Княжеская дочь

Часть I. Амельен. 1

Часть I
Амельен

1

— До сих пор мечтаешь стать первой шпагой империи? — Амельен с вызовом вскинул голову. Опустив руку на стальной эфес, стал нарочито медленно вытаскивать оружие из ножен. — Не пора ли тебе, дорогой кузен, перестать жить несбыточными иллюзиями?

— Мы сегодня будем драться или как? Надеюсь, ты позвал меня не для того, чтобы вести светские беседы? — Опершись на рапиру, как на трость, Кассиан насмешливо посмотрел на принца.

В ответ тот изобразил шутовской поклон и встал в позицию, давая понять, что готов к бою. Заходящее солнце коснулось клинков соперников, а в их глазах отразился азартный блеск. Молодые люди скрестили шпаги.

Обычно на тренировочной площадке было шумно. С раннего утра слышался лязг оружия, возгласы раззадоренных в пылу сражения воинов и перекрикивания мальчишек-пажей. Но сейчас тишину нарушал лишь шелест плакучей ивы, склонившей свои густые ветви неподалеку над прудом. Солдаты, высыпавшая из дворца челядь, многочисленные придворные, оккупировавшие балконы, — все, затаив дыхание, ожидали начала поединка. Дамы, активно обмахиваясь веерами, бросали томные взгляды на белокурого красавца-принца и его двоюродного брата, сердцееда Кассиана д'Эсте. Несмотря на свои неполные девятнадцать и тот, и другой уже успели прослыть лучшими фехтовальщиками Асмийской империи.

Амельен без всяких прелюдий сразу перешел в нападение. Д'Эсте легко парировал несколько стремительных выпадов, но сам пока не спешил атаковать, решив до поры до времени придерживаться оборонительной тактики. Зрители жадно следили за тем, как шпаги с молниеносной скоростью мелькают в воздухе, а гибкие высокие фигуры то сходятся, то расходятся, словно в каком-то мистическом танце.

Вскоре Кассиану наскучило отражать удары, он решил покончить с очередным показательным выступлением, на которое подвиг его двоюродный брат. Только на этот раз д'Эсте намерился взять реванш и отплатить принцу за все свои поражения. Сделав ловкий финт, юноша почти задел противника, однако тот вовремя успел уклониться. Наследник весело рассмеялся, словно бы говоря, что ему хорошо известны все уловки Кассиана и тому ни за что не победить.

— Что-то ты совсем расклеился. — Амельен беспечно раскрыл руки и сделал шаг навстречу, подначивая кузена.

Утратив остатки самообладания, Кассиан яростно набросился на задиру, но тому снова удалось отстраниться, так, что кончик рапиры только прорезал воздух возле его виска.

Неизвестно, как долго длился бы этот спектакль, если бы не рыжие локоны Орсины, огненным бликом блеснувшие над мраморной балюстрадой, что не могло ускользнуть от внимания его высочества. Нескольких мгновений потребовалось Амельену, чтобы убедиться, что глаза любимой смотрят только на него одного. Уловив подходящий момент, он незаметным поворотом кисти вышиб из руки соперника шпагу. Оружие отлетело в сторону, а сам Кассиан, не без помощи двоюродного брата, оказался распластанным на земле. Глотая пыль, под едва сдерживающиеся смешки из толпы, д'Эсте только и мог, что злобно таращиться на возвышающегося над ним победителя и ощущать прикосновение холодного острия к своему горлу. Унизительное чувство, к которому Кассиан никак не желал привыкать, хотя Амельен прилагал для этого все усилия.

Император Эдгард наблюдал за сражением с вершины башни. Стоя под зелеными и пурпурными стягами, колышущимися на ветру, он с удовлетворением взирал на своего сына. Амельен одержал верх. Как и всегда. В Асмийской империи ему не было равных.

Его величество настолько увлекся восхвалением собственного чада, что не расслышал тяжелой поступи за спиной, и невольно вздрогнул, когда чья-то ладонь легла ему на плечо.

— Принц снова победил, — мрачно высказался вошедший, встав рядом с правителем. В отличие от Эдгарда, Огастес не мог порадоваться такому финалу, ведь пыль с рубашки сейчас отряхивал его сын.

— Кассиан тоже был неплох, — снисходительно заметил король, услышав нотки недовольства в голосе младшего брата. — В быстроте и ловкости он почти не уступает Амельену.

Герцог предпочел оставить эту реплику без внимания, решив для себя, что на комплимент она явно не тянет. Проводив взглядом сына, спешно удаляющегося под громкое улюлюканье солдат и вконец распоясавшейся прислуги, Огастес Урье постарался проглотить досаду и быстро заговорил:

— Прибыл гонец из Дарии. Король Намар уже не намекает, а открыто заявляет, что этим летом намерен осчастливить нас своим визитом. Вместе с дочерью, — с нажимом закончил его светлость.

Слухи о марьяжных планах правителя Асмийской империи и владыки Дарии уже успели облететь все королевства, но официально объявлять Амельена и юную инфанту будущими супругами никто не спешил. Что беспокоило не только короля Намара, но и герцога Урье, имевшего в этом деле личные интересы.

Поэтому тихие слова императора, произнесенные со свойственной ему отрешенностью: