Колбаса Дона Спирита

1

— Я натурой расплачусь.

Он перестал орать, и между нами тишина, хотя кругом городской шум. Проспект раскинулся, словно широкая река, утыканная гудящими машинами и мимо проносящимися людьми. Шум и суета повисли в воздухе – это обычная городская жизнь.

А мы как будто не здесь. У нас напряжение иного толка. Я въехала на своей машине в его машину.

— Была б натура, — откуда-то свысока посмотрело на меня бородатое чудовище.

Ну, вообще! Прямо под плинтус. То есть я даже перепихнуться с первым встречным не могу. Хотя эта горилла, стоящая рядом, даже не подозревала, чего мне стоило такое сказать. Я не такая! Я, может на верность и вечную любовь настроилась. Не срослось.

— Деньгами отдашь!

— Сейчас. Забыла у соседки взять леопардовые лосины, деньгами платить.

Я вздохнула и посмотрела на свой Кабачок на колёсах. Хорошая машина. Была.

Бедный Кабачок был старый и изношенный, с ржавчиной на кузове и царапинами на стеклах. Если у папочки денег не брать, то я не могла позволить ремонт и обслуживание.

Тормоза отказали.

А богатый внедорожник громилы был новым и блестящим, с кожаными сиденьями и дорогой аудиосистемой. Это было видно в открытую дверь.

Бедная моя машинка въехала с придорожной стоянки вот в это громадное чёрное сооружение на колёсах. Удар был сильным, и обе машины получили серьезные повреждения.

И мы с Кабачком теперь в шоке, идём на крайние меры. Предлагаем себя. Кабачку повезло меньше, он походу всё, отработал.

— Да ты хоть знаешь, сколько стоит фонарь от моей машины? — чудовище нагнулось ко мне, и я спряталась в коротенькую курточку, подогнула замёрзшую ножку в капронках.

Владелец внедорожника был раздосадован. Тут всё понятно.

Но до чего ж страшный! Роди меня мама обратно!

Его дорогая машина получила царапины и вмятины. Он негодовал. Но страховая компания быстро все возместит. Не? Я просто впервые столкнулась с таким. С таким большим мужчиной!

Опасный мужчина из лесу вышел, однозначно. С бородой главное. И будто оторванные части бороды, над глазами нависали жуткие брови, взгляд от этого казался строгим и пронзительным. Эдакий самец, уверенный и сильный. Решил оторваться, на несчастной маленькой женщине.

Вон как орал!

Не скупился на угрозы.

Тёмная одежда: кожаная куртка, черные брюки и ботинки. Кожаный ремень такой солидный с тяжёлой бряшкой.

Проявлял агрессию. Не хватало ещё, чтобы свою силу использовал.

— Ты меня слышишь? Овца!

— Овцеёб! — тут же кинула ему в лицо.

— Что ты сказала?!

И понеслось по новой. Руками начал размахивать. Какой эмоциональный!

Прямо жизнь в нём кипит. А стоило мне ядовито усмехнуться, так его вообще чуть на молекулы не разнесло от злобы.

У меня есть папочка на всякий случай. Всем известно: чуть что, надо звонить крутым родственникам, даже если ты не такая, и ты не имеешь к ним отношения, хочешь быть приличной женщиной.

Не всегда получается.

Фонари на его машине весело так мигали, Кабачок уже не мог ничего.

Красиво выписывался струящиеся рекой проспект, забитый машинами. Проезжающие открывали окна и орали на нас. Бородатый указывал на меня, как на причину затора. Меня поливали-поливали матерщиной, унижали…

Краски мира начали стираться в пелене слёз. Своеобразный мозаичный узор из стремительно движущихся объектов и теней прохожих. Всё это складывалось в завораживающее зрелище, которое словно дышало своей собственной жизнью.

А я уже не дышала.

— Мокроту мне здесь развела!

— То есть мне тебе на лицо сесть, чтобы ты заткнулся? — сквозь слёзы рассмеялась я.

Он заткнулся, но ненадолго.

— Залезай в машину, беру натурой. Овца!

— А я передумала, — отвернулась от него и подошла к Кабачку.

Дверцу открыла на заднее сиденье и нагнулась, чтобы взять свои вещи. Узкая юбка-карандаш… Красиво я нагнулась перед мужиком, пусть теперь локти кусает. Я может маленькая, и сойду за студентку, но с формами всё в порядке.

— Ох, какой попец! Собирайся, потрахаемся.

— Со своей мохнатой рукой трахайся.

Забрала портфель с документами, закинула на плечо. Не обращая внимания на возмущённого мужика, отключила аварийную сигнализацию и закрыла Кабачок. В отличи от внедорожника, он не мешал общему движению.

— Куда это ты собралась, деловая колбаса? — он отобрал у меня сумочку, и начала в ней варварски шарить.

Я только ахнула, а он уже нашёл документы.

— Минус тысяча к карме, ублюдок! Довёл до слёз беззащитную, нежную девушку.

— Ты-то нежная? — он открыл мой паспорт, швырнув сумочку мне в руки.

Из сумочки выпали духи и телефон. Телефон цел, духи вдребезги. Теперь мои сапожки будут благоухать как никогда, их я не буду мыть очень долго, на и них остались пятьдесят тысяч.

Он перестал злиться. Глаза серо-голубые прищурил. Брови вообще упали на них.

— Петропавловск-Камчатский? А с чего в такую даль?

— Слишком много идиота на один квадратный метр, я не буду отвечать на твои вопросы, чтобы не уподобиться.

— Вообще страха нет? — усмехнулся он

Злой мужчина, привыкший к беспощадным действиям и распоряжениям, вот кто стоял передо мной. Но что-то произошло неожиданно с ним, я даже понадеялась, что он отдаст мне паспорт.

— Исакова Илария Деловая Колбаса Константиновна, — улыбка пряталась в бороде, глаза весело щурились. — Я настолько страшен, что ссытся даже новый губернатор. Но я вдруг передумал. Беру натурой. Дорого за фонарь платить, и я проценты выставлю, так что давай, поехали. Пару часов тебя не затруднит?

— Пару часов, — с издёвкой повторила я, нарочито низким голосом. — Пять минут от силы! Не льсти себе!

Что б тебе икалось, проклятый Дима Костриков. Тебе и твоей блядовке, с которой ты мне изменил. Чтобы вам там всем в этой долбанной тусовке икалось и гадилось весь вечер до утра.

Мне так больно! Мне так… Невыносимо. Что я поеду!