Когда зацветет абелия

глава 7

Гробовую тишину, воцарившуюся в зале после представления нового гостя, нарушал скрип паркета и неровный стук каблуков. Словно сам дъявол из преисподней перед глазами предстал герцог Альваро Альба. Одетый во все черное, в черной бархатной маске и с черной тростью, он появился в зале в тот момент, когда я решила, что хуже уже быть ничего не может. Оказалось, может. За его спиной возникла троица лакеев с горящими подсвечниками, пламя которых создавало вокруг его фигуры какой-то зловещий мерцающий ореол  загадочности и страха.

Он сильно хромал, двигаясь перекатывающейся походкой,  и вовсе не старался как-то выровнять шаг. Создавалось ощущение, что ему совершенно плевать на то, как его воспринимают окружающие. 

Герцог Альба притягивал к себе взгляд. Его покрытая тайной фигура излучала магнетизм такой силы, что отвернуться или даже просто опустить глаза оказалось совершенно невозможно. Я не могла понять, почему я вдруг чувствую себя кроликом, к которому приближается удав, и принялась внимательно рассматривать герцога. Мой взгляд сперва зацепился за руки – удивительно красивые руки с длинными тонкими пальцами, унизанные кольцами с огромными драгоценными камнями. Затем я увидела его волосы – густые, иссиня-черные, немного вьющиеся, небрежно спускающиеся до плеч. Когда же я спустилась взглядом чуть ниже, тут же была вынуждена прикусить губу, ибо его торс был великолепен. Его грудь, обтянутая в черную сорочку с затейлевым воротником в виде банта, который украшал огромных размеров алмаз, пробивалась под одеждой четкими линиями мышц.  Воображение тут же принялось рисовать Апполона, ведь такие руки, тело и волосы могут принадлежать только богам. 

А затем я вновь увидела его больную ногу, колено которой было странным образом вывернуто вправо, и мурашки отвращения пробежались по моему телу.

–Дорогой Герцог! – Филипп IV театрально распростер объятия и сделал вид, что очень счастлив видеть вновь прибывшего, бросился навстречу хромому.

Я не видела выражения лица нового гостя, которое скрывала маска, но в его горящих, словно два уголька глазах, мелькнула усмешка. 

Встреча короля и гостя состоялась как раз подле меня. Неизвестно откуда взявшийся озноб волной прошелся по телу, а сердце сжалось в груди, то ли от жалости, то ли от восхищения, то ли от благоговения. Герцог Альваро определенно имел над присутствующими незримую власть, которая подкреплялась не только тем фактом, что практически всем было известно его истинное происхождение, но и мощной харизмой, которой несомненно обладал  этот мужчина. Несмотря на свои увечья, в нем чувствовалась уверенность, сила и благородство. Невозможно было не уловить, исходившие от него флюиды мужественности. Было в нем что-то еще – спрятаное за семью печатями глубоко внутри, что-то волнительное и горячее, пробивавшееся на поверхность лишь легким намеком, определить который человеку неискушенному практически невозможно.

Читалось это в плавности и величавости его жестов, в горделивой осанке и расслебленности кистей рук, в том, как спокойно он чувствет себя рядом с королем и его прихвостнями, с каким безразличием он смотрит на людей, старающихся перещеголять друг друга в красоте, доходя в этом порыве до настоящего уродства.

Ему это не было нужно. И это я уснила сразу. Уловила на уровне эмоций и улыбнулась, сама не зная, чему или кому.

– Ваше Величество, - герцог Альба с невероятной грациозностью согнулся в реверансе, хотя я видела, как напряглась в это мгновение его больная нога, – надеюсь, вы пребываете в добром расположении духа и не станете сердиться на своего верного гранда, явившегося ко двору без приглашения.

Услышав его голос, я вздрогнула. Грубоватый, немного сиплый, но в то же время выдержанный, как благородное вино, которое горчит, но при этом навсегда влюбляет в себя истинных ценителей. 

– Ну что вы, - король расплылся в хищной улыбке гиены, пронзая гостя полными зависти глазами, – мы всегда вам рады! Однако, позвольте узнать, что привело вас во владения маркиза Пилара в столь поздний час?

Зависть? В глазах короля? К хромому мужчине, чье лицо изуродовано, а мир полон черных красок? У меня в голове не укладывалось то, что я только что увидела. 

– Вашему Величеству известно, что я веду торговлю с англами, продаю им пшеницу со своих полей, а взамен получаю шерсть.

– Да-да, - нетерпеливо буркнул король.

– Сегодня ночью в порт  Лас-Элькартеса, который, как вам известно, расположен в здешних местах, должен прийти корабль, груженый товаром. Мне донесли, что капитан занимается контрабандой вина. Я решил лично досмотреть судно и отправился в путь.  Но у моего экипажа повредилось колесо. Случилось это неподалеку от озера Пилар, поэтому я решил заглянуть на огонек к архиепископу и попросить помощи.  Тем приятнее для меня встреча с вами, Ваше Величество, - герцог вновь согнулся в реверансе с такой грациозностью, которой могла бы позавидовать прима Большого или Мариинки.

У меня же вновь сработал эффект «русской женщины» - в том смысле, что жалко его стало до жути! Неизвестно какие адские боли он терпел, сгибаясь каждый раз в три погибели, но ничто не выдавало в нем тех мук, что он испытывал. В том, что он их испытывал, я не сомневалась. Меня саму странным образом пронзила какая-то жгучая боль в тот момент, когда он склонился перед королем. Наверное все дело в моей впечатлительности. Другого объяснения этому явлению я найти не смогла.

– Ох, - пренебрежительно воскликнул Филипп IV, - вы все еще ведете дела с этими негодяями, поддаными Карла. Я еще не забыл, как они унизили меня, отказав выдать за меня принцессу Анну. Полно-те, герцог! Торговля, да еще и с англами – занятие не достойное гранда! Зачем вам это? Ведь по слухам, вы нашли в своих землях настоящий янтарь, и другие драгоценные камни.