Когда плачет дракон

Когда плачет дракон

В нашем мире, мире под названием Эндегон, все знают легенду о драконе, который смог заплакать. Его душевная боль была настолько велика, что он смог выдавить из себя слезу. Эту историю знают все народы, как и то, что драконы самые сильные и могущественные существа. Они правят этим миром, и если вы встретите дракона, то неприменно узнаете его. К тридцати годам, когда заканчивается детство дракона, он обретает фамильяра и способность обращаться в человека. Правда люди из них выходят необычные, сильные и красивые, поэтому их род несложно узнать в толпе. Фамильяры драконов гордятся своей должностью, будь то животное или существо более разумное. Они призваны помогать дракону в первый год новой жизни, а после того как дракон пройдёт адаптацию, как правило остаются хорошими друзьями. Часто фамильярами становятся эльфы и люди, реже ведьмы, феи и дриады из-за своего скверного характера. Если дракон не очень силён в своём роду, то ему может достаться животное. Большая честь стать близким для дракона, и поэтому фамильяров ценят и возвышают над остальными. Но вернёмся к легенде.
Драконы не плачут, не умеют и не должны. Они рычат, громят или швыряются огнём, когда им плохо и больно, но не плачут. В этом одна из их особенностей и в этом их слабость. Порой сильный дракон в боли и отчаянии может разрушить чужие дома и понести за это суровое наказание (изгнание или вечное окаменение), в то время как другие просто поплакали бы из-за своей немощи.
Итак, звали того дракона Орзон из рода Минчерских чёрных драконов. Он был известен своей доблестью, мощью и силой и всё в его жизни шло как у всех драконов. Весёлое детство и удачный период адаптации. Великие сила и воля сулили ему достижения и свершения. Окружающие думали, что он рождён для великих побед, считали что его путь пройдёт через войны и завоевания, через политику и богатства. Но этого дракона ждала другая судьба. Он влюбился в человека. Дракон полюбивший человека не мог претендовать на власть: люди слишком слабы для того, чтобы занимать такие высокие места в высшем обществе, в правление Эндегоном, они не в силах противостоять опасностям, исходящим от других народов. Поэтому Орзону пришлось позабыть о великих деяниях. Он поселился со своей возлюбленной на далёких и пустынных холмах. Там семья Орзона росла, и вскоре маленькие чёрные дракончики из рода Минчерских отправились проводить своё детство в Заповедные леса.

Орзон прослыл самым сильным драконом, и слава его не угасала и в те времена семейной жизни, которые он проводил на холмах. Поэтому настал час, когда другой дракон захотел отвоевать его титул и прилетел на холмы для сражения. Ариста, жена Орзона, в то ужасное время находилась в замке совсем одна. Будучи жестоким и яростным, серебряный дракон из рода Пикчевых, Калдон, не застав свою цель, в порыве злости поджёг замок, не оставляя Аристе возможности выбраться.
Орзон летел на крики своей заживо сгорающей жены со всей возможной скоростью, но не успел. Калдон же, заметив разъяренного Орзона, испугался и решил наведаться к нему позже, когда страсть того поутихнет, а внешний вид не будет столь устрашающим.
Орзон крыльями тушил пламя, съедающее остатки замка. Каменная кладка под напором безжалостного огня дала трещины. Стены рухнули, хороня под завалами Аристу. Орзон в своём драконьем обличии ещё долго кружил над разрушенным дымящимся замком, не зная, как ему жить без его любимой. Тогда и настал момент, когда по его покрытой плотной чешуей щеке побежала слеза...
Пролив слезу, разум дракона остыл. Не теряя времени, Орзон последовал за незваным гостем, навестившим его замок и погубившим его любимую жену.
Он улетел, а капля драконьей слезы обрушилась на замок потоком живительной влаги. Камни задрожали и из завалов вышла живая и всё такая же красивая Ариста. С ужасом она посмотрела на их разрушенный дом, а потом вслед Орзону, улетающему в даль.
С тех пор Ариста скиталась по всему миру, пока в конце концов не нашла окаменевшее изваяние своего Орзона. Могущественный и свирепый, даже в камне он пугал жителей ближайших поселений. Женщина узнала, что род Пикчевых был полностью уничтожен, но Ариста так и не смогла убедить никого в том, что её муж заслуженно наказал целый род драконов, ведь она была цела и невредима, а разрушенный дом, каким бы и чьим бы он ни был, не стоил десятка жизней. Ариста уже потеряла надежду на счастливое воссоединение с мужем и пришла к его каменному изваянию со слезами. Она плакала весь день и всю ночь, жалея Орзона, их детей и себя. Она молила и признавалась дракону в чувствах до тех пор, пока по щекам Орзона снова не покатились слезы. Они смыли с него камень и чешую дракона. В ночной тишине Орзон принял обличие человека и больше никто никогда не видел дракона Орзона в его истинном обличии. Они с Аристой скрылись в людских селениях, их след затерялся и они больше не являлись свету. 
Никто так до сих пор и не знает, смог ли Орзон в итоге снова принять форму дракона или его способность после пролитых слез была утеряна навсегда...

***

Эндегон. Много лет спустя.

В Заповедном лесу царили шум, гам и веселье. Сегодня был день выпуска в адаптационный период старшей группы драконов. Все веселились, готовились и гадали, кто же будет их фамильяром. Самым предпочтительным вариантом для большинства оказались эльфы, потому что они считались самыми ладными, тактичными и внимательными. На второе место по популярности в этом году, засчёт своих хитрости и премудростей колдовства, вышли ведьмы , ведь драконам тоже было вполне по силам читать заклинания и варить зелья. На третьем месте был человек -  существо безобидное, но знающее. К тому же, как правило, люди ответственно относились к чужому обучению, чего нельзя было сказать о феях и дриадах: те больше занимались собой и толку от них было мало. Животные и вовсе были скорее сопровождающими и оказывали своим присутствием лишь моральную поддержку. Поэтому они и завершали топ фамильяров. Хотя был и ещё один вариант - фамильяр и вовсе не являлся дракону. Такое случалось редко и причины тому были неизвестны (предполагалось, что неявившиеся фамильяры просто не дожили до часа, когда их призвал дракон), но драконы без своего фамильяра не могли обзавестись вторым, человеческим, именем и превращаться в человека у них также не получалось. Они улетали в вечные скитания после трех попыток призвания фамильяра. Скитание подобно изгнанию на верную смерть для дракона. Жить везде и нигде, в одиночестве, для любого дракона, привыкшего к дому и шумному окружению, мука. За тем на них открывалась охота, дабы одичавшие звери не мешали мирно жить простому народу. 
- Эй, дракоша! - серебряный дракон дразнил чёрного, вертя перед тем хвостом и изворачиваясь от столкновений с другими драконами-весельчаками.
- Что тебе опять надо, Сэлт? - злился чёрный дракон, отворачиваясь. Он был хмур и серьёзен, за это все прозвали его Лейзом серым, что в переводе с древне-драконьего и переводится как хмурый, а серый приписали за то, что он отличался окраской от всех остальных чёрных драконов: у него на груди проявлялись слишком явные серые отблески на чешуе. Люди назвали бы это сединой, но драконам это было не свойственно, поэтому его окрас просто-напросто отразился на имени.
- Что, задержался ещё на годик здесь? И так и не получишь фамильяра и человеческого имени, верно? - издевательство становилось явным, и чёрный дракон заметно напрягся.
- Не твоего ума дело, смотри как бы твой фамильяр не оказался диким кабаном, а то что-то мне кажется, ты смог бы с таким подружиться. Братья по разуму как никак, - фыркнул Лейз и попытался скрыться.
- Что ты сказал?! - серебрянный дракон ринулся за обидчиком, но тот вовремя извернулся так, что "заноза" пролетел мимо.
- Ну что ты от меня хочешь, Сэлт? В такой-то день. Иди и радуйся где-нибудь подальше от меня, - попытался избавиться от задиры Лейз, - А то вдруг это заразно и твой фамильяр тоже не явится, - глаза чёрного дракона загорелись опасной решимостью и он начал медленное наступление в сторону Сэлта. Тот прекрасно знал, что проиграет, если вступит в схватку, да и идея о заразности Лейза не вдохновляла на подвиги, поэтому серебряный дракон взмыл вверх и пропал из виду. Лейз вздохнул с облегчением. Ему и так приходилось не просто последние два года, потому что его фамильяр не удосуживался являться уже дважды, и все смотрели на него с презрением или опасением. Чего именно боялись другие драконы он не мог понять. Ну подумаешь, не сможет дракон в человека превратиться и что с того? Неужели так важно быть иногда миниатюрным и не иметь чешуи? Задаваясь подобными вопросами, Лейз успокаивал себя, но всё же предвкушение от того, что сегодня должен появиться или не появиться его фамильяр щекотало нервы, и чувство предвкушения не позволяло ему заснуть всю предыдущую ночь. Третья попытка решала его судьбу, и он в какой-то момент всерьёз задумался о том, чтобы отложить призыв фамильяра до следующего года, ведь, кто знает, может фамильяр был пока просто не готов к встрече с драконом... В итоге Лейз отмахнулся от всех этих мыслей и шагнул в круг призыва. Драконы младше него сменяли друг друга в этом месте, обретая своего фамильяра, и Лейз начал обряд, надеясь на лучшее. Он стоял и повторял про себя нужные строки целую вечность, но перед ним в сиянии магии так и оставалась только одна пустота.
- Лейз, мне очень жаль, - старый дракон, присматривающий за молодёжью, подлетел ближе. Очертания круга постепенно угасали, и повторять внутри него свою просьбу было уже незачем. Лейз вздохнул и повернулся к Коулу, его любимому профессору Заповедного леса.
- Что теперь? - обреченность в его голосе, без единого прозвучавшего рыка, вызвали у старика сострадание. И он решил дать надежду молодому дракону, подтолкнуть его к единственному возможному решению.
- Теперь ты отправишься в скитания и проведёшь жизнь в одиночестве без семьи и друзей, одичаешь и забудешь себя и свой разум, - старый дракон печально вздохнул, - Если успеешь к тому времени уйти достаточно далеко, чтобы не охотиться на волшебные народы, то проживёшь долгую жизнь дикого животного...
- Прекрати! Хватит! Я - самый образованный из всего этого леса! Как я могу так измениться?! - Лейз пришёл в замешательство. Чувства, которые его сейчас атаковали, разрывали на части его разум.
- Ты же знаешь, что фамильяр не просто наставляет дракона, он пробуждает его сердце, и если этого не сделать, то сердце окаменеет и никакой разум тут не поможет. Инстинкты возьмут верх над телом и разумом, - Коул говорил строго, делая ударения на словах так эффектно, что речь его звучала как проклятие.
- Зачем вы мне всё это говорите?! Хотите чтобы я прямо сейчас начал звереть?! - угроза молодого дракона старейшине была такой явной в этот момент, что тот не сдержал смех.
- Нет. Всего лишь хочу, чтобы ты понял, какая у тебя серьёзная ситуация, - Коул отвернулся от своего ученика и добавил, - И кстати, именно твой предок умел плакать. И его это спасло, - профессор подмигнул и двинулся мимо застывшего чёрного дракона. Намёк был однозначным.
Лейз бродил по лесу, понурив голову. Новая задача, поставленная перед ним, казалась невыполнимой. Как он, настоящий сильный чёрный дракон, мог бы заплакать?! Это считалось невозможным, а история про его предка казалась вымыслом, сказкой для детей. Тем более в сказке дракон потерял свою возлюбленную жену, а у Лейза не было и наполовину никого похожего на такое близкое существо. Осознание собственного одиночества, бессилия и беспомощности - вот что ужасало дракона и болезненно давило на всю его сущность. Не в состоянии принять хоть какое-то решение и не думая ни о чем, он вырвался за барьер Заповедного леса и скрылся высоко в облаках, не дожидаясь церемонии изгнания. Ему было стыдно перед другими драконами за свою бесполезность и неоправданные надежды, ведь когда он ещё не проходил через круг призыва, все гордились им и ставили в пример другим дракончикам. Лейз всегда был лучшим во всем, за что бы он не брался. Его хвалили... Но уже после первой церемонии призыва всё изменилось. Два года назад он из Листерна, что на древне-драконьем означает "лучший", превратился в Лейза, а теперь и вовсе его имя сотрется из хроник драконов и из памяти навсегда.
Лейз не хотел потерять себя и поэтому решился на дикую жизнь в уединении сразу, в надежде, что покой заставит его натуру оставаться прежней и не поддаваться инстинктам так явно, как то предсказывалось старейшинами.
Вскоре холмы и леса, на которых поселился несчастный дракон опустели, и он стал жить одинокой затворнической жизнью изгнанника. Охота, долгий сон и скверные мысли о будущем стали единственным его досугом, от чего сила дракона росла, но он не заботился об этом, потому что не собирался её применять. Зачем ему сила, если он никогда не превратится в человека и не вкусит её плоды как разумное существо?