Колдовская зима

Глава 1. Свет мой, зеркальце...

Лаэрту не нравилось ровным счетом всё, что происходило этой ночью. Вот прямо совсем всё! С самого раннего вечера, когда сестра вывернула горшок с горячим топленым маслом ему на ногу, и вплоть вот до этого момента, когда он, дурак дураком, сидит задницей в сугробе и раздумывает о своей нелегкой жизни.

Холодно, между прочим.

Парень кое-как поднялся на ноги, раздраженно отряхивая со штанов снег. Погодка на улицах Вельтдорфа стояла, конечно, картинная. Вот, снежок серебрится, узенькими ленточками строчит вокруг резных фонарей, путается в девичьих кудрях и оседает на детских шапочках. По улицам носится аромат горячего вина с пряностями, колкий морозный ветер пытается просочиться в окна таверн и трактиров, где подвыпившие горожане распевают песни, делятся новостями и радуются встрече с друзьями. Пасторальная картинка, тёплая, праздничная. Один он, кажется, во всём Вельтдорфе, так упрямо недоволен сегодняшним вечером.

Но, чёрт побери, у него были весомые поводы!

Парень сунул руку в карман куртки, обводя кончиками пальцев спрятанный там предмет, и, подумав немного, вынул его, рассматривая пристальнее. Простецкая вещица, ничего особенного – медное девичье зеркальце в овальной рамке, украшенной незамысловатыми узорами. Листики какие-то, веточки, цветочки… Единственное, что в нём сейчас было необычного, так это носовой платок, крепко завязанный поверх, чтоб ничего не отражалось, от греха подальше.

Хватило уже грехов, спасибо.

Лаэрт раздраженно стиснул зубы, едва сдерживаясь, чтоб не размахнуться и не расколотить чертово зеркальце об мостовую. И никакие дурные приметы его бы не напугали, вот только как бы ни хотелось избавиться от колдовской штуковины, её, напротив, нужно было беречь как зеницу ока.

Почему подобная ерунда всегда происходит именно с ним?

Купил, значит, сестрице подарок на ярмарке – случилось, возвращаясь из…рабочей поездки, заглянуть на рынок в небольшой деревеньке рядом с Вельтдорфом. Честное слово, взял бы леденцов, краски губной или ленту для волос, но нет же, вот упал взгляд на это милейшее зеркало.

А ведь не понравился ему продавец этот, вот сразу не понравился! Хитрый, улыбчивый донельзя, учтивый слишком, а главное, с порога скидку стал предлагать – ну какой нормальный купец с этого начнет! Вроде бы Лаэрт такие вещи легко замечал, но в этот раз развесил уши, чтоб ему на них баранок сдобных навесили, и купил чёртово зеркало, сестру порадовать. Всё бы ничего, но стоило Мэлии в него взглянуть… Сначала ни о чем плохом и не подумали – у сестры просто голова закружилась, попросилась прилечь ненадолго, а как очнулась…

Парень глубоко вздохнул, мысленно ругаясь так грязно и неприглядно, как только мог придумать. Истошный визг Мэлии все еще стоял у него в ушах, забудешь такое. Да и свой собственный тоже, когда он рассмотрел лицо сестрёнки получше – лоб девушки был усеян крупной, пластинчатой чешуёй. Такая же серебристо-зеленая с переливом чешуя покрывала и нос, и подбородок и шею…

Мэлию он приводил в чувство больше часа, а затем еще и её мужа, который вернулся домой в разгар скандала и застал жену и шурина в полуобморочном состоянии. После криков, слёз, ругани и двух бутылок южного красного, разогретого над очагом, первая волна ужаса слегка отхлынула. Впрочем, на её место пришла ярость и паника, а эти чувства явно лучше не смешивать. Кое-как отпоив сестру и отправив спать, Лаэрт принялся заверять Дариаса, ее мужа, что непременно найдёт решение – вот только как это решение искать, конечно же, он не представлял даже в самых общих чертах.

Вернуться в ту деревеньку и попытаться отыскать паскудного торгаша, подсунувшего ему колдовскую безделушку? Ярмарка давно свернулась, и поди найди его теперь – да и какой смысл? Даже если и отыщешь, начнет лить слезы и каяться, что знать не знает, как так случилось, и вообще товары свои где только не собирал, по всей стране колесил! А если деньги нужно возвернуть, так это пожалуйста, разве ж он обманщик какой!

- К Корделии надо идти, - сурово заявил Дариас, когда они прикончили вторую бутылку. Лаэрт, как раз в это время опрокидывающий в себя чарку, подавился гретым вином и гулко закашлялся. – Других путей никак нет, если кто и сможет помочь, так только она.

- Поможет, как же, - кое-как продышавшись, сипло прохрипел Лаэрт. – Одним богам известно, что у этой старухи на уме – особенно когда до оплаты дело доходит. С неё станется и первенца попросить!

- А ты не переживай о том, - мрачно хмыкнул мужчина, покачав в руках стакан. – Сейчас денёк пройдет, Мэлия в себя придет, и если услышит, что ты не готов ей помогать, сама тебя без первенцев оставит – так сказать, сам инструмент воспроизводства оторвёт, если надо будет…

Лаэрт хотел было хмыкнуть, но не стал. Сестру свою он знал прекрасно, и в словах Дариаса было столько правды, что хоть полные карманы пихай.

Да и чувство вины, что уж говорить, грызло его нещадно, иначе бы не стоял он сейчас посреди беспечного вечернего города, размышляя о том, что, сколько ни откладывай, а идти на поклон к ведьме все равно придётся.

Колдунья Корделия жила далеко на самой окраине – наверное, даже за пределами – Вельтдорфа в добротном каменном домике среди давно увядшего яблоневого сада. Лаэрт поёжился, живо припоминая все слухи в исполнении местных жителей, которые витали вокруг этого самого домика. Слухи были порой…Неутешительными для его нынешней беды. С другой стороны, Лаэрт способен был заболтать кого угодно, и старая колдунья точно не станет исключением…
В конце концов, возможно, она милая старушка! Мало ли, что слухи говорят! Сушит ящериц и варит приворотные зелья для местных девок, да пилюлями от поноса торгует. Иногда местные решались дойти с визитом до ведьмовского домика, когда нужда становилась особо острой – говаривали, что старая Корделия не слишком общительна и радушна, но за справедливую плату помогала всем нуждающимся. Ничего такого уж и страшного, случались с ним передряги и посерьёзнее!