Ключ от счастья

1.

Он сидел на самом краешке глубокого кресла, локтем опершись о стол, и постукивал пальцами по полированной эбеновой столешнице. Широкий бокал – настоящий английский скотч – непременный талисман стабильности, призванный унять его тревогу, стоял рядом. Мужчина к нему даже не прикоснулся. Хотелось курить. Чертовски хотелось – сорваться с места, добежать до третьего этажа, закрыться в кабинете, и закурить, достав крепкие сигареты из ящика стола, бесстыдно, бессовестно наплевав на приличия – прямо в комнате, не выходя на балкон. И окурок потушить о какой-нибудь важный контракт. Прямо так, от души прожигая неопрятную, маслянистую по краям, дыру.

- Айден, сядь в кресло. Ты же сейчас, как пить дать, свалишься, - Беатрис – секретарь, экономка и управляющая делами в одном лице – по-шотландски простоватая, лет тридцати, моложавая и улыбчивая – смотрела на него с пониманием и укоризной.

- Я себя чувствую так, будто мне выговаривает за дурное поведение взрослая дочь, - усмехнулся он, в душе радуясь такому простому панибратскому обращению.

Экономка действительно легко годилась ему в дочери (учитывая давно прошедшую, но весьма бурную, надо признать, молодость - особенно). Вероятно, в какой-то мере он и считал её таковой. Больше всего в Беатрис его подкупало скрупулезное соблюдение малейших нюансов пиетета на людях, и такое же вопиющее отсутствие официоза - наедине. За это одно Айден готов был платить ей двойное желование.

Но Беатрис надбавки никогда не требовала. Взамен он, всевластный повелитель увлекающихся кинопоклонниц, никогда не позволял себе не то что вольностей - даже лишнего взгляда в её сторону. Таких соратников ещё поискать! А Беатрис бесстрашно бросалась как на войну с разлившимся на парадные светлые брюки красным вином, так и на затяжную борьбу с чеками и накладными, регулярно присылаемыми работодателем на подпись.

Когда ты знаменитый актёр кино, жизнь твою неминуемо сопровождают две крайности: журналисты и прочая официальная живность, которые величают тебя не иначе как «мистер …» и экзальтированные девицы, которые путают тебя с персонажем, который им наиболее мил, и в общем-то, даже не скрывают сего прискорбного факта. Как хорошо иногда услышать собственное имя.

- Иногда мне кажется, что дочерью быть проще, - безнадёжно махнула рукой Беатрис, - может тогда ты бы меня хоть иногда слушал.

     Айден тепло, по-отечески улыбнулся; у глаз залегли тонкие морщинки, тихонько намекая, что сорок пять (ну, может быть, с маленьким хвостиком) ему на вид только потому, что жизнь актёра – это постоянный фэйс-контроль. Он опустился в кресло и тут же вскочил обратно, мельком увидев в окно замерший у ворот автомобиль.

Путь до тяжелой входной двери показался вечностью: сначала под ноги кинулось разлапистое, совершенно несуразное кресло в стиле барокко; потом собрался в предательскую складку ковёр... и какой дурак постелил его тут, да ещё и такого обыденного парчово-красного цвета? Угол лестничных перил миновать не удалось, и Айдн больно ушиб бедро. Одновременно заныли мышцы в районе левой лодыжки, когда-то нещадно разорванные на съёмках... и какой идиот отказывается от касадёра в сценах с мотоциклами?..

     Только на крыльце он притормозил, прикинув, что даже при условии, что на сегодня разогнан весь штат прислуги, кроме секретарши, повара и пары охранников – вид того, как знаменитость прыгает через мраморную балюстраду с высоты полутора метров вряд ли останется секретом для широкой общественности.

Не надо, незачем. Фальшивый жест.

Автомобиль по-прежнему бестрепетно, и словно устало, стоял у ворот – ободранная «Шкода» когда-то красного цвета. На переднем бампере оторван и заботливо загнут подручными средствами угол, на водительской двери внизу тщательно затёртое пятно ржавчины - надо бы перекрасить, да только остальной кузов успел за годы службы выцвести до белёсого оттенка - свежая блестящая краска мгновенно выдаст местный косметический ремонт.

То-то у охраны на лицах такие мины. Ребят предупредили о визите госпожи Энгель, сказали пропустить без разговоров… но вот машины такого класса сторожа не ожидали – не обессудьте! Не привыкли здешние сторожа к машинам не второй даже - предпоследней "свежести".

Он коротко выдохнул, собираясь с духом, вслепую поправил воротничок, и пошёл к воротам – торопливо, и совершенно не заботясь о том, что на отглаженные брюки оседает заметаемая с дорожки летняя пыль. А охранники уже совладали с выражениями лиц, один почтительно открыл тяжелую кованную, испищренную затейливыми завитками створку, другой придержал ржавую дверцу машины и спрашивает позволения отогнать её в гараж у…

У Айдена перехватило дыхание. Посетительница, в общем-то, была слегка похожа на него самого. Только лет на пятнадцать моложе. Волосы пока чуть темнее, но на висках проступют те же благородные, не тронутые химической краской, редкие пока нити седины.  Лицо сухое… и очень улыбчивое, не отмеченное профессиональной мимикой; и залегшие у губ складки – такие искренние, что каждому понятно сразу: она любит улыбаться! И улыбается часто и охотно... обворожительно. Изумительно, непередаваемо... искренне. И серые глаза - вот, уже смеются.

- Привет.