Кофе по понедельникам

Глава 1. Кофейня «Старый Город»

Крохотная квартирка располагалась на шестом этаже, в мансарде – а лифт в доме, построенном больше ста лет тому назад, поднимался только до пятого. Дальше приходилось идти по лестнице, старинной, с чугунными решётками из переплетённых виноградных лоз и масок то ли фавнов, то ли сатиров.

Слева от входа были раздельные туалет и ванная комната – в последней едва хватило места для душевой кабины, а маленькую стиральную машинку хозяева втиснули под раковину. Дальше коридорчик выводил уже в основное помещение, в кухонную зону: электрическая плита, холодильник, шкафчики, круглый столик с тремя стульями. Чуть подальше стоял небольшой диван, напротив него, у стены – тумбочка с телевизором.

И почти во всю стену этой «кухни-гостиной», позади дивана и стола, протянулось большое трёхстворчатое окно-люкарна, с центральной секцией в пол, открывающейся на французский балкон. В общем-то из-за этого окна Сергей и снял квартиру: оно выходило на восток, на перекрёсток двух улиц Старого Города.

Отсюда был хорошо виден древний монастырь справа, на противоположной стороне: красный кирпич наружной стены, потемневший и местами выкрошившийся от времени; могучие каштаны и липы, раскинувшиеся за стеной, наполовину скрывшие громаду собора. Слева, за крышами домов, сверкала на солнце широкая лента реки, а ещё левее – для этого уже нужно было поставить ноги на балкончик и высунуться наружу – можно было разглядеть угол массивной башни, когда-то бывшей частью крепостных стен, после – пожарной каланчой, а теперь ставшей выставочным залом.

В спальне окон не было вовсе. Собственно, вся спальня занимала дальнюю часть комнаты и, по причуде забытого архитектора, отделялась от кухни-гостиной изящной аркой, в которую хозяева подвесили плотный полог. Большую часть этой ниши занимала двуспальная кровать, слева во всю стену был устроен платяной шкаф.

Сейчас парень, нервничая и бормоча под нос ругательства, рылся в этом шкафу, отыскивая свою «счастливую» футболку. На столе, рядом с чашкой из-под чая и обёрткой от шоколадного батончика, стоял раскрытый ноутбук с поставленным на паузу роликом. Улыбающийся человек с полуприкрытыми глазами замер на экране, но несколько минут назад он вдохновенно рассказывал о том, как готовить кофе латте.

– Твою ж… – Серёга разочарованно вздохнул, вынув из вороха распиханных по полкам вещей мятую футболку. Вид у неё был не слишком презентабельный – даже мордаха тираннозавра, растерянно держащего в лапках скакалку, была перекошена и приобрела гротескный вид.

Парень быстро посмотрел на часы над телевизором и понял, что времени на глажку нет. По крайней мере, футболка была чистой, а если повезёт – по дороге более-менее расправится на теле; приняв решение, он быстро натянул футболку и джинсы, выключил ноутбук и направился к выходу. Подхватив с кухонной столешницы смартфон и ключи, Сергей надел куртку, торопливо запер квартиру и помчался вниз по лестнице, не остановившись ни на пятом, ни на четвёртом этажах: ждать старенький медлительный лифт было некогда.

В Город он приехал месяц назад, и имевшиеся накопления понемногу начинали таять. Парень был родом из маленького городка, жившего своей сонной и размеренной жизнью километрах в трёхстах на юго-восток отсюда. Для его родителей, которые родились и выросли там же, всё выглядело просто и очевидно: техникум (филиалы аж трёх разных, выбирай любой!), потом работа по специальности, жениться, ипотека, кредиты, и дальше по списку.

Сергей пытался. После одиннадцатилетки пошёл учиться на строителя, а, закончив учёбу – четыре года мыкался по разным конторам и временным шабашкам. Армии он был не интересен из-за близорукости, и из-за неё же не пользовался успехом у девушек: высокая нескладная фигура в очках с толстой оправой вызывала у них только смех. Парень тушевался и предпочитал насмешкам одиночество, альбом и карандаши. Рисовал Серёга с раннего детства, так что родители в своё время даже отдали его в детскую художественную школу. Однако по прошествии двух лет тамошний преподаватель заявил, что таланта у ученика нет, и художником ему никогда не стать, поэтому родители посчитали излишним тратить время на такое бесперспективное занятие.

Парень продолжил рисовать уже тайком, а когда после четырёхлетней «карьеры» строителя накопил достаточно денег на первое время – заявил дома, что уезжает. Собственно, к отъезду в Город в семье, скорее всего, отнеслись бы более-менее спокойно, если б Сергей одновременно не пояснил, что вовсе не намерен продолжать работать на стройках, а собирается стать художником и зарабатывать своими картинами.

Скандал вышел грандиозным и продолжался – с перерывами – несколько дней, пока он искал квартиру и отправлял транспортной компанией вещи. В последний день, часа за два до отхода поезда, уже собравшийся, со спортивной сумкой на плече, Серёга потерял, наконец, всякое терпение. Не слушая стенания родителей, он с какой-то злой горечью выхватил из внутреннего кармана куртки деньги, отложенные из заработков. Не глядя, разделил пачку пополам и положил половину на стол:

– Вот. Больше я никому ничего не должен.

И ушёл. За минувший с тех пор месяц от родителей не было ни звонка, ни смс.

* * *

На вопрос, здесь ли хозяин, один из работяг, занятых ремонтом, указал на невысокого толстячка в модной «дутой» куртке. Тот расхаживал перед чёрным спортивным BMW, рыча что-то в трубку. Глаза толстячка скрывали солнечные очки, на руке поблёскивал массивный золотой браслет.

– Здравствуйте, я вам звонил. По поводу вакансии, – Серёга, дождавшись, пока наниматель закончит разговор, подошёл ближе. Толстячок, всё ещё сопя от возмущения, смерил парня взглядом.