Кофе в постель, пожалуйста! Ч. 2

Беседа шестнадцатая, соблазнительная

Зайдя в кафе, я нашарила взглядом свой объект, который вел вежливую беседу с каким-то мужчиной, и решительным шагом направилась к соседнему столику. Дождавшись, когда Константин поднимет глаза, я слегка улыбнулась, удерживая его взгляд, и чуть замедлила шаг, красиво покачивая бедрами.

– Тамара, – поздоровался Константин, глядя на меня поверх очков, – рад вас видеть.

– О, Тамара Михайловна, приветствую! – обернулся его спутник, совершенно неожиданно для меня оказавшийся знакомым участковым. – Вы извините, мне уж давно пора бежать. Дела!

Спешно распрощавшись со мной и с журналистом, Павел Ярославович схватил со стойки приготовленный для него кофе на вынос и, перекинувшись напоследок парой фраз с барменом, поспешил к выходу. Константин же, проводив его взглядом, вежливо мне улыбнулся и вернулся к разложенным на столе бумажкам, продолжая работать как ни в чем не бывало. Черт!

Немного раздосадованная провальным блицкригом, я кинула сумочку в кресло, сняла пальто, чуть встряхнула его, чтобы моей жертвы коснулся шлейф духов, и повесила одежду на услужливо поданную барменом вешалку. Благодарно ему кивнув, я села за столик и незаметно ослабила пояс кардигана, чтобы тот немного сполз с одного плеча. Кирилл, засмотревшись на декольте, одобрительно покивал в ответ и отправился варить мне приветственный кофе. Я же закинула ногу на ногу, ожидая свой незаказанный заказ и просчитывая следующий шаг.

Пока я обдумывала план действий, передо мной вырос высокий прозрачный стакан с белоснежным рафом, украшенный кошачьей мордочкой из молотой корицы. Задумчиво погладив пальчиком десертную ложечку с длинной тонкой ручкой, которую Кирилл подал вместе со стаканом, я взяла ее и опустила в кофе. Принося в жертву изображение милой кисы, я сделала несколько вращательных движений, медленно вынула и аккуратно облизнула белую пену, задумчиво глядя в сторону. Затем перевернула ложечку и провела кончиком языка по другому ее краю, усиленно жмурясь от удовольствия. Когда столовый прибор был облизан со всех сторон в самых вызывающих ракурсах, я покосилась на Константина и, к своему разочарованию, не заметила никакой реакции: мужчина сидел, уставившись в монитор, и, слегка хмурясь, над чем-то размышлял. Вздохнув, я отложила вычищенную до блеска ложку и уже без всяких ужимок отхлебнула свой раф, обводя глазами помещение в поисках вдохновения и новых идей. Бариста, оказавшийся на траектории моего взгляда, чуть приподнял брови и кивнул на кофе, как бы прося оценить выбор напитка. Соединив колечком большой и указательный пальцы, дала понять, что клиент в виде меня всем доволен.

Придя к выводу, что для завоевания Константина нужно что-то посерьезнее, я встала и прошествовала мимо него к дальним книжным полкам, аккуратно преодолев злосчастную ступеньку. Выудив там первую попавшуюся книгу и совершенно, вот совершенно случайно уронив ее, я с томным вздохом нагнулась за распахнувшимся при падении томиком. Конечно же, стоя спиной к заветному столику. И, разумеется, не сгибая ног. Когда моя вполне себе приличная юбка длиной по колено задралась до максимально допустимой в общественном месте высоты, я замерла, досчитала до пяти и только потом выпрямилась, чуть было не забыв поднять с пола раскрытую книгу. Делая вид, что читаю, посмотрела через плечо: Константин снова строчил что-то в ноутбуке, не отрывая взгляда от экрана. Р-р-р! Скрипнув зубами, я раздраженно посмотрела на книгу в своих руках, будто это она была виновата в моем провальном пикапе.

«Мужчины влекутся к позорным деяниям многими страстями, а женщин же ко всем злодеяниям влечет одна страсть, – гласили строчки, от которых у меня глаза полезли на лоб, – ведь основа всех женских пороков – это жадность». А? Это ты мне, Вселенная? Даже ты сегодня не на моей стороне!

Сердито захлопнув книгу, я собралась уже модельной походкой вернуться к своему месту, но вдруг увидела то, чего никак не могла здесь увидеть.

На стене, прямо напротив барной стойки, красовалась знакомая картина. С трудом поборов в себе желание как следует протереть глаза, я уставилась на мамину «Танцовщицу», раскинувшую руки на фоне широких огненных мазков. Запрокинув голову, она отставила назад ногу, скрытую длинным подолом красного платья, и не проявляла никакого интереса ко мне – своему прототипу, потратившему на позирование почти пятнадцать часов свободного времени. «Подбородок выше! – тут же раздалось в голове эхо маминых указаний. – И разверни корпус правее, не ломай мне композицию, Тамара!» Невольно попятившись от холста, который еще долго будет являться мне в ночных кошмарах, я забыла об опасной ступеньке и нелепо взмахнула руками, все еще сжимая в одной из них трактат по демонологии.

– Осторожнее, – предупредил меня тихий мужской голос с легкой хрипотцой, в то время как упершаяся в спину ладонь не дала позорно упасть на лопатки. – Здесь приступка.

– С-спасибо… эм… Кирилл. – Во взгляде бармена, впервые услышавшего свое имя в моем исполнении, смешался легкий коктейль из удивления и любопытства. – Засмотрелась на картину. Красивая, да?

– Да, – кратко согласился со мной парень, помогая спуститься с коварного подиума, – очень чувственная.

Ой, а у него сережка в ухе, оказывается. Интересная такая, в виде свернувшегося кольцом Чужого.

– Ммм, наверное…

Краем глаза заметила, что Константин наконец поднял голову и посмотрел в мою сторону, привлеченный тихой беседой. Воодушевленная, я скомканно поблагодарила бармена за помощь и направилась к своему столику, стремясь закрепить неожиданный успех. Проходя мимо Константина, призывно и многообещающе улыбнулась, и он, поймав мой прямой взгляд, ответил улыбкой. Исключительно вежливой улыбкой и не менее вежливым вопросом: