Когда падают яблоки

Часть 17

Павел остался дома. Он боялся встречи с Аллой. Ему было до тошноты противно вспоминать события вчерашнего дня. Павел даже не знал, что терзало его больше. Мало того, что опозорился в постели как мальчишка, так еще и чуть не придушил несчастную женщину, осмелившуюся пожелать себе дочку, похожую на Динку. Как и всякий родитель, Павел не мог ее в этом винить. Он искренне считал, что его дочка самая красивая и замечательная девочка на свете, хоть ему и приходилось делать над собой усилие, чтобы думать о ней в настоящем времени...

К тому же на его фирме накопились дела, надо было просмотреть письма, сделать пару звонков. Он воспользовался этим оправданием для своей совести, позвонил Льву Семеновичу и взял день за свой счет. Павел устроился с ноутбуком на кухне, проверил почту, просмотрел сайты, находящиеся в разработке, потом, от нечего делать, решил сделать сайт для «Дракона и Черепахи» и неожиданно для себя увлекся – он давно не занимался творческой работой, все больше раздавал команды и проверял их выполнение. Наконец, Павел откинулся на спинку стула и довольно посмотрел на то, что получилось. Вверху страницы распластал крылья огнедышащий дракон, в середине шел текст, скопированный из буклета, который Лев Семенович всучил ему в первый же день, а внизу страницы печальная черепаха тащила тележку с мылом. Получилось страшненько, но недостаточно по–китайски. Павел сощурил глаза черепахе, прилепил ей на подбородок жидкую бороденку. Наклонив голову к плечу, он рассматривал свое творение. Все равно, чего–то не хватает. Павел решил найти парочку иероглифов, сулящих богатство и удачу, но сначала – выпить кофе. Мужчина взял кружку в левую руку, а правой проматывал странички с иероглифами, как вдруг заметил, что рана, которая два года служила ему способом не сойти с ума, почти зажила. Но на ее месте бугрился бордовый уродливый шрам, а безымянный палец и мизинец едва шевелились. Павел сжимал и разжимал пальцы, разминая руку, когда в дверь, постучав, вошел Прохор. Он протянул Павлу мобильный телефон.

– Прости, командир, – виновато начал он, и даже усы у него поникли. – Не успел поймать засранца. Он в ворота позвонил и убежал. Я – глядь – пакет, а в нем телефон. А пацана и след простыл.

Павел осторожно взял мобильник, Нокиа 3310. Где только нашли такой раритет. Телефон вдруг завибрировал в его руках, и от неожиданности Павел его уронил. Тот грохнулся об пол, но продолжал звонить.

– Алло? – Павел прижал телефон к уху.

– Откажись от контракта с американцами, – услышал он сиплый голос.

– Кто это?

– Напиши им письмо, что их предложение тебя не интересует.

– Еще чего, – деланно возмутился Павел. Сердце его бешено колотилось.

– Сделай, как тебе говорят.

– Или что?

– Или ты никогда не увидишь свою дочь.

В трубке раздалось шуршание, а потом Павел оцепенел от ярости, надежды и счастья одновременно:

– Папочка, – раздался звонкий детский голос в трубке. – Забери меня отсюда…

Андрей примчался к Павлу через пол часа и нашел того в истерике. Павел метался по дому, выкрикивая ругательства, темные глаза горели. Прохор тенью следовал за ним, убирая с пути хозяина торшеры и вешалки.

– Павел! Постарайся успокоиться! – Андрей в растерянности смотрел на бьющегося, будто в припадке, мужчину. – Скажи толком, что случилось?

– Динка у него! Он хочет контракт. Ты за ней, я тут, – Павел всхлипнул и, подняв руки к потолку, заорал. – За что?

– Отставить истерику! – Прохор вдруг схватил Павла за грудки, встряхнул и поставил на ноги. – Соберись, салага! – Он отвесил ему две хлесткие пощечины, так что голова Павла мотнулась из стороны в сторону. Павел с изумлением уставился на Прохора и потер щеку.

– Я тебя премии лишу, – заявил он. – Ты чего это вздумал? На кого руку поднял?

Прохор тут же растворился, оставив Павла с Андреем наедине. Павел опустился в кресло, недоверчиво глядя на закрытую дверь.

– Он хотел как лучше, – попытался оправдать Прохора детектив.

– И что, поблагодарить его? – разъярился Павел. – Чтобы он меня каждое утро бил по морде, в качестве бодрящего моциона?

– К делу, – Андрей уселся напротив. – Что случилось?

– Мне позвонили. Голос незнакомый, спитый какой–то, или охрипший. Вероятно, кто-то из шайки Аслана. Сказал, что отдаст Динку, если я откажусь от контракта с американцами. От выдуманного нами контракта. Ты едешь по этому адресу – Павел протянул Андрею листок, буквы на котором плясали вкривь и вкось. – Я остаюсь дома. Ты при них отправляешь письмо, в котором я отказываюсь от сотрудничества, я сохраню его в черновиках. Они проверяют письмо. Отдают тебе Динку. Вроде все.

Андрей задумчиво потер подбородок.

– Не нравится мне это, – осторожно начал он. – Мы не видели девочку. Он дал вам с ней поговорить?

– Да, – просиял Павел. – Она звала меня. Динка меня помнит!

– Когда?

– Сегодня в шесть вечера.

– Сегодня? В шесть? Мы не успеем подготовиться!

– Так и было задумано, – помрачнел Павел. – Он предупредил, что если мы будем играть не по правилам, Динку я не увижу.

– Если я увижу Аслана, – Андрей помахал листочком с адресом в воздухе, – то он становится главным подозреваемым в убийстве, иначе как бы Динка оказалась у него? Плюс похищение ребенка. С чего ему так подставляться?

– Наверное, он не покажется. Будет прятаться за стенкой, гиена двуличная! По сути, у нас нет доказательств, что за этим звонком стоит Аслан.