Ключ от заточения

Глава 1

Он вернулся, он снова здесь. Жители деревни запираются в домах, чтобы не попасться ему на глаза — не навести на себя беду. Им не известно кто он, чего хочет, и не ясно зачем ему превращать жизнь бедных селян, и без того сводящих концы с концами, в сущий кошмар. Может, деревню кто-то проклял или Всевышний решил их наказать? Но за что? И что сделать, чтобы это закончилось?

В зале совета собрались Староста со всеми советниками, и велась дискуссия, где вновь подняли тему избавления деревни от тирании неизвестного существа.

— Так долго продолжаться не может. Слишком много потерь за такой короткий срок. Жители напуганы, никто больше не хочет идти в бой, и запасы все кончаются. Пора бы узнать его условия, — произнëс Староста, упираясь руками об длинный, деревянный стол, за которым сидело семеро человек. Всем было примерно по двадцать-двадцать пять лет. А Старосте всего восемнадцать. Казалось, раз он младше, значит ничуть не умнее и не опытнее, однако это было не так. Только на него одного всегда могли рассчитывать жители, и он никогда их не подводил. Лет с пяти ему приходилось играть роль мужчины, что несёт ответственность за своих людей, как это делал его отец, его дед, и прапрадед.

— Узнать условия? Думаешь эта тварь чего-то потребует? — фыркнул Харон - один из советников. Высокий, черноволосый мужчина с щетиной на лице. За много лет службы успел заслужить расположение Старосты и почëтный титул его "правой руки". Но в последнее время Харон перестал разделять его взгляды и заимел свои. — Он просто хочет помучить нас и извести. Скорее всего он только для этого здесь.

— Надо пробовать договариваться. Он — разумное существо, как и мы, так что найдём общий язык.

— Особенно, после того, как мы пытались его убить, — усмехнулся Харон. — Думаешь Тëмный так просто пойдёт на контакт?

— Должен. Он появился здесь неспроста. Раз мы не можем дать отпор, давайте что-то предлагать, — изрёк Староста, бросая на каждого советника взгляд.

— А что мы можем предложить? Золота нет, серебра нет, — вступил в разговор ещё один. — Всë добро он спалил. Что мы ему предложим?

— Что он попросит, то и предложим.

— Хорошо, и как мы с ним свяжемся? — озадачил всех Харон. Пару секунд тишины и один из членов совета подал голос:

— Есть пара вариантов…

На следующий день, неподалёку от деревни, на открытой местности, в землю был вбит большой щит из самого крепкого дерева, какое только было, а в верхней части печатными буквами расположилась надпись с просьбой огласить условия мирной жизни.

Идея многим показалась сомнительной, ввиду того, что даже не все в деревне умели читать и писать, так с чего Тёмный должен? И потом, он мог просто не заметить, и даже не узнать, что ему оставили послание.

Пару раз в день щит проверялся на наличие изменений, и каждый раз ничего не было. День проходил за днем, а ответа всë не следовало. Это пугало, ведь, чем дольше ждёшь, тем страшнее узнать ответ. Ожидание стало длиться больше двух долгих недель, от чего многим стало казаться, что Тёмный просто ушёл. Но на самом деле он всё ещё был рядом, и просто раздумывал над ответом.

Среди жителей велись суетливые разговоры. Трое женских особ стояли последи тропы и шушукались между собой.

— Тая, ты слышала? Они хотят с ним связаться.

— Что? — к горлу тут же подступил ком.

— Не напрямую, слава богу…

— А как?! — тело юной девушки пробрало на дрожь, а голубые глаза наполнились страхом. — Как они с ним поговорят?

Женщина посмотрела с недоумением:

— Ты чего так всполошились? Сказала же, не напрямую. Никто к этому монстру не подойдëт — страшно и опасно. Староста придумал поставить какую-то корягу и написать на ней надпись.

— Что такое «надпись»? — спросила вторая юная девушка — Ева, имеющая каштановые волосы, карие глаза и худое ослабленное тело.

— Ну, это когда буквы из книг складывают вместе и получается… Надпись.

Ева ничего не поняла.

— И это сработает?

— Не знаю. Не факт, что Тëмный вообще понимает наш язык.

— Хоть бы понял и ответил. Я больше так не могу, — простонала Ева. — Казалось, мы только начали нормально жить, а теперь пытаемся не умереть.

— Да, судьба послала нам горе, в очередной раз. Но скоро приедут торговцы, и нужно собрать все безделушки, что у нас остались, и обменять на корку хлеба.

— Тая, у тебя больше не осталось тех дорогих камней? — спросила Ева подругу.

— Нет.

— Может, поискать ещё? Покажи ещë раз место, где ты их нашла.

— Вы там уже всё посмотрели.

— Посмотрим ещë. Нужны деньги, — внезапно Ева почувствовала головокружение. — Нужны, — с закатившимися глазами она стала падать, но еë спасли четыре руки и аккуратно приземлили на землю.

— Боже, Ева, что с тобой? — спросила женщина. — Почему ты такая бледная?

— Ева, ты когда ела последний раз? — придерживала ей голову Тайлира, чтобы положить себе на колени.

— Позавчера. У нас всë закончилось, — с трудом выговорила девушка и приподнялась на локтях. — Последний хлеб я отдала маме.

Тая застыла, почувствовав, как внутри всё сжалось от услышанного, родного слова. «Мама» — в голове пронесся момент, когда Тая произнесла это слово в последний раз. И та ситуация была точь-в-точь похожа на нынешнюю. Ева также лежит на коленях, лицо такое же исхудавшее и бледное, а глаза почти мертвые. Тае пришлось смотреть, как мама постепенно теряла свои силы. Как исходил последний вздох и открытые глаза замерли навечно. Тяжело приходилась смерть брата, ещё труднее – смерть отца. Но мамин уход почти добил Таю. И если был смысл продолжать жить, то только ради их могил.

Карие глаза Евы не отрывались от подруги, и Тая не смогла вынести угасающую в них жизнь.

— Тëтя Анабель, помогите принести еë в мой дом.

Внутри Еву уложили на диван и дали стакан воды. Попрощавшись с Анабель, Тая достала с полки глиняное блюдце с малиной.

— Ев, открой рот, я тебя покормлю.

— Где ты их взяла?

— Это… старый запас.

— Мы же всё до последнего отдали Старосте, — посмотрела с сомнением девушка. — И потом всё сжёг Тёмный.

Тая, не в силах сказать правду, стала думать над ответом, но в голову ничего не приходило.

— Ты утаила их? — внезапно спросила подруга. И этот вопрос сильно облегчил задачу. Тайлире непривычно называть себя плутовкой, обманщицей или кем-либо ещё в таком роде, но этого требовала ситуация, поэтому она просто сказала:

— Да.

— Тебя же могут приговорить к столбу.

— Знаю. Пусть это будет между нами, хорошо? — сжала ладонь девушки и многозначительно посмотрела ей в глаза.

— Хорошо.