Книгочея. Смерть Королей

Глава 1

Аннотация:

«Из двух вариантов ты всегда выберешь третий, тот, который и не вариант вовсе» – смеясь, охарактеризовал меня отец, когда мне было пять. С тех пор прошло два десятка лет, ну а я, видимо, не изменилась совершенно. Чем иначе можно объяснить попадание в другой мир, изучение весьма престранной науки книгочеев и наивное желание обелить своё имя, когда весь мир считает меня убийцей?

Всё началось задолго до того момента, как я завела этот дневник. Задолго до того, как осознала, что один из двоих самых близких мне мужчин предал меня.

Цель этих записей – выяснить правду и после рассказать её. Рассказать настоящую историю жизни той, что стала Смертью Королей, той, что носила имя Марисы фон Орест.

Но чтобы разобраться во всём, придётся начать рассказ с начала. Со дня смерти отца.

Глава 1

В больнице пахло отвратительно. Вечный запах медикаментов смешивался в непроницаемое, тошнотворное облако с сердцевиной из боли, страха и отчаянья, со сладостно-гнилой верхней нотой из напрасных надежд.

Я столько времени провела в этом здании, что и сейчас могла по памяти нарисовать план со всеми входами-выходами и эвакуационными ходами, которые, конечно же, были негодны. Как и всё в этом чёртовом мире.

Настроение было прескверным, и не без причины.

Уже четвёртый час я буравила взглядом дверь с отвратительной отделкой: несимметричной, смешавшей в бредовом кошмаре элементы трёх совершенно разных стилей – неудавшаяся претензия на постмодернизм. Эта омерзительная дверь вела в операционную.

Не первый год отец вёл непрекращающуюся борьбу со смертью.

Эта операция была его последним боем.

Врачи, отец и я – мы все это знали.

Потому, когда началась беспокойная беготня медсестер и ассистентов под доносившийся тонкий механический писк ушедшей жизни, я даже не удивилась.

Глаза застилала дымка, а неприлично громкий вопль отчаянья, вырвавшийся из моего горла, заглушила сирена.

Во мне была пустота. Я не осознавала ничего. Не видела суетящихся и бегущих в панике людей, не чувствовала запаха гари – ещё более мерзостного, чем обычный медикаментозный, не понимала, что в удивительно прохладный летний день стало уж слишком жарко, а рёв противопожарной сирены принимала за свой крик души.

Наконец, сквозь пелену захлестнувшей меня боли, проступили очертания реального мира.

– Пожар, девушка!

Меня подхватили под локоть и грубо дёрнули вверх, отрывая от стула. Бумаги, лежавшие на моих коленях, вспорхнули испуганной стайкой белых птиц.

– Что? – прохрипела я и закашлялась от дыма.

– Горим! Беги!

Меня толкнули в спину с такой силой, что я почти свалилась на пол, чудом сохранив вертикальное положение. Но вместо того, чтоб, как обычно, огрызнуться на такое поведение, мысленно возблагодарила своего спасителя и ринулась в указанном толчком направлении.

Спаситель, увидев что я очнулась от своего транса, больше не стал со мной возиться и ринулся вперёд. Дым становился гуще, и я всё чаще на бегу врезалась в острые углы и стены.

Столкновение на полном ходу со стеной в том месте, где должен был быть проход к эвакуационной лестнице, вышибло из меня дух.

Тихонько сползла по стене вниз.

Тупик.

Пришла мысль что это даже иронично – в один день никого из Оресовых не станет.

Пришла и ушла.

Волосы противно липли к взмокшему лбу, и я тряхнула головой. Внизу дышалось ощутимо легче, но это не надолго. Ползком отправилась дальше по этажу, к обычной лестнице.

Кажется, я была последней выбирающейся из огня, и по дороге мне никто не встретился. Мимолётное облегчение вспыхнуло в моей душе. Даже не представляла, что бы стала делать в иной ситуации – спасать чью-то жизнь или свою.

Находясь в сознании только лишь из чистого упрямства, кубарем скатилась по лестнице. Ухватившись за дверной косяк, с усилием поднялась на ноги. Дверь на улицу была плотно прикрыта и ощущалась какой-то чересчур тяжёлой, когда я её толкнула и наконец выбралась наружу.

Жадно вдохнув чистый воздух, тут же закашлялась.

Когда приступ прошёл, стала дышать более мелко и осторожно.

Глаза слезились, и в первый момент показалось, что они подводят меня. И во второй момент тоже. И во все последующие.

Вместо улочки, которую я прискорбно хорошо знала, перед моим взором предстало нечто, что иначе как галлюцинацией не назовёшь. Впрочем, ничего внеземного не увидела. Пока ещё.

Зато увидела вместо спокойного спального района с серыми многоэтажками оживлённую узкую пешеходную улочку с двухэтажными разноцветными домиками. Обернувшись, убедилась в своей догадке: из одного такого же я только что и вывалилась. Из яркого такого, голубенького.

Решив не стоять на месте, а выяснить, что произошло, я пошла по направлению к основному потоку людей, наплевательски топча чей-то любовно подстриженный газон. С людьми заговаривать откровенно боялась: а вдруг я действительно умом тронулась и это тут же обнаружится? Дальше в моей фантазии меня незамедлительно увозила белая машинка с огоньками и добрыми докторами. Нет уж, хватит с меня машин с докторами!

На меня странно косились прохожие, заставляя привычно прятать исписанные чернилами руки в рукава, но это не особо помогало. Чернила змеились нестираемым клеймом и по моей шее, и по ладоням, и по пальцам – всему, что было не скрыто одеждой.