Код Днк

Глава 1. Иллюзии

Франко POV

В наше время люди редко думают о безопасности. Они только создают иллюзию, внушая себе, что дорогущая охранная система спасет их жизни. Это не так. Безопасность – это то, чего у нас никогда не будет. Неважно, стоят у тебя за спиной два идеально вышколенных секьюрити, или ты заперт в самой неприступной точке земли. Можно просчитать все ходы, но какая-нибудь машина, незапланированно вырулившая из-за поворота не в то время и не в том месте, может спутать планы на будущее. Вот секунду назад все было превосходно, а в следующее мгновение полетело к чертям собачьим. И нахрена тогда все эти размышления, подсчеты, построения? Жизнь – штука непредсказуемая, куда повернет, хрен догадаешься.

Мне ли этого не знать…

Но, тем не менее, все эти обеспокоенные только собственной персоной жители делают город живым. Все суетятся. Куда-то бегут. Показывают видимость жизни. Все, кроме меня.

В последнее время я часто приходил на набережную, чтобы посмотреть на закат. Мне незачем было притворяться, что я думаю о будущем, и ожидать, а вдруг однажды проснусь, и все будет, как прежде. Я никуда не спешил, просто садился и отрешенно наблюдал за суетой людской толпы. И не надо быть гребаным экстрасенсом, чтобы читать их мысли: «поесть», «потрахаться», «сделать маникюр», «взять очередной кредит», «напиться»... Примитивно.

Пожалуй, я сам себе не смог бы объяснить, почему приходил сюда. Что-то было в этом месте. Даже если, как обычно бывает по выходным, народу у реки находилось столько, что яблоку негде упасть, этот уголок оставался безлюдным. Хотя, казалось бы, так удобно тем же парочкам сидеть, обнявшись, в уединении и смотреть на неспешно текущие воды. Однако же нет. Кроме меня, здесь редко кто появлялся, предпочитая солнечную сторону набережной. Да и неудивительно: я мог отпугнуть кого угодно. Даже если кто-то и забредал, то, разглядев мою фигуру, тут же предпочитал ретироваться в более безопасное место.

Я уже привык к тому, как они смотрят на меня. Обычная реакция на то, что в понимании среднестатистического городского жителя значит «ненормально». Ну да, со стороны выгляжу я не особо презентабельно: порванные потертые джинсы, рубашка не первой свежести, растрепанные волосы, трехдневная щетина. Принимают за бездомного. То есть автоматически ставят клеймо «ассоциален и опасен». А люди избегают таких, боясь навлечь на себя неприятности. Осторожность, мать ее, забота о безопасности. Никто не хочет иметь дела с кем-то не похожим на себя. А мне плевать. Это их проблемы, не мои. Я уже давно привык к тому, что они обходят меня стороной, делая вид, будто меня не существует. Да я и не против. Быть невидимкой иногда полезно. 

Как обычно, если позволяло свободное время, я проводил день, устроившись на спинке сидения своей любимой скамейки. Так было удобнее: бетонный парапет не мешал обзору, создавая ощущение полета над водой. Опасно? Учитывая, как близко к краю стояла скамейка, несомненно. Но когда меня это останавливало? Не то чтобы я специально искал смерти, но с некоторого времени стал фаталистом: эта костлявая старуха с косой по-любому придет без предупреждения.

С каждой минутой набережная пустела. Солнце уже садилось, и народ постепенно рассасывался. Суету сменяли влюбленные парочки, обнимающиеся или идущие, держась за руки, улыбающиеся и счастливые. Я не понимал, чему тут улыбаться. Завтра Он изменит Ей, а Она не простит Его и будет рыдать, обзывая козлом, скотиной и прочими эпитетами, выражающими всю глубину ее возмущения. Это жизнь. Моногамия тут напрочь отсутствует.

Отрешенно поглядывая на редких прохожих, я жевал бургер, купленный в тележке у Лари, что приторговывал неподалеку фастфудом. У старика были отличные бургеры, я нигде больше таких вкусных не пробовал. Желудок заполнялся едой впервые за последние сутки, и тело потихоньку расслаблялось, напоминая о том, что я не спал уже очень давно. Да, отдых в объятиях Морфея не являлся для меня приоритетным. Были причины, но мало кто знал о них. Для тех, с кем мне приходилось общаться, версия преподносилась такая: вероятно, чем-то балуюсь. Чем-то злоупотребляю. Кто-то как-то упомянул гипнофобию (прим. авт.: гипнофобия – боязнь сна). А как еще объяснить? Да похер, я и не возражал. Сами придумали, сами поверили. Без проблем.

Эта неделя оказалась очень тяжелой, но, тем не менее, продуктивной. Две партии хорошего покера принесли мне в карман нехилую сумму, мой друг наконец-то купил то самое важное кольцо для своей любимой крошки, а впереди маячило выгодное дельце, и, если все пройдет по плану, мы с Итаном сможем обеспечить себя на многие годы. Ему пора уходить в тень.

Я хмыкнул. Черт возьми, рассуждаю тут о том, что безопасность есть миф, и в то же время думаю, как обеспечить ее другу. Им обоим. Охренительно, мать ее.

Я выудил из нагрудного кармана очередную сигарету и закурил, чтобы отогнать сонливость, так и норовящую отключить мозги. Не знаю, почему, но именно здесь, на этой самой скамейке всегда отлично думалось. Вопрос в другом: на черта мне думать вообще? Иногда казалось, что мои мозги конкретно перегрелись и скоро взорвутся от кучи мыслей, накопившихся у меня под черепом. Нет, все-таки нужно ехать домой и выспаться. Все остальное на свежую голову.

Спрыгнув со скамейки, я подошел к парапету и задумчиво уставился вдаль, пережевывая очередной кусок. Три жирных баклана тут же зависли надо мной, перекрикивая друг друга. Эх вы, обжоры. Я раскрошил остаток булки и стал кидать в воду. Ну вернее хотел это сделать. Бакланы ловили еду прямо на лету.

Позади раздался визг тормозов. Я обернулся. Громадный внедорожник замер прямо у поворота в мое маленькое убежище. Очень знакомый внедорожник. Пассажирская дверь открылась, оттуда выскочил бугай. Меня он не заметил благодаря тому, что пятачок, где находилась «моя» скамейка, находился в тени. Бугай двинулся к багажнику машины. Из-за контейнеров для мусора я не видел, что он там делал, но мне это и не нужно было. И так прекрасно догадался. Хлопнула дверь, раздался глухой стук об асфальт, взвизгнули шины, и внедорожник унесся.