Когда тьма милее света

Знающий наверняка

      Но­ра хмы­ка­ет, глу­хо, поч­ти бо­лез­ненно. Тря­пич­ной кук­лой от­ки­дыва­ет­ся на спин­ку по­тёр­то­го крес­ла, дав­но уже не мяг­кую и ощу­тимо ис­крив­лённую. Жад­но об­хва­тыва­ет при­пух­лы­ми гу­бами ок­руглое гор­лышко вин­ной бу­тыл­ки, силь­но заж­му­рива­ет­ся, ког­да прох­ладная, об­во­лаки­ва­ющая язык жид­кость за­пол­ня­ет рот. Гло­та­ет, но с уси­ли­ем. Мор­щится от об­жи­га­юще­го чувс­тва, зме­ёй пол­зу­щего вниз по пи­щево­ду.

      «Ско­ро мне ста­нет луч­ше», — с ма­ни­акаль­ной, выз­ванной бес­прес­танным са­мов­ну­шени­ем уве­рен­ностью пов­то­ря­ет се­бе Мар­ти­нес, вы­дёр­ги­вая тря­сущи­мися паль­ца­ми из бе­лой кар­тонной пач­ки си­гаре­ту.

      Не­уме­ло и не­лов­ко при­кури­ва­ет, с жи­вот­ным ос­терве­нени­ем до от­ка­за на­пол­ня­ет лёг­кие ед­ким ды­мом, но рез­ко да­вит­ся и на­чина­ет гром­ко, над­садно каш­лять. Стре­митель­но баг­ро­ве­ет ли­цом от на­туги, яр­ко чувс­тву­ет, как сли­зис­тая гор­ла пе­рес­та­ёт вы­дер­жи­вать не­зас­лу­жен­ное над­ру­гатель­ство и пок­ры­ва­ет­ся сетью мик­роско­пичес­ких тре­щин, на­чина­ющих мер­зко и неп­ри­ят­но сад­нить. С от­ча­яни­ем уто­па­юще­го прик­ла­дыва­ет­ся к ру­бино­вому ал­ко­голю и де­ла­ет нес­коль­ко круп­ных, бес­пре­рыв­ных глот­ков.

      — За­чем ты это де­ла­ешь?

      От не­ожи­дан­ности Но­ра вздра­гива­ет, ед­ва не ро­ня­ет бу­тыл­ку, но в пос­ледний мо­мент справ­ля­ет­ся с за­мер­зши­ми, а от­то­го ед­ва под­вижны­ми паль­ца­ми и ос­то­рож­но ста­вит её на жур­наль­ный стол пе­ред со­бой. Ви­нова­то, чуть ли не по-дет­ски скло­ня­ет го­лову, бо­ясь встре­тить­ся с мо­лоч­но-се­рыми гла­зами, не отоб­ра­жа­ющи­ми ни­чего, кро­ме пу­га­ющей пус­то­ты.

      — Я… не знаю…

      — Глу­пый от­вет, — су­хо от­зы­ва­ет­ся Ку­ин­лан, бес­шумно и быс­тро схо­дит вниз по де­ревян­ной лес­тни­це. — И глу­пые дей­ствия. 

      — Не ду­мала, что имен­но ты бу­дешь ме­ня от­чи­тывать, — Мар­ти­нес нек­ра­сиво кри­вит гу­бы, что-то без­на­дёж­ное, окон­ча­тель­но ре­шён­ное прос­ту­па­ет в мяг­ких чер­тах её ли­ца.

      — Я ещё не от­чи­тывал, — его го­лос раз­да­ёт­ся где-то за спи­ной.

      Но­ра изум­лённо при­под­ни­ма­ет бро­ви, хо­чет встать и обер­нуть­ся, но Ку­ин­лан не поз­во­ля­ет ей. Быс­тро, но мяг­ко сжи­ма­ет тон­ки­ми, чуть тёп­лы­ми паль­ца­ми пле­чи, мед­ленно, ед­ва ли не уг­ро­жа­юще нак­ло­ня­ет­ся к уху:

      — Ес­ли от­чи­тывал, не ог­ра­ничил­ся бы сло­вами.

      — Яс­но, — ис­пу­ган­но шеп­чет Мар­ти­нес, с ужа­сом по­нимая, что в тай­ном под­ва­ле Аб­ра­хама Сет­ро­кяна она с ним на­еди­не.

      — Ты не от­ве­тила на мой воп­рос, — он рав­но­душ­но отс­тра­ня­ет­ся.

      — Хо­чешь знать, что у ме­ня внут­ри? — ис­те­рич­но спра­шива­ет Но­ра, на­ходя в се­бе си­лы по­рывис­то встать.

      Мгно­вен­но на­тыка­ет­ся на вни­матель­ный, но неп­ро­ница­емый взгляд дам­пи­ра, ис­пу­ган­но за­мира­ет, бо­ясь пос­ледс­твий сво­его эмо­ци­ональ­но­го всплес­ка. Ин­стинктив­но де­ла­ет шаг на­зад.

      — Тра­вить своё те­ло яда­ми, ты не бо­ишь­ся, — чуть кри­во ус­ме­ха­ет­ся Ку­ин­лан, оче­вид­но, скры­вая го­речь, но не до кон­ца.

      Мар­ти­нес оша­рашен­но улав­ли­ва­ет её в не­ес­тес­твен­ном ис­крив­ле­нии губ, в се­кун­дном, ед­ва за­мет­ном вы­раже­нии глаз. Стыд­ли­во крас­не­ет, осоз­на­вая от­кро­вен­ную глу­пость сво­его по­веде­ния. Об­ре­чён­но опус­ка­ет пле­чи, рас­слаб­ля­ет­ся, всем су­щес­твом ста­ра­ясь по­казать, что боль­ше не ис­пы­тыва­ет нас­то­рожен­ности и стра­ха.

      — Прос­ти, я… не дол­жна бы­ла кри­чать на те­бя. Из­ви­ни, — она расс­тро­ен­но ка­ча­ет го­ловой. — Я сей­час всё убе­ру. Я… прос­то се­год­ня не мой день, на­вер­ное… Вот и всё.

      Но­ра быс­тро улы­ба­ет­ся, слов­но бы для га­лоч­ки, ки­да­ет ис­тлев­ший си­гарет­ный оку­рок в пе­пель­ни­цу, тя­нет­ся к бу­тыл­ке, но не­лов­ко за­мира­ет под твёр­дым, об­ли­читель­ным взгля­дом мо­лоч­но-се­рых глаз.

      — Ес­ли хо­чешь, что­бы по­лег­ча­ло — вы­гово­рись.

      — Не ду­маю, что ты хо­чешь это слу­шать, — ров­но от­ве­ча­ет Мар­ти­нес.

      Ку­ин­лан вдруг ух­мы­ля­ет­ся, нас­мешли­во, ши­роко, да­же нем­но­го ве­село, мед­ленно и бес­шумно под­хо­дит:

      — Тог­да по­чему я до сих пор здесь?

      — По… ка­ким-то сво­им при­чинам? — с на­иг­ранной на­деж­дой пред­по­лага­ет Но­ра.

      — Не без это­го. Я ещё раз пов­то­рять не бу­ду, — он про­из­но­сит это уже с на­жимом, от­чётли­во ста­вя мен­таль­ную точ­ку.

      — Ну хо­рошо, — Мар­ти­нес глу­боко вды­ха­ет: — мне боль­но от то­го, что мной поль­зу­ют­ся, а я… поз­во­ляю это де­лать. Боль­но, что не мо­гу ни­чего из­ме­нить… Боль­но, что… до сих пор… люб­лю его… Я хо­тела за­быть­ся… — она ви­нова­то ко­сит­ся на ви­но и си­гаре­ты, — хоть не­надол­го… Но ты прав. Это глу­по.

      — За­быть­ся? — Ку­ин­лан хмы­ка­ет, но как-то без­ра­дос­тно, поч­ти мрач­но. — Я мо­гу это ус­тро­ить.

      — Дол­ба­нёшь ме­ня лам­пой по баш­ке? — кри­во улы­ба­ясь, шу­тит Мар­ти­нес.

      — Я у те­бя ас­со­ци­иру­юсь ис­клю­читель­но с на­сили­ем? — флег­ма­тич­но уточ­ня­ет дам­пир.

      — Из­ви­ни, — Но­ра стыд­ли­во от­во­дит гла­за в сто­рону. — Нет, сов­сем нет. Прос­то это у ме­ня в го­лове сей­час… пол­ный бар­дак. Не по­нимаю, что не­су.

      — Пос­мотри мне в гла­за, — вдруг про­сит Ку­ин­лан.

      Мар­ти­нес хму­рит­ся, но пос­лушно заг­ля­дыва­ет в мо­лоч­но-се­рые ому­ты, рас­те­рян­но мор­га­ет, чувс­твуя, как изоб­ра­жение со­бесед­ни­ка кри­вит­ся, скла­дыва­ет­ся в ка­кую-то за­мыс­ло­ватую спи­раль, и обес­си­лен­но па­да­ет, те­ряя от не­качес­твен­но­го ал­ко­голя соз­на­ние.

      Ку­ин­лан ос­то­рож­но, чуть изум­лённо под­хва­тыва­ет её на ру­ки, не поз­во­ляя упасть, от­но­сит на не­боль­шой, пот­рё­пан­ный ди­ван.

      — Мой спо­соб, ко­неч­но, не так хо­рош, как твой, — ед­ва слыш­но хмы­ка­ет он, лег­ко вста­ёт, за­бира­ет три пол­ные обой­мы пат­ро­нов, за ко­торы­ми при­ходил, и ухо­дит.