Когда погаснут звезды

Часть 33

Этой ночью Софью снова мучили кошмары. Она опять видела во сне этого человека, смуглого красавца. Снова ее преследовали голоса. Она во сне слышала песню Ратмира Манучарова, песню которую поет «First Flash», его группа.

Если хвост ты поджал, обманул и сбежал, Значит, ум стариков с молоком не впитал, Значит, мудрость тебя миновала веков, Значит место твое средь волков, средь волков!

Волков, волков… — заскрипела балконная дверь одноместной палаты Софьи.

Девушка в страхе открыла глаза. Она замерла. Было так тихо, что она могла слышать свое медленное размеренное дыхание, сердцебиение. И в эту страшную секунду, она поняла, что в этой комнате бьется два сердца. Ее, и чье- то еще. Она чувствовала гулкие удары, чувствовала дыхание этого второго человека. Прошла минута.

Ей не показалось. На балконе мелькнула чья-то тень. Девушка захотела позвать кого-то на помощь, но лишь обхватила руками электрический прибор, который ей сегодня принес журналист. Она поднялась с кровати, перешагнула из комнаты на широкий балкон. Холодный бетон леденил босые ноги. Там никого не было, двор больницы освещала дорожка лунного света. Где-то вдалеке лаяла собака, были слышны оживленные звуки ночного города, шум шоссе, сигналы машин. Внезапно все затихло, и в мертвенной тишине сильный порыв ветра разметал ее волосы, балконная дверь заскрипела. Софья дернулась придержать дверь, и тут какая- то мощная сила подхватила ее, втолкнув в комнату. Девушка почувствовала, как железные руки мертвой хваткой обхватили горло.

***

Где-то вдалеке была слышна сирена скорой помощи.

Ты с ума сошла. — Ратмир пытался подняться на ноги, и как- то оправиться от пятисекундного воздействия электрошокером первого класса напряжением 5000 кВ.

Софья испуганно наблюдала за смуглым красавцем. Сегодняшнее появление журналиста вызвало в ней серьезное смущение чувств. Волна воспоминаний накрыла ее с головой. Сейчас она уже могла спокойно утверждать, что помнит основные вехи своей недолгой жизни. Личный дневник, который передала ей мама через журналиста, помог освежить в памяти, как минимум, первые шестнадцать лет ее жизни. Теперь, день дорожно-транспортного происшествия четко вырисовывался в ее памяти.

— Не двигайся, сейчас позову охрану, жалкий убийца. Хотел меня отправить на тот свет, да? Не переживай, я твою женушку и оттуда достану и тебя тоже. Софья перешла на крик.

— Да тихо, ты, — зашипел Ратмир, я не знаю, кто там был за рулем. Да, я был там, я все видел, и я, может быть, даже хотел бы исполнить то, о чем ты сейчас говоришь, но это был не я. Ты кому- то еще насолила, вспомни сама.

— И ты так бесцеремонно, как вор, являешься сейчас ко мне сюда, чтобы рассказать все это. Или чтобы докончить начатое кем- то.

— Ты не поняла, я был там. Я все видел, что произошло. Проехала эта машина без номеров, и ты упала на встречную полосу. Казалось, что водитель хочет развернуться и доделать начатое. Я вышел из машины и побежал к тебе. Тогда он и умчался, понимаешь? Если бы я не вышел, тебя бы здесь не было. Да, я ждал, когда выйдешь ты, но не собирался ничего такого.

— И что было дальше?

— Остановился еще один водитель. Я видел, что тебе оказывают помощь, а потом приехала скорая.

— И ты пришел сюда, как вор, чтобы рассказать все это?

— Подумай сама, если бы я среди белого дня к тебе сюда явился. Да, об этом бы завтра знали все газеты. Раскопали бы про нашу квартиру. Ты теперь богатая леди, к тебе пресса проявляет интерес.

— Так зачем ты пришел?

— Я пришел поговорить с тобой, для меня это очень важно.

— Так говори.

— Пойми, Милена, моя жена, она беременна. У нее нет еще своих детей. Для нее это страшно важно. Мы к этому шли уже пять лет. И вот искусственное оплодотворение дало результат. Не представляешь, сколько попыток мы уже сделали. Любой стресс может перечеркнуть годы усилий. Я не могу ее сейчас травмировать скандалом, да еще бьющим ниже пояса. Да, я безумно хотел тебя прикончить, когда ты кричала, что побежишь к моей жене, в мой дом, чтобы разорить его. Но, сейчас я просто пришел просить оставить мою семью в покое. Я тебя очень люблю, но пойми, дети и жена — для меня это самое важное. У меня у самого не было отца, я был так одинок. Я никогда не подвергну этой пытке детей, даже если они неродные.

— Так значит, дело было только в этом, ты так боялся разоблачения?

— Да, я очень хочу сохранить с тобой хорошие отношения. Потому что ты необыкновенная и талантливая, — он улыбнулся.

— Что ж хорошо, пусть так. Я не собираюсь никому мешать жить. Для меня сейчас важно разобраться в своих делах.

— Да, и Софья.

— Что…

— Я принес тебе краски и холст. Знаю, как тебе, наверное, тут тоскливо одной.