Код бессмертия

код бессмертия

                              Код бессмертия

  Людская плоть в родстве с листвой,
 И мы чем выше, тем упорней:
 Древесные и наши корни
 Живут порукой круговой.

А.Тарковский

Здесь будет город сад.

В.Маяковский

 Предисловие

Убелённый сединами мужчина вошёл в кабинет и устало опустился в мягкое кожаное кресло. Включил оптофон, и скоро в кабинете появилась голограмма: седая женщина в инвалидном кресле. Изображение несколько подрагивало, отчего казалось, будто на женском лице пляшут морщины.

— Ну как? Не молчи, — старческий голос звучал так, словно говорившая стояла рядом. Хотя мужчина знал: между ними десятки световых лет.

— Всё в порядке, утвердили во втором чтении.

— Хвала науке. Человечество не вымрет. Звони внучке, пусть начинает.

— Да, мама.

— Поторопись, милый, ты представляешь, какие толпы ринутся в город-сад?

Город-сад. Мужчина лишь однажды посещал одну из экзопланет. Для кого-то на них был просто сад, для кого-то — кладбище.

Если смотреть из космоса, та поверхность той экзопланеты представляла собой аккуратные делянки со стройными рядами пихт, берёз и лип. Кое-где даже баобабов. Это были не хранилища биоматериалов, поглощающих электроэнергию и другие ресурсы, а сады, дающие кислород, улучшающие экологию и климат далёких планет.

Серебристые здания — законсервированные лаборатории, «роддома»  для клонов с полным циклом выделения ДНК  человека из деревьев, и их последующей активации и «выращивания» в боксах – матках. Банк яйцеклеток, лишенных собственной ДНК, ожидающих своего часа — зачать новую  жизнь

Триста лет назад человечество было в поисках мест для переселения колонистов с Земли. А теперь найдены планеты, пригодные для жизни, есть корабли, способные долететь до них за несколько месяцев. А людей нет. Даже экипажи космических кораблей состоят в основном из андроидов. Продолжительность жизни человека увеличилась в разы, но мир, в котором живут старики, — грустное зрелище. Земля постепенно превращается в дом престарелых.

И вот — прорыв не в науке, а в бюрократии, дающий надежду на будущее.

Сессия ООН приняла закон о клонировании человека. Пожилой мужчина был Генеральным секретарём этой организации и на протяжении десятилетий пытался лоббировать интересы партии сторонников такого будущего человечества.

Лицо матери в чёрно-белом изображении было усталым, но счастливым. На нём сияла улыбка, которая в последние годы так редко появлялась наряду с лучиками надежды в глазах. Мужчина почувствовал себя маленьким мальчиком, обрадовавшим маму первой пятёркой.

— Ты забыла, мама, нам не надо лететь на экзопланету. Образцы у меня на Земле.

                                             ***

Иван Сергеевич проснулся от настойчивого «цыканья» овсянки. Он любил спать с открытым окном до самых заморозков. С возрастом ему стало не хватать воздуха в маленьких помещениях.

Но за комфорт надо платить ранней побудкой. Даже не глядя на часы стало понятно — четыре утра. Эх, птаха певчая. Ноздри щекотал запах свежей выпечки. Иван Сергеевич, приподнявшись, надел очки и выглянул в окно: у соседей вился дым из трубы, они пекли хлеб.

«Кто рано встаёт, тому Бог подает». Мужчина был жаворонком, и с неба воздавалось с лихвой и достатком. Зачем? Дело сделано — завещание дочери составлено. Но год за годом приходилось жить.

Умываясь, он посмотрел на своё отражение в зеркале: густая, с проседью, бородка ещё не требовала подстрижки; седые, платинового цвета волосы, зачёсанные назад, не скрывали большого загорелого лба с глубокими морщинами. Глаза медового цвета были грустно-спокойными, небольшие аккуратные уши с крупными мочками плотно прилегали к голове. Нос с римской горбинкой, со скошенным книзу кончиком делал лицо значительным и солидным.

Жена часто звала его Цезарем за гордый римский профиль.

Сегодня была среда. Этот день был отмечен в календаре как день сбора колорадских жуков в огороде. Иван Сергеевич надел старенькие джинсы, клетчатую рубаху и вышел в сад. Сначала поздоровался с деревьями, шепча глупые ласковые слова. Потом привычно умостился на коленях между грядками, пачкая джинсы рассыпанной золой, и стал усердно и методично собирать колорадских жуков в банку с солёной водой. Делая привычные утренние процедуры, мужчина вспоминал и своё знакомство с женой, и судьбоносное решение своего будущего.

Их встреча с Никой была случайной: он ехал в метро, читал «Гулаг» Солженицына, опубликованный в «Новом мире».

Когда диктор объявил его станцию, Иван Сергеевич закрыл журнал и снял очки, после чего встал, продвигаясь к выходу из вагона метро. По пути почти врезался в рыжее облако, которое пахло свежестью. Иван Сергеевич надел очки и увидел золотые завитушки пушистых волос, а когда продвинулся немного в сторону, то смог рассмотреть шею в мелких неярких точках веснушек и небольшое ухо, тоже в крапинках, с синей капелькой серёжки на мочке. Он смотрел, и ему захотелось уткнуться в шею незнакомки и вдыхать аромат этой чистоты и жизни, пожаловаться на бывшую жену и несправедливость.