Книголюб

Нет худа без добра

Соня поднялась со стула и распрямила спину. Чуть покрутила шеей и вытянула руки вверх, потягиваясь. Посмотрев на свою работу, слегка кивнула, в одобрение. Уже третий день она ее писала и сейчас, когда картина была закончена, довольная, улыбнулась: раздельные разноцветные мазки масляной краски радовали глаз и сверкали как единый, структурный живописный организм. С полотна на нее смотрела девушка в лодке, а на заднем фоне виднелись яркие кувшинки и плакучие ивы. Соня еще раз обошла картину, любуясь свой работой со всех сторон, и взяла с тумбочки телефон. Три пропущенных. От Максима.

Она вздохнула — сейчас он опять будет ее ругать.

     — Да, Макс, ты звонил? — спросила она и приготовилась слушать тирады в свою честь.

     — Тебе совсем насрать на нас? Ты вообще в курсе, что мать третий день лежит и не встает?

     — Нет. Откуда мне это знать? Она не хочет меня видеть.

     — А может, это ты не хочешь ее видеть? Мне она говорит именно это. И еще то, что у тебя нет ни души, ни совести!

Соня кивнула и пнула под кровать тапки.

Что еще может сказать сыну его мать, которая ненавидит ее? Ариадна Адамовна вечно занята, а если Соня приходит без приглашения, не стесняется и выпроваживает ее. Зато если той вдруг что-то надо, то Соня всегда крайняя.

     — Я сейчас поеду к ней…

     — Да уж будь добра! — крикнул Максим и бросил трубку.

Соня виновато выдохнула и пошла одеваться.

До дома несостоявшейся свекрови две станции на метро или пять остановок на автобусе. Метро Соня ненавидела.

Можно было бы и прогуляться, конечно, но она решила, что если встреча пройдет хорошо, то сделает это на обратном пути. А сейчас надо поскорей купить какие-то фрукты, йогурты и поспешить.

Маршрутное такси подошло быстро, Соня уселась на сиденье в первом ряду, но даже не успела погрузиться в свои грустные думы, как резко вылетела на водителя, испуганно расставляя руки в стороны.

Через час она уже лежала на больничной койке с гипсом на левой руке. Кроме этого перелома, у нее еще была небольшая ссадина на ноге и царапина на лице.

Пострадавших в аварии было пятеро, и всем уже оказали первую медицинскую помощь. Водитель маршрутного такси не пострадал, а вот тот, кто был за рулем внедорожника и врезался в маршрутку, оказался в реанимации.

     — Останетесь на ночь тут, — доложил врач и поправил Соне повязку на ноге.

     — Зачем? Я хорошо себя чувствую.

     — Вы головой сильно ударились. Утром сделаем снимок, тогда и отпустим. В данный момент аппарат не работает. Но нам привезут новый утром.

     — Погодите, — взволнованно заговорила Соня, — я нормально себя чувствую, а эта царапина на лице — сущий пустяк.

Врач подошел и дотронулся до затылка Сони.

     — Чувствуете эту шишку? — спросил он.

Да, Соня скривилась от боли и согласилась. Но через минуту стала подниматься с кровати.

     — Вы куда? — поинтересовалась медсестра, которая ставила укол второй пострадавшей в аварии девушке.

     — В туалет, — еле слышно ответила Соня.

Подниматься было тяжело, почему-то болело все тело, не только голова и рука.

     — По коридору до конца, слева увидите дверь.

Соня кивнула и морщась от боли вышла из палаты.

Она достала из кармана телефон и набрала Максима. Тот долго не поднимал трубку, но наконец-то ответил.

     — Макс, я в больнице. Попала в аварию.

Он молчал.

     — Ты меня слышишь?

     — Слышу. Что случилось?

Соня чувствовала, что Макс взбешен, пытается совладать с собой и не наорать на нее.

     — Села в маршрутку, а в нее врезался внедорожник. Перелом руки. И еще что-то с головой…

     — С головой это у тебя с рождения… — он выдохнул.

Оскорблений не удалось избежать. Ну что ж, Соня сама виновата, вечно впутывается в такие нелепые истории.

В прошлом году на ровном месте связку на ноге порвала, три года назад средний палец на руке, и такие неприятности с ней случались постоянно.

     — Я останусь тут на ночь, выпишут только завтра. Надеюсь.

     — Хорошо, — устало ответил Максим.

Соня положила телефон в карман и поплелась в палату, но услышала позади себя возглас:

     — Яблонева, ты что ль?

Соня оглянулась и охнула. Перед ней стояла бывшая одноклассница — Терехова Вероника. Когда-то они были лучшими подругами, но после выпускного вечера Вероника укатила в Америку и с тех пор они не виделись.

     — Ника… — Соня растерянно улыбнулась.

     — А я стою и думаю: ты, не ты?

Вероника очень сильно изменилась. Если раньше у нее была кличка «Рыжая бестия», то сейчас перед Соней стояла красавица блондинка. Правда, с теми же мелкими кучеряшками. И узнала она ее именно по ним.

Вероника подошла ближе, и только тогда Соня обратила внимание, что у подруги тоже гипс на руке, только на правой.

     — Похоже, мы с тобой с одной войны пришли? — засмеялась Вероника и подняла больную руку вверх. — Привет, сестра! Боевая подруга приветствует тебя.

Ника! Соня все никак не могла поверить, что видит любимую подругу. Они дружили с седьмого класса, с того дня, как Веронику перевели в ее школу. Девочки проводили все время вместе: учились, занимались спортом, гуляли. Это время было лучшее, Соня постоянно о нем вспоминала.

     — Как ты, Ник? Как оказалась здесь?

Она имела в виду не больницу, а Москву. Но Вероника не успела ответить, потому что к ней подошел молодой человек, взял ее за локоток и нежно поцеловал кисть забинтованной руки. Соня отвела взгляд от парня, ему было максимум лет двадцать, если не меньше: красив, плечист, голубые глазки и светлые локоны. Милый, как девчонка! Соне показалось, что Вероника тоже чуть смутилась, потому что как-то очень быстро затараторила:

     — Такая дурость! На ровном месте. Представляешь, иду и нога подворачивается, и я падаю на асфальт и все… инфаркт миокарда, вот такой рубец! Хорошо, что Сережа рядом шел, подхватил меня, потащил в эту больницу. У него, оказывается, тут тетя работает. Все за час решили.