Ключи от ее нежности

Ключи от ее нежности

В кармане у Киры лежали ключи от квартиры, где она могла бы быть счастлива.

Началось-то все еще в сентябре, на корпоративе по поводу юбилея фирмы. Влад, конечно, ей и раньше нравился, но не так, что бы уж вообще. Просто он был веселый, легкий, с ним было прикольно делиться смешными картинками и мемасиками из интернета. Она думала, что и с его стороны только такой же дружеский, ни к чему не обязывающий интерес… А оказалось, тут было что-то большее?

Черт его разберет…

На том корпоративе было слишком много шампанского.

Да, шампанского было много, и это была, видимо, основная причина, по которой Кира оказалась в его объятьях в тот вечер. Когда все разошлись, они целовались, как сумасшедшие, как будто им было по семнадцать лет и все это было – в первый раз.

Было классно.

Да, было классно, но больше-то ничего и не было, а наутро Кира подумала: «Черт, и зачем это я?»

Кира была замужем.

Ей было двадцать шесть лет, она была замужем, и у нее был сын, трехлетний Мишка.

Она рано вышла на работу, едва дотерпев до полутора Мишкиных лет. Кира любила сына, но очень быстро ей стало понятно, что сидеть дома – вообще не ее. Она была активная, живая, веселая, запертая в квартире с ребенком, она чувствовала себя как волк в клетке. Ей хотелось общения, новых впечатлений, какого-то разнообразия. Никакого призвания к домохозяйству Кира не чувствовала, наоборот.

Тем более, что у Киры была довольно интересная работа – дизайнер в рекламном агентстве. Она была очень творческим человеком, и в какой-то степени работа ее тягу к творчеству удовлетворяла.

А еще она была молодой, горячей женщиной с полным комплектом положенных по возрасту желаний. Привлекательной. У Киры была не модельная внешность, но все же она была по-своему интересна. Худенькая, миниатюрная шатенка с короткой стрижкой, маленькой грудью и узкой талией. У нее было детское, немного наивное лицо, иногда озарявшееся лукавой улыбкой, и большие глаза, смотревшие как будто сквозь собеседника.

Это сочетание детской наивности и взрослой, довольно оригинальной женщины и было, видимо, тем, что привлекало в ней мужчин. Мужчинам обычно не нравятся сильные, властные женщины. Кира и не была такой, действительно сильная и целеустремленная в каких-то моментах, в другом она была слабой и совершенно беспомощной. Любому, кто взглянул бы, как она судорожно собирает рассыпавшиеся из папки листы или растерянно пытается сориентироваться в пространстве по яндекс-картам, было ясно: эта девочка нуждается в защите, ей нужно помочь.

И это было так, и в то же время это было совершенно не так.

Когда Кире было нужно, она собиралась и самостоятельно решала свои проблемы. Но зачем было решать их самой, когда можно было позвать кого-то на помощь? Желающие всегда находились.

Мужчинам рядом с Кирой было хорошо, потому что с ней просто было чувствовать себя героем. А еще потому, что Кира легко входила в настроение и интересы другого человека, как будто ненадолго растворяясь в нем. Она перебирала его чувства и переживания, принимала в себя чужой болезненный опыт, была внимательной, чуткой и нежной…

Разумеется, так было только до тех пор, пока Кире было интересно и пока у нее было подходящее настроение.

А интерес у нее угасал быстро.

И тогда она или платила поклонникам абсолютным равнодушием, или превращалась в маленького вампирчика, способного выпить всю кровь из несчастного, оказавшегося рядом. Если она не получала необходимых ей внимания и тепла (а они ей были необходимы, так как Кира была несамодостаточна в высшей мере), то брала это внимание насильно, причем оно могло быть и негативным. Истерики, скандалы, крики, вопли – обычный набор, прилагаемый к женщине с неустойчивой психикой. У Киры он тоже был.

До замужества она изменяла, но это было давно. И она пообещала себе, что этого больше не будет. Что все в прошлом.

Но зачем тогда звенели в ее кармане ключи от квартиры, где ей могло бы быть хорошо?

А ей могло бы быть хорошо. И когда она думала о том, как Влад будет купать ее в ванночке и обо всем таком, весь низ живота сводило какой-то судорогой. Желание было нестерпимым, почти до боли.

Конечно, если бы в ее отношениях с мужем все было нормально, этого просто не могло бы быть. Но там не было нормально, накопилась усталость от рутины, болезней сына, бытовухи. Кира была обидчива, тяжело переживала упреки и не понимала, как выйти из затяжного кризиса. Ребенок из разрушенной семьи, она почти не умела склеивать, зато у нее классно получалось сбегать…

Ее мать была только официально трижды замужем, все детство и юность Киры она устраивала личную жизнь. Кира твердо усвоила одно: если тебе плохо в отношениях, надо завести другие. Не подходит, третьи. Четвертые, десятые… И так до тех пор, пока не станет комфортно. При этом, как и мать, Кира совершенно не могла быть одна.

Впрочем, обычно уже во вторых отношениях было нормально. Долго искать не приходилось. Ведь в любых отношениях сначала нормально, проблемы приходят со временем, когда люди расслабляются и перестают себя сдерживать. Правда, Кире обычно все быстро надоедало, но это был другой вопрос.

Сейчас она чувствовала себя на каком-то рубеже. Вот-вот и она сорвется. Ее понесет, как раньше, и все пойдет к черту – ее брак, ее сын, ее надежда на нормальную семейную жизнь.

А ведь она знала, она-то знала, каково ребенку в семье, где родители думают о чем угодно, только не о нем…

Ключи жгли карман. Домой не хотелось отчаянно, до слез. Хотелось к Владу, целоваться, обниматься и не думать ни о каких взрослых вопросах.

Ее офис находился рядом с набережной. На обеденном перерыве Кира вышла, чтобы купить булочки в кафе на другом берегу небольшой речки. Нужно было перейти через пешеходный мостик.

На середине мостика Кира остановилась, залюбовавшись рекой и унылым городским пейзажем. Все началось в сентябре, а теперь был уже ноябрь. Река внизу была темной, манящей, притягательной.