Когда я был золушкой

Глава 13

- Почему ты не спрашиваешь, куда мы направляемся? – поинтересовался Том у сестры спустя полдня непрерывной ходьбы. 
- Какая разница? – вяло отозвалась Мэй.
- Ну же, сестренка, где твое живое любопытство? – деланно бодрым голосом пытался подбодрить ее алхимик.
- Какая разница, куда мы идем, - повторила Мэй, - Там не будет мамы и папы, и тети Лиз, и маленького братишки. И нашего дома. И Пристанища Лесных Духов. И куда не привела нас дорога, мы все равно там будем чужими. 
- Мы обязательно будем писать родным. Обещаю.
- Нет, - неожиданно воспротивилась девочка, - Я не хочу больше ничего никому писать. Я не выведу больше ни одной буквы. Хватит.
Мэй расплакалась, и пораженный юноша замолк.
- Девочку обвинили в колдовстве из-за записанных ею сказок, - подала голос молчавшая до этого Грейс, - Вот она и…
Том высказался так непотребно, что Джине пришлось зажать уши Мэй своими ладонями. 
- Худшее уже позади, - поспешила успокоить всех девушка, - Последняя пара дней выдалась далеко не простой. Каждый из нас лишился чего-то важного. Но луна и солнце по-прежнему сменяют друг друга, а значит и наши жизни тоже вольются в прежнее русло.
Разговоры прекратились, но вряд ли в тот момент кто-то воспринимал слова Джины всерьез. Лично я не верил, что все может встать на свои места, потому что эти самые места были стерты с лица земли.
Мы шли всю ночь и половину следующего дня, изредка делая перерывы на короткий отдых. «Чем быстрее будем идти, тем скорее доберемся. Осталось чуть-чуть», - постоянно подбадривала нас Джина. Нашими ослабленными голодом, стрессом и физической нагрузкой телами каждый шаг воспринимался за милю. Томас держался лучше всех, умудряясь тащить на своих плечах обессиленную сестру. Я такой выносливостью похвастаться не мог. Под конец мои ноги начали заплетаться, спотыкаться о торчащие из земли коряги, и я почувствовал, как горят мои щеки и потеют ладони. 
- Нику плохо, - объявила Мэй, заметившая мои страдания, - Мы должны остановиться, чтобы он отдохнул.
- Не стоит переживать, - ответил я, слегка задыхаясь даже от медленной ходьбы, - Просто нам нужно чуть-чуть убавить шаг, и мне полегчает.
Джина коснулась моего лба, и ее ладонь показалась ледяной.
- У тебя жар. Это плохо. Мы должны как можно скорее добраться до лечебницы. Пожалуйста, потерпи еще немного, - она нервно сжала губы, вытирая пот с моего лица.
- Конечно, - улыбнулся я, продолжив идти вперед. Каждый шаг отзывался резью в висках. Мне становилось все хуже. Голова кружилась, глаза щипало, тело знобило. Я упорно шел вслед за моими друзьями, изредка останавливаясь и переводя дыхание. Не знаю, сколько километров мне удалось пройти в таком состоянии, но в один момент мой взор застелила туманная дымка, и я присел отдохнуть. Последнее, что я помню из этого, обеспокоенный голос Мэй и подбегающую ко мне Джину. После я оказался без сознания.
***
Я ожидал, что очнусь в лесу, под кронами зеленеющих деревьев, в окружении моих товарищей. Но оказалось, что лежу я не на ковре из прошлогодних листьев, а на соломенном тюфяке, окруженный не лесом, а деревянными стенами, и склонилась надо мной не Джина, а незнакомая женщина в льняном балахоне, с косой, обвязанной вокруг головы.
- Ну вот ты и поправился. Помнишь, как тебя зовут?
- Помню, - удивился я подобному вопросу, - А как вас зовут, не помню. Вы кто?
- Сестра Берта, - представилась женщина, - Буду присматривать за собой, пока ты не встанешь на ноги.
- Значит, мы все-таки добрались до лечебницы. – заключил я, осматривая скромную комнатку, с выставленными вряд тремя кроватями, и тремя стоящими около них маленькими столиками. Комната походила на монашескую келью. Но выглядела гораздо уютнее моего прежнего обиталища. Возможно, из-за светленьких штор на окошках.
- Добрались, - подтвердила сестра Берта, - Пойду позову твоих спутников.
Женщина вышла из комнаты, аккуратно притворив за собой деревянную дверцу. Я попытался встать с кровати, но стоило мне поднять туловище, как тут же начало мутить, а комната вокруг будто бы заходила ходуном. Я и не ожидал, что болезнь могла меня так ослабить.
Дверь открылась вновь, и не успел я опомниться, как на кровати рядышком очутилась Мэй, внимательно разглядывающая мое лицо. Вслед за девочкой вошел ее брат в сопровождении сестры Берты.
- Ник все еще бледный, - скрестив руки на груди, изрекла девочка и потрогала мой лоб, - Но уже не горячий. Значит, скоро поправится.
- Конечно, крошка, - подтвердил Том и сказал, обращаясь к Берте, - Можно мы поговорим с ним одни?
Женщина, кивнув, удалилась.
- Тебе и правда лучше, - удовлетворенно оглядел меня парень, - Эти женщины настоящие чародейки, они вытащили тебя из рук самой смерти. 
- Я был при смерти?
- Да. Сначала упал посреди леса, и мне пришлось тащить твое бездыханное тело до самого порога обители. Потом пришел в себя и начал бредить, стонать и задыхаться. Перепугал Мэй до смерти. Но стоило сестре Берте взяться за дело, как тебе тут же полегчало. Я все пытался выведать, какие растения она использует, из чего делает мази и настойки, но, оказалось, это тайна за семью печатями. Вообще, странное место эта обитель. Бревенчатый домище скрытый в густых деревьях. Можешь выглянуть в окно – там одни только старые вязы. У них даже огород с сарайчиком окружен вязами. И живут здесь одни женщины, а мужчин принимают лишь временно. Например, чтобы вылечить, как тебя.
- И многих здесь лечат?
- Думаю, да. Они сильны во врачевании. Пока ты валялся в бреду, в соседнюю комнатку мужчина привез свою жену, которая не могла разродиться. Знаешь, что они сделали? Они вскрыли ей живот и вытащили ребенка! Я, конечно, слышал о таком варварском способе, но никогда бы не подумал, что он может сработать! Нет, это определенно надо было видеть.
- Подожди, значит, я провалялся здесь больше суток?
- Больше суток? Да ты лежал в беспамятстве целую неделю, мы извелись совсем, глядя на твои мучения.
- Это из-за ожога на спине?
- Ожог, нервотрепка, голод. Тут все к одному. Но теперь все в порядке. Скоро встанешь на ноги окончательно, и покинем это место, - Том ободряюще похлопал меня по спине.
- Вот оно как… Но подожди, а где же…
- Уехала, - не дал мне договорить алхимик, - Так, только не расстраивайся! Это Джина день и ночь проводила около твоего ложа, сменяла повязки на ране, вытирала пот со лба. Даже кормила. Ха, да ты покраснел! Перестань, это было очень милое зрелище. Она и правда заботилась о тебе.
- Тогда почему уехала? Неужели не могла дождаться, пока я приду в себя.
- Знаешь, пусть это место и скрыто густыми зарослями, но от недостатка информации здешние жители не страдают. Первым делом, как мы добрались (ну, разумеется, после того как решили вопрос о твоем здоровье), Джина принялась разузнавать что и как творится в мире. Я не знаю, что нашептала ей сестра Берта, но наша возглавительница почему-то очень занервничала. Можешь не спрашивать, что случилось, Джина сказала, что это касается Северных Снегов и ее семьи, а в подробности я вдаваться не стал. Я видел лишь, как она переживает. Поглядывает на окно, ходит около него, смотрит вдаль, но стоит только тебе заворочаться в постели или застонать, как тут же это выдергивает ее из размышлений, и она бросается к кровати, чтобы одеяло поправить или повязку на лоб положить. Джина покинула обитель, только когда убедилась что ты идешь на поправку, и ни минутой ранее. И с меня взяла обещание, что я буду внимательно за тобой следить.
Думаю, мои щеки покраснели еще сильнее, потому что Том рассмеялся, и Мэй тоже.
- Слева от кровати твой мешок, - указал Том, - Она просила передать его тебе. Там записка.
Внезапно наш разговор прервала вновь вошедшая сестра Берта с деревянным подносом в руках.
- Достаточно разговоров, - строго произнесла она, поставив на столик у моей кровати миску с супом и кусок хлеба, - Юноша еще болен. Так что покиньте комнату и дайте ему поесть.
Томас, подчинившись, посадил сестру на плечи и вышел, пожелав мне приятного аппетита. Берта внимательно следила, чтобы я полностью опустошил миску, приговаривая, что это поможет мне набраться сил. Уговоры были ни к чему, я так долго не ощущал во рту вкуса еды, что готов был проглотить что угодно. Спустя несколько минут Берта, удовлетворено кивнув, вышла из комнаты, забрав с собой грязную посуду, а я остался один, нерешительно поглядывая за мешок манящий к себе и отпугивающий одновременно. 
Я безумно хотел узнать, что же написала Джина, но боялся, вдруг содержимое не оправдает моих надежд. Я долго боролся с искушением, но все-таки не выдержал, схватил мешок, быстро выудил из него белый конверт и, дрожащими от волнения руками, извлек нужную бумагу.
«Здравствуй, мой дорогой Ник. Я пишу буквально перед самым моим отправлением, и боюсь на бумаге останутся пятна от чернил, ведь мне придется запечатать конверт до того, как они успеют просохнуть. Мне ужасно стыдно от того, что я не успеваю обнять тебя на прощание. То есть, конечно, я обниму тебя, только ты спишь, а потому не сможешь ничего почувствовать. Я все еще боюсь, что ты видишь во мне хладнокровного головореза, способного без малейшего сомнения прикончить любого, вставшего на пути. К счастью, а может и, к сожалению, это не так. Я не провела еще ни одной ночи без сновидения, в котором за мной тенью не следовал бы мертвый Чарли, и моя душа до сей поры о нем скорбит. Я безумно переживаю за тебя, который день лежащего без сознания на этой кровати. И хотя люди, которым я поручаю заботу о тебе, справятся со своей задачей мастерски, сердце мое все равно не на месте. Если бы только бумага могла открыть тебе, как сильно желаю я быть с тобой до самого твоего выздоровления, а потом вдобавок и оставшуюся жизнь! Как жалею я, что покидаю вас. Но меня зовет долг. Я давно слышала его зов, но отмахивалась, пытаясь вообразить, что свободна от любых обязательств, убеждая себя, что моя жизнь предназначена для странствий и приключений. Я хотела стать продолжением тети Роуз и пережить то, что пережила она. Но облик сгоревшего поместья расставил все на свои места и охладил мои горячие порывы. Я осознала, что кое-что все же отличает меня от тети. Чувство долга перед домом и родителями. Когда мы стояли на пепелище, я уже решила, что вернусь домой сразу, как получится, а новости, полученные от госпожи Берты, укрепили это решение. Хрупкий мир Альянса рушится, а мой папа в любой момент может попасть под раздачу. Потому я не могу больше отсиживаться здесь. Прости меня за это. Я поддерживала тебя, как могла, но теперь настал черед оказать поддержку отцу. Берта заверила меня, что с тобой все будет в порядке, а у меня нет резона сомневаться в ее словах. Вы можете оставаться в обители столько, сколько нужно. Это хорошее и тихое место, и я надеюсь, таковым оно и останется. Обещаю, однажды мы встретимся с тобой снова, Ник, а потому, пожалуйста, не забывай обо мне. Никогда.
С любовью, твоя Джина.
P.S. Помнишь кольцо, что я тебе показывала? Оставляю его на память. Не забывай обо мне».
На дне конверта действительно лежал серебряный перстень, я и сам не понял, как не заметил его раньше. В тот миг я поклялся себе, что буду беречь как зеницу ока это маленькое звено цепи, что связывало нас с Джиной и сохраняло последние крупицы смысла в моей ничего не значащей жизни.
***
Первые пару дней я большую часть времени проводил в комнате, где помимо меня поселились еще двое мужчин, страдающих какими-то недугами. Затем Берта позволила мне выходить во двор и прогуливаться между нескончаемых вязов. 
Лесная обитель действительно оказалась тихим и приятным местом. День ее жителей был распланирован поминутно, но мы, как гости, были совсем не обязаны подчиняться их распорядкам. Сестры, ухаживающие за своими посетителями, были чрезвычайно вежливы и радушны, хотя и строги по части того, что касалось здоровья. Женщины самостоятельно выращивали овощи и целебные травы, разводили животных и отлично справлялись с ведением домашних дел. Мужчин в своей маленькой утопии они терпели недолго, а потому, как бы ни приятно было наслаждаться сей размеренной жизнью, рано или поздно бы пришлось ее покинуть.
Мы с Томасом и Мэй много времени проводили в исследовании лесных тропинок, петляющих необозримым лабиринтом между высоченными деревьями, покрытыми блестящими майскими листиками. Девочка воспрянула духом, бродя по еще незнакомым, а значит, прячущим в себе тайны и волшебство, местам. Но часто на ее озаренным любопытством личике проскальзывала грустная мина. 
- Это чужой лес, - говорила она, - И пусть в нем растут могучие и древние деревья, и пусть в их корявых стволах прячутся дриады. И пусть в терновых зарослях водятся тысячи серебристых фей, все равно, этот лес останется чужим. 
Мы с Томом не знали что ответить, все подбадривания и утешения звучали слишком глупо и годились разве что для навешивания лапши на уши маленькому несмышленышу, коим наша Мэй совершенно не являлась.
По моим словам можно вообразить, что мы только и делали, что без дела шныряли по округе, но это не так. Меня не особо устраивало положение нахлебника, а потому если я видел, что могу где-то помочь женщинам, то без раздумий помогал. Сестра Берта, начальствующая над всеми, завидев меня с ведрами воды или лопатой, не уставала возмущаться, хотя по голосу было заметно, как довольна она моими проявлениями благодарности.
- Сестры, пришедшие сюда должны быть готовы к любой работе, - строго отчитывала меня сестра Берта, когда я поливал садовые растения, - И не должны рассчитывать на силу мужчин. А ты их расхлябываешь. 
Я расхохотался, услышав это забавное слово из уст суровой женщины. Сестра Берта, поняв свою оплошность, тоже прыснула от смеха, но тут же вернула лицу серьезное выражение.
- Если тебя волнует расплата за проживание, можешь не беспокоиться, - продолжила она, - Лечебница существует за счет пожертвований, и пожертвования госпожи Роуз и ее племянницы входят в это число. 
- Рад это слышать, - не отвлекаясь от полива, ответил я, - Но мне не по душе сидеть без дела, когда остальные чем-то заняты. 
- Твой ушлый приятель считает иначе, - хмыкнула сестра Берта, берясь за вторую лейку, - Он только и делает, что вынюхивает рецепты моих снадобий, искренне полагая, что я ничего не вижу.
- Том увлечен своим делом, - пожал плечами я, - Не злитесь на него, пожалуйста. Он ведь не из корысти или праздного любопытства. Это научный азарт. Может однажды Том совершит великие прорывы в алхимии и врачевании, основываясь на ваших рецептах.
- Ну, может я, так и быть, открою ему пару секретов, - задумчиво поразмыслила женщина, - На алчного похитителя чужих заслуг он вроде не похож.
- Могу ручаться, что руководствуется мой друг исключительно благородными целями, - заверил я сестру Берту, - Я ему даже завидую. Мне бы тоже хотелось иметь какую-нибудь цель, чтобы ей следовать. Даже старушка Грейс нашла свое призвание.
- Да, она неплохо влилась в компанию других травников, - подтвердила женщина, - Мы всегда рады людям, знающим свое дело. А у тебя совсем нет дела, в котором ты лучший?
- Хм. Уборка, стирка и мытье посуды считаются? Этим я занимался последние полтора года. А теперь даже в прежний дом не могу вернуться, чтобы взяться за работу снова.
- Звучит удручающе, - покачала головой сестра Берта и, призадумавшись, подняла глаза вверх, - Знаешь, а мы, пожалуй, могли бы сделать исключение. Ну, касательно правил, запрещающих мужчинам находиться здесь дольше минимального срока. Нет, если большинство сестер воспримет мое предложение в штыки, то придется от него отказаться. Но коль никто не будет против, можешь остаться у нас подольше.
- Спасибо, спасибо большое, - выронив лейку, я сжал руку моей покровительницы, - Мне и вправду хотелось бы задержаться здесь …
- Но только мальчишки, что пришел с тобой, это не касается, - предупредила Берта.
- Он и сам не захочет оставаться, можете не беспокоиться. Тома тянет туда, где можно постигать науку, деревенская жизнь не для него. 
Насчет этого я был абсолютно прав. Когда рана на моей спине полностью затянулась и сестра Берта объявила меня выздоровевшим, Том сказал, что они вместе с Мэй покидают лесной приют.
- Мы не можем злоупотреблять добротой любезно приютивших нас дам, - кротко промолвил алхимик, - И раз наш товарищ поправился, мы с глубочайшей печалью вынуждены покинуть это чудное место.
Конечно, Том кривил душой. Он просто заскучал по своим порошкам и пробиркам, и теперь жаждал вернуться на ожидающее его поприще.
- Куда отправитесь? – поинтересовался я, помогая собирать Тому дорожную сумку.
- В Восточные Ветра. Там пока что перед нашим братом открыты все дороги. А еще на тамошние рынки поставляют товары и книги с Дикого Востока. Это просто золотая жила! – юноша мог бесконечно распространяться об увлекательных открытиях, которые он может совершить, попадись ему только нужные составляющие, и, между делом сокрушаться о потерянных в огне редких ингредиентах госпожи Роуз.
Я, молча, выслушивал его тирады, редкими кивками поддерживая эту одностороннюю беседу. Мы с Томом не были большими друзьями, но все-таки прошли вместе через многое, и мне было жаль с ним расставаться. Но намного жальче мне было расставаться с его сестренкой, которая после той злополучной ночи стала гораздо печальнее, молчаливее и, кажется, взрослее. Но тем не менее, это была по-прежнему крошка Мэй, и я знал, что буду очень по ней скучать. 
- Ну что, кажется, пора сказать «до скорой встречи» друг другу, верно? – я наклонился, чтобы быть одного роста с девочкой. Мы стояли около низенького заборчика, формально отделяющего территорию обители от армии вязов. 
- Или попрощаться навсегда, - горько проговорила Мэй, - Почему ты не идешь с нами?
- Потому что вряд ли мне подойдет жизнь, о которой мечтает твой брат. Зато тебе она точно придется по душе, алхимия – это же почти магия, да?
- Может, - пожала плечами едва сдерживающая накатывающие слезы девочка, - Но какая разница, если все вокруг будет чужое? 
- А как же я, - притворно возмутился ее брат, - Я ведь буду рядом. Крошка, не плачь. Ты у меня самая умная, конечно, но вот сейчас ошибаешься. Мы не прощаемся с Ником навсегда, а просто расстаемся, чтобы переждать наступающую буру. Когда в Западных Ветрах все забудут об учиненном нами погроме, мы вернемся сюда. Отыщем маму с папой, и Лиз, и Ника. И все будет как раньше. Нужно только немножко потерпеть.
- Ты мне врешь, - спокойно сказала Мэй, - Ничего как раньше быть не может. Я ведь не дурочка. Я все понимаю. Ты тоже будешь мне врать насчет «как раньше»? – спросила она, обращаясь ко мне.
- Нет, Мэй, - я обнял девочку за плечи, - Ничего нового я тебе обещать не буду, но и от старых обещаний отказываться не стану. Помнишь, мы хотели посмотреть, как над озером танцуют феи накануне Майского дня? В этом году не получилось, возможно, и в следующем не получится, но однажды мы обязательно посмотрим на них. Клянусь.
Девочка обняла меня на прощание так крепко, что дышать стало трудно. С Томом мы обменялись рукопожатиями, и мои друзья двинулись по тропинке, уходящей от лесного приюта. Мэй часто оборачивалась назад, и я, улыбаясь, махал ей вслед. Лишь когда обе фигурки скрылись в густых деревьях, я поднялся в свое подобие кельи. 
Вновь я остался один.
***
Став почти полноценным членом лесного братства (точнее – сестринства, единственным братом был я), мой распорядок полностью изменился. Вставать приходилось с первыми лучами рассвета, завтракать в общей столовой, а затем работать не жалея сил. 
Мне было совсем не трудно влиться в такую жизнь, ведь сейчас я делал все по собственной воле, а не из опасения получить по спине кнутом. Мне было приятно помогать девушкам в работе, которая была тяжела для них, а взамен я получал трогательную заботу. Некоторые девчонки, правда, перебарщивали. Миленькая веснушчатая Агнесса и пухленькая Дора, частенько вились вокруг меня, строили глазки и, смущенно хихикая, ставили предо мной за обедом самые большие порции. Я пытался отстраниться от подобного влияния, но получалось из рук вон плохо, потому что не хотелось обижать девочек. Я даже как-то пожаловался на это сестре Берте.
- Не обращай внимания, - махнула рукой она, - Перебесятся. Молодые девчонки всегда сходят с ума, когда видят перед собой красивого мальчишку. Конечно, если вдруг кто из них встретит свою судьбу и побежит замуж, я удерживать не стану. Но твое-то сердце уже занято, да?
- Да, - улыбнулся я, - А как к вам вообще попадают девушки? 
- По-разному бывает. Кто-то сбегает из жестоких семей. Кто-то обращается ко мне, не желая выходить замуж и обрекать себя на рабское существование. Агнесса, например, сбежала от тирана-отца, забивающего их с матерью до смерти. 
- И много таких тиранов? – сочувственно спросил я.
- Больше, чем хотелось бы. Поэтому наша обитель и закрыта для мужчин. Для женщин необоснованная жестокость характерна в меньшей мере.
- Я бы с вами поспорил, - дрожь пробежала по рукам от воспоминаний о мачехе.
- Тебе просто не повезло встретить одно из исключений, – мягко сказала Берта.
- Может быть. А как вам пришла в голову идея создать подобное место? Это же вы его основали, я прав?
- Я, - подтвердила женщина, - Не без помощи Роуз, с которой мы вместе пришли из Северных Снегов. Мы обе начинали строить этот дом. Но затем Рози обзавелась семьей, и продолжать наше благое дело пришлось в одиночку. Рози никогда не забывала обо мне, они с мужем стали основными спонсорами обители, но никогда не участвовали напрямую в ее жизни.
- А есть и другие спонсоры?
- Конечно. Моя лечебница известна на все Западные Туманы как одна из лучших, - гордо заявила Берта, - Сюда приходят бедные крестьяне и благородные богачи, если случается что-то, с чем местные врачеватели справиться не могут. Король прекрасно осведомлен о нас, его придворные лекари постоянно закупают мои снадобья. Честно говоря, именно на это я и рассчитываю, когда придет время встретиться лицом к лицу с Юстинианом. 
- Думаете, он не минует этот дом? – огорченно пробормотал я.
- Нет. Он определенно сюда нагрянет. И я во что бы то ни стало узнаю об этом заранее, так что можешь не бояться. Потоки больных ежедневно сменяют друг друга, принося с собой горы разных новостей. Через них же я передаю письма. Так что кто-нибудь непременно чирикнет мне, узнав, что к моему маленькому пристанищу движется экипаж, груженный палачами. Кстати, я совсем запамятовала. Наконец-то пришел ответ на письмо, что писал своим родным Том. С ними все хорошо, и они, в конце концов, могут спать спокойно, зная, что их дети в порядке. Только в этой деревне они оставаться не могут, слишком много больных воспоминаний она содержит. Так что семейство собирается переселиться на север. Жаль, что мальчик ушел, не дождавшись ответа, но я уже попросила доставить послание моих должников. 
Я смог вздохнуть полной грудью, зная, что с Эльзой и остальными все хорошо. Все-таки, переживания о них меня терзали. Но, не успев оправиться от одних переживаний, я сразу же получил новые. Юстиниан все еще мог подпортить мою только налаживающуюся жизнь.
***
До самой середины июня я наслаждался спокойствием, царившим в этом подобии монастыря. Здесь не было криков и скандалов, потому что рука об руку правили справедливость и милосердие. 
У меня было много времени, чтобы поспрашивать сестер, в особенности Берту, поподробнее о том, как устроен этот мир. Теперь, когда я окончательно смирился с тем, что остаток жизни проведу в нем, было просто необходимо узнать о нем как можно больше. Некоторые крутили у виска, некоторые удивленно округляли глаза, когда я спрашивал о чем-то, на их взгляд, совершенно очевидном. 
На самом деле я неплохо разбирался во всем, что касалось Западных Туманов, но об остальных королевствах слышал только самую малость. 
- И чему тебя только родители учили? – презрительно насмехались женщины и поведывали мне разные истории, а я пытался вычленить из них крупицы правды.
«Говорят, в Стране Снегов зимы такие лютые, что только высуни за окошко палец без рукавицы, так он сразу отвалится. Зато правитель там, всяко, справедливее нашего. А за это и отмерзшие пальцы можно перетерпеть. А в Южном Солнце, зим вообще не бывает, там даже снежок в январе – диковинка. А вот там-то правитель такой, что не позавидуешь. Старый король скончался пару годов назад, и теперь правит его сын. Гордый и красивый, будто лев, но скользкий и коварный, будто змей. Не иначе василиск в человечьем теле. А в Восточных Ветрах зимы под стать нашим, а вот лета – наоборот, жаркие и сухие. Ну а про короля тамошнего даже и говорить не хочется. Размазня размазней! И как только Ветра-то при нем держатся».
Подобные речи мне уже приходилось слышать на приемах госпожи Софии, и ничего принципиально нового я не выяснил, а потому упорно продолжал засыпать моих собеседниц вопросами. Чем отличаются уклады остальных королевств от нашего? Одинаково ли живется гражданам? Каковы отношения между политиками в наши дни? Дора и Агнесса готовы были отвечать наперебой, демонстрируя свою осведомленность.
- Я слышала, что в нашем королевстве лучше всего. Остальные страдают из-за неласковой погоды, - уверенно заявляла Агнесса.
- А я слышала, что погода – дело третье, главное, чтобы правитель был хороший. А он самый лучший на Севере, - надувала свои румяные щечки Дора, - У них самые справедливые налоги, самые человечные законы. Тебе не отрубят руку за кражу, как здесь, и не вздернут на веревке как в Южных Солнцах. Но и произвол терпеть не станут, за все содеянное ответишь по счетам. 
- А на юге людям живется совсем несладко. Налоги там выше чем у нас. Крестьяне только и делают, что работают на полях, а живут совсем впроголодь. Они там неграмотные даже, на родном языке не умеют писать, потому что времени нет на учебу.
- А на востоке наоборот. Все поголовно и делают, что ударяются в науку. Твой друг правильно смекнул, что туда отправился. Лучшего места для алхимика не найти. Восточный Ветер и торгует-то в основном не с нами, а с Диким Востоком, племенами, что расположены за границами Альянса. И в Ветрах-то все знают не только наш язык, но и диких кочевников, иначе с ними не сторгуешься. 
- Вот только не очень-то повезло им с нынешним королем. Правильно другие сказали, что он размазня. Прошлый год у них выдался неурожайным, а потому большей части крестьян зимой было совсем не сладко. Отсюда и банды разбойничьи развелись, и мятежи. Неспокойно у них там.
- А у нас спокойно, что ли? В остальных королевствах людей просто так не жгут, потому что религии заморские никто к себе не тащит! Как жили люди со своими устоями, как отмечали праздники годового круга, так и сейчас живут и отмечают.
Девочки могли часами рассказывать мне о заграничных землях, в которых сами никогда не были, с чересчур живыми подробностями. А я любил их слушать, сидя вечером у кухонного очага с кружкой травяного чая. Это были действительно хорошие дни.
И они подошли к концу, когда внезапно к нам пришли слухи о приезде светлейшего проповедника и его эскорта. У Берты была возможность обезопасить своих подопечных, но не меня. Я был абсолютно уверен, что мое лицо прочно врезалось в память Юстиниану. И если старушка Грейс могла слиться с толпой остальных женщин, то мне, единственному юноше в обители, это совершенно не светило. 
- Мне придется покинуть вас, - сказал я сестре Берте, после того, как тщательно все обдумал.
- Куда ты пойдешь? – спросила она.
- До столицы, а там, в порт – и в Северные Снега. Когда разбирал своей мешок, обнаружил, что Джина оставила мне кошелек с парой золотых, я надеюсь, этого будет достаточно на билет.
- Хочешь найти ее? – улыбнулась женщина.
- У меня опять все на лице написано, да? 
- Ты совершенно не умеешь прятать своих чувств, - кивнула сестра Берта.
- Мне все об этом говорят. Ничего не могу поделать,- пожал плечами я, - Я собираюсь уйти на рассвете. Честно говоря, чувствую себя сбегающей крысой, оставляя вас наедине с грядущей опасностью.
- Что за чушь! – негодующе воскликнула женщина, - Разве ты уходишь, не потому что не хочешь подвергать местных опасности?
- Разумеется, это так, но… Выглядит мой уход трусливым побегом. Я бы очень хотел остаться, защищать этот дом всеми силами. Но боюсь ухудшить ваше положение.
- Силой физической мою обитель не защитишь. Тут нужна сила политическая, и если не поможет она – не поможет ничто. Женщины, окружающие меня, мудры. Они поймут, почему ты нас покинул. Наверное, я должна была бы попытаться тебя отговорить, попросить остаться. Но ты ведь и сам понимаешь, что пока Юстиниан будет здесь, он не должен даже тени твоей видеть. И не вздумай вообразить, что я тебя выгоняю. Ты можешь отсидеться в каком-нибудь поселении неподалеку, а потом вернуться снова.
- Нет, - покачал головой я, - Я уйду насовсем. Мне нравится такая жизнь, тихая и размеренная. Но сейчас я как никогда разделяю чувства Мэй, заявляющей, что все вокруг чужое. 
- Обычно дети переносят серьезные потери легче взрослых. Так что девочка быстро оправится.
- Наша Мэй развита не по годам, - возразил я, - И слишком серьезно воспринимает все, что окружает ее. Может, даже серьезнее, чем мы с вами.
- В таком случае, мне очень жаль девочку. Быстро взрослеющих детей вряд ли можно счесть счастливыми.
- Надеюсь, она все-таки найдет место, которое не будет казаться ей чужим. Тогда можно будет примириться со скорым взрослением. 
«Надеюсь, что мне тоже удастся его найти», - добавил я уже про себя.
Я ушел на рассвете, как и планировал. В легкой одежде, любезно сшитой девочками. Они, конечно, не владели этим умением так же хорошо, как Эльза, но рукава рубашки не были коротки, а штаны не расходились по швам, а значит, исполняли свое предназначение. За плечами у меня болтался мешок туго набитый еще свежими лепешками, а на мизинце красовалось серебряное кольцо, потому что больше оно ни на один палец не подошло.
Я безумно мечтал провести остаток жизни в тишине и покое, нежась по вечерам в уютном кресле, но судьба вновь бессердечно швыряла меня на дорогу, заставляя продолжать поиски моего личного счастливого конца. 
***