Когда началась эволюция

Когда началась эволюция

В роскошном конференц-зале некоего столичного университета было шумно и многолюдно. На проходящем там научном симпозиуме ученые бурно обсуждали один из самых загадочных и злободневных вопросов биологии: «Происхождение и развитие жизни на Земле». Пожилые, именитые профессоры и академики, по традиции, отстаивали давно сложившееся мнение, что жизнь на планете возникла в вендский период протерозойской эры, и, следовательно, ее эволюция никак не могла начаться раньше этого времени.

Более прогрессивные ученые отстаивали другие точки зрения.

Жаркие дискуссии то затухая, то вспыхивая вновь, продолжались бесконечно. Все попытки прийти к согласию или какому-то компромиссу, казалось, были исчерпаны, а решение вопроса так и не было найдено.

Наконец на трибуну поднялся бодрый человек среднего возраста, еще не имеющий громкого имени в ученых кругах, но уже достаточно там известный. Обратившись к собравшимся, он сказал:

— Сначала я поведаю вам самую древнюю сказку о жизни, а потом мы проголосуем по обсуждаемому вопросу и, надеюсь, придем к истине.

Многие из присутствующих при этих словах заулыбались, некоторые — нахмурились, а ветеран ученых собраний, маленький высохший старичок, толкнув в бок своего соседа, ехидно произнес: «Во, дает!» И даже захихикал. Но, ввиду необычности предложения, его приняли все.

— Жила-была одна бактерия.., — начал оратор и, сделав паузу, продолжил. — А жила она именно в вендский период протерозойской эры, о котором мы ведем свой научный спор.

Крупных существ в ту давнюю пору, как известно, еще не было. Вырабатывать опасные токсины не имело никакого смысла, а потому вышеназванная бактерия просто не знала, полезная она или вредная. Но так как никакого ущерба окружающим она  не приносила, то вполне могла отнести себя к числу полезных. Не имела она также и представления о том, когда появилась жизнь, и наивно полагала, что это великое событие, по-видимому, произошло вместе с ее собственным рождением. Об эволюции легкомысленная бактерия не думала и вовсе ее не замечала. Плавала при помощи ресничек в воде и всасывала всей поверхностью тела растворенные в жидкости питательные вещества. Рядом находились ее подруги — бактерии того же и других видов. Были там и одноклеточные существа, совсем на них не похожие, но все они мирно уживались и беззаботно развивались в бескрайних океанских просторах. Но вот среди этой мелюзги стали появляться более крупные существа, состоящие из двух и даже трех клеток. Вели они себя дерзко и агрессивно: мешали плавать, толкались, пытались оторвать реснички. Бедные одноклеточные не знали, куда им уплывать и где спасаться от таких задир.

Так бы и метались разнообразные простейшие по просторам древнего океана, но неожиданно у них появился надежный защитник. Это было существо, состоящее из многих тысяч клеток. Никто не ведал, откуда оно взялось, но только сразу же стало проявлять безусловный интерес и симпатию к мелюзге.

«Большой друг», — так думали о нем все одноклеточные.

Нередко гигант выплывал поближе к поверхности воды, и тогда прицепившиеся к нему простейшие принимали световые ванны и грелись в мягких солнечных лучах. Благодаря этому моциону, они хорошо росли, развивались и размножались.

Друг постоянно и заботливо охранял бактерий и других простейших, и, если требовалось, спешил на помощь. Да и они в случае опасности торопились подплыть к нему поближе. Когда же забияки появлялись в большом количестве, друг раскрывал свой вместительный рот, и многочисленная и разноликая мелочь спасалась там. После того как опасность миновала, все простейшие выпускались на свободу. «Все!» — так поначалу наивно полагала и вышеупомянутая бактерия. Затем у нее появились обоснованные сомнения на этот счет. Она заметила, что окружающие ее одноклеточные почему-то измельчали и как будто их стало меньше.

Однажды, когда бактерия плавала на отмели вместе со своей лучшей подругой, на них напали те самые задиры. Простейшие сразу же помчались к своему защитнику и спрятались у него во рту, как в крепости. Когда же неприятели удалились, бактерия, о которой идет речь, вернулась назад, а свою подругу так и не дождалась. Вскоре на дне нашлись ее длинные пушистые реснички.

Тогда незадачливая бактерия догадалась, что гигантское существо, которое она так долго считала своим другом, на самом деле — злейший враг, ловко приспособившийся к обстоятельствам и защищающий простейших от обидчиков только для того, чтобы съесть их самому. Поняла также легкомысленная бактерия, что жизнь на планете возникла гораздо раньше ее собственного рождения, а борьба за существование уже давно поделила все живые организмы на друзей и врагов. И пришла она к выводу, что наступила пора обзаводиться собственными опасными токсинами, чтобы защитить саму себя.

Ученые встретили сказку смехом и заметно оживились. Только маленький старичок оказался недоволен: настроившись на длинную и сладкую сказку, впавший в детство профессор уснул и во время повествования мирно похрапывал, уткнувшись в плечо соседа…

Разбуженный шумом, он с удивлением озирался по сторонам. Так и не поняв даже того, о чем догадалась незадачливая и легкомысленная бактерия, этот ветеран во время последовавшего затем голосования воздержался — один изо всей огромной ученой аудитории…

По итогам голосования было принято постановление, что жизнь на планете возникла не в конце протерозойской эры, как считалось ранее, а скорее в ее начале. Идущая же с ней бок о бок эволюция, по-видимому, началась в тот самый момент, когда одно простейшее существо очень сильно толкнуло другое, а в ответ получило хорошую сдачу.