Когда ты станешь Богом

Жизнь всегда происходит сейчас…

4 апреля, 2014 год

Марина стояла на мосту и, ежась от холода, смотрела в мутную рябь реки. Колючий ветер беззвучно теребил ее и без того запутанные волосы. Бледный свет луны безуспешно пытался пробиться сквозь грязные облака. Марина вдруг подумала, что мост — это переход. Переход не только от одной части города к другой, но и от одного периода жизни к другому. И сейчас она его пройдет и все изменится.

Марине сегодня исполнилось сорок, и ей впервые захотелось побыть в этот день в одиночестве. На счастье ее мать, Светлана, еще на прошлой неделе уехала лечить нервы в подмосковный санаторий, а лучшая подруга и двоюродная сестра в одном лице не сразу, но согласилась с таким «глупым» решением именинницы.

Этот день начался, как обычно, с будильника. Хотя зачем он был нужен, когда Марина и так просыпалась за час до его настойчивого раздражающего звонка? Возможно, она подсознательно хотела, чтобы было так, как тогда, когда она была счастлива? Хотя прекрасно понимала, что это невозможно. Уже никогда. Но и сил поменять эту ненужную деталь в своем расписании тоже не было. Надежда всегда сильней наречия «никогда».

Просунув ноги в тапки, она направилась в ванную, увидела себя в зеркале и вздохнула. Да, то, что отражалось там, ее не радовало: рыхлое тело, жиденькие волосы, непонятного цвета глаза — то ли болотные, то ли карие. Вдобавок к этому еще и вздернутый нос картошкой. «Маленькой картошкой», — успокаивала Марина себя, но утешение это было так себе. Одним словом, не красавица. И, если честно, со своей безликой внешностью она давно уже смирилась.

Натянув на себя спортивный костюм и обув кроссовки, она направилась в булочную и долго стояла перед яркой витриной. Ей очень хотелось не ошибиться и порадовать себя действительно вкусным десертом. Выбрав аппетитный белый бисквит с шоколадным кремом и два эклера, она поплелась домой.
Там она зажгла две свечи с цифрами «четыре» и «ноль», сама себе спела «Хэппи бездэй», загадала желание, которое никогда не исполнится, задула свечи, отрезала кусок торта и не без удовольствия его съела.
Потом зазвонил телефон. Это была ее лучшая подруга.

— Солнце мое, с днем рождения! — закричала она в трубку. — Ты самая лучшая, красивая и любимая женщина в моей жизни! Хочу, чтобы ты всегда была рядом и радовала меня своей теплотой и заботой!

Марина еле сдержалась, чтобы не разреветься. Может, ей действительно стоило поменять свои планы, пригласить сестру, поболтать с ней, хоть немного поднять настроение? Зачем куда-то ехать и бередить раны? Это как приходить на свежую могилу и перебирать рукой рыхлую землю…

Марина сглотнула горький комок в горле и ответила:

     — Спасибо, дорогая моя. Я тоже счастлива, что вы с Лизой есть в моей жизни!

     — Как ты? Не передумала? Может, я приеду? Тортик тебе привезу, а? Ну что за дурацкая идея тебе пришла в голову — быть в свой день рождения одной?

— Нет, Катюнь, спасибо. Со мной правда все нормально, — врала она складно, даже не запнулась. — Я купила себе торт, слопала пару кусков… Все отлично, я тебя уверяю. Сейчас эклеры доем — ты же знаешь, как я их люблю, — и завалюсь смотреть сериал. Просто хочу сегодня побыть одна. Тем более мама уехала, некому мне читать морали о моей непутевости.

— О да, лови момент. Как следует отдохни от своей маман!

— Так и сделаю! Сейчас сяду и подумаю, как стать чище и добрее. Спасибо ещё раз за поздравления.

— Ладно, отдыхай! Целую тебя в твои мягкие щечки!

— До встречи, Катюнь!
Марина отключила телефон и положила на тумбочку в коридоре. Посмотрела в зеркало, и, конечно же, не увидев там ничего нового, решительно направилась в комнату. Она быстро надела джинсы и свитер. В прихожей, обув ботиночки, набросила плащ и повязала клетчатый шарф.

Марина осмотрелась: в этой квартире она прожила более тридцати лет. Вот на эту скамеечку когда-то ее сажал отец и помогал зашнуровывать ботинки. Сколько замечательных историй и рассказов помнят эти стены, прожившие вместе с ней самые разные обстоятельства, пропахшие воспоминаниями, огорчениями и простыми радостями жизни. Эти сладкие моменты детства на секунду смутили ее своим запахом счастья, но в тот же момент сознание выдало сцены последних пяти лет, и она едва слышно выдохнула, только сейчас поняв, что задерживала дыхание в отчаянной попытке справиться с нахлынувшими эмоциями.
Ноги задрожали, ей захотелось присесть, обнять себя за плечи и зарыдать. От безысходности, от одиночества. Марина не понимала, как люди могут любить полное уединение? Ей это казалось сиротливостью, обделенностью, она сразу начинала себя, бедную, жалеть, а уж слезы после этого недолго ждали выхода и всегда обрушивались водопадом.

Когда она вышла из подъезда, моросил противный, холодный, хоть и весенний дождь. Подняв воротник плаща и покрепче завернувшись в шарф, она направилась к метро, а еще через полчаса сидела в электричке и вспоминала свое детство.

Ее жизнь была сложной с самого начала. От матери она всегда слышала, что была нежеланной и все девять месяцев являлась угрозой ее здоровью. Поэтому Светлане пришлось всю беременность провести на сохранении, чтобы явить миру свою вторую дочь. Являлась Марина тоже долго – двое суток: почти сразу начались какие-то осложнения, но они с мамой справились и с этой задачей.
Несмотря на это, детство у Марины было счастливое и беззаботное. Ведь когда ты мал, можно просто быть собой и ни о чём не беспокоиться. Не нужно быть всегда начеку, не нужно вести умны высокоинтеллектуальных бесед и думать, что тут надо промолчать, а вот здесь блеснуть эрудицией, чтобы произвести хорошее впечатление на собеседника.

В начальных классах Марина была круглой троечницей. Отец всегда с радостью помогал ей, но результаты все равно оставались нулевыми. Иногда в ее дневнике проскакивала четверка, но последующая двойка все возвращала на круги своя.
Она делала домашнее задание не час-два, как ее одноклассники, а вдвое дольше. Больше всего ненавидела учить стихи. На самое простое четверостишие у нее уходило полчаса, а иногда и час. Она не просто заучивала стихи, а зазубривала каждое слово, находя на него ассоциации, и только благодаря своей усидчивости, получала тройку.