Этот камень отворит колдовские врата сыну Бездны с багряным венцом власти, — он помолчал, прислушиваясь, а потом выкрикнул: здесь! И ударил посохом в каменистую землю пустоши. — Дошли.

Пустошь, где они остановились, походила на исполинскую чашу. С одного края её полукольцом охватывали скалы Гефрека, а за пределами другого простерлось мёртвое море пустыни.

— Слышишь? — Старец согнулся и, диковато блестя глазами, пошёл по кругу. — Ложись сюда! – крикнул он и как только мальчик повиновался, концом клюки принялся чертить ведовские руны и знаки призыва. — Повторяй за мной и запомни всё, что видишь и слышишь, Кхорх. – Продолжая кружить, Хэт забормотал заклинания, плавно наращивая темп и силу их звучания. Неуверенный детский шёпот вторил его словам. Но вот голос старика задрожал и оборвался на самой высокой ноте.