Колдовстворец

Часть тридцать шестая. Мазь против синяков

— Я приду, но с милиционером!
— Приводи всё отделение!

 

Цитата из кинофильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром!».



      Утром (?) кто-то совсем невежливо меня растолкал.

      — Мам, еще пять минуточек, — недовольно пробормотала я, стараясь выбрать наиболее удачную позу для сна.

      — Если ты сейчас не встанешь, то кто-то сейчас будет лицезреть твою голую грудь. Ты этого хочешь? — Я мгновенно открыла глаза. Надо мной стоит мрачный Скорпиус, который освещает мое лицо телефоном. Мысли о вчерашнем одним сплошным ураганом ворвались в мою голову. Я действительно с ним переспала. Но от него я даже банальной вежливости не добилась. Что ж. Я сама этого хотела, и сейчас некого винить.

      Я поднялась, нашла свою рубашку и лифчик и, надев их, отошла от Малфоя. Мне было дичайше стыдно и за эти стоны, и за то, что я ему поддалась. Мерзкое чувство выедало душу. Хотелось пойти вымыться. Ощущение грязи на коже никуда не исчезло. Я мерзкая шлюха, которая отдалась своему врагу. Мда.

      Дверь с натяжным скрипом открылась. Свет ослепил меня, но я быстро к нему привыкла.

      — Вас уже все обыскались. Что случилось? — Михалыч с интересом разглядывал мою постоянно зевающую физиономию.

      — Мне пора, — я выскользнула из каморки и пошла в сторону лестницы.

      Это мерзкое чувство ничто и никто не мог вытравить из моей души. Что я, блядь, натворила? Какая муха меня укусила? Почему вообще решилась на это, оправдывая себя постоянным самоконтролем? Это просто мерзко.

      Я не видела ни учеников, спешащих на завтрак (или уже обед?), ни учителей, который смотрели на меня со странной смесью удивления и какой-то жалости. Дойдя до своей комнаты, я села на кровать и уставилась в пустоту. А если я забеременею? Что будет тогда? Такая цена за дурацкую глупость?

      Но мне надоело хандрить и думать о том, что будет, если я действительно залечу. И я пошла в душ. Под теплыми струями воды я терла свою кожу мочалкой, словно пыталась содрать ее. На учебу я не пошла: позже скажу, в какую ситуацию попала.

      Но как мне теперь смотреть в глаза парням? Они не поймут меня. Меня никто не поймет. Оплюют, опозорят, обгадят. Еще и клеймо «дешевой шлюхи» повесят. Поэтому мне нужно продержаться сраных полтора месяца и навсегда покинуть это место. Забыть о нем. Забыть о самых страшных годах своей молодости.

      Я коснулась руками лица, словно пытаясь разгладить его. Волосы я уже собрала, поэтому они не мешали мне смотреть в свои паршивые глаза гребаной шлюхи. Я стерла набежавшие на глаза слезы и намазала очередной засос мазью против синяков. Вся шея и ключицы у меня были в гребаных малфоевских засосах. Он словно заклеймил меня, признал очередной своей «победой», девушкой легкого поведения.

      Я распустила косу, достала из сумки специальную жидкость, которая снимает краску с волос, и щедро плеснула на голову. Волосы тут же приобрели мой родной цвет, убрав эту зелену. Мне хотелось изменить себя, вырваться из этих рамок, перестать считать себя безвольной тряпкой. Но глаза, нос, брови, уши и губы остались прежними. Лишь волосы изменили цвет, стараясь вернуть ту меня. Ту меня, которая не знала Малфоя, которая не знала Альбуса, ту меня, которая была влюблена в Блэра и ни о чем не переживала.

      Блэр уехал, и я о нем забыла. Мои мысли занимали другие люди, события, происшествия. Его словно никогда и не было.

      Если бы сейчас мне дали выбор, на кого обменять Скорпиуса Малфоя, то я бы без раздумий выбрала Адама Блэра. С ним хотя бы было весело.
 

***



      Последующие дни я вела себя странно. У меня все валилось из рук, я могла подолгу смотреть в одну точку, к тому же, я была рассеяна на тренировках, иногда упуская даже самые легкие подачи. А еще я стала пропускать первые уроки, задерживаясь в кровати на час-другой. Меня не интересовали Власов с Владимиром, которые колотились в мою дверь, но уходили ни с чем. Они пытались выяснить, что со мной случилось, но я лишь отмахивалась от них, полностью погружаясь в подготовку к экзаменам.

      Мне было страшно, что Малфой обо всем растреплет, и меня начнут презирать все вокруг. Но он молчал. Он вообще вел себя как прежде, только больше кружил вокруг Алины, что вызывало у меня приступы неконтролируемого гнева. Почему он так быстро забыл о произошедшем между нами? Хотя, он был обязан помнить? Я для него — очередная игрушка, которую можно трахнуть и забыть о ее существовании навсегда. Я сама виновата. Надо было остановить, прекратить, начать угрожать… Но я поддалась. Я проиграла. Я позволила кому-то запудрить мне мозги и подавить меня.

      Наконец, меня начали настигать мысли о самоубийстве. Ночью я любила сидеть в кромешной тьме, глядя в окно и думать о том, что будет, когда меня не станет. Это было эгоистично, признаю, но я этого хотела. В конце концов, я буйный подросток, чего от меня ожидать?

      Наконец, я решилась. Встав рано утром (хотя, я даже не ложилась спать), я оделась и пошла ко входу в катакомбы. Августина сидела на полу, что-то чертя в блокноте.

      — Августина? Привет. Скоро спуск? — Она подняла на меня взгляд и удивленно приподняла брови. На часах было только семь утра, а я даже нормально не причесалась.

      — Здравствуй. Сейчас все готово, но я все же думаю немного обождать, — осторожно начала она. Но я отрицательно мотнула головой. Я затеяла одно — убиться, зайдя за грань. Никто и никогда не найдет моего тела. И это будет просто замечательно. Я тихо уйду из жизни, никого не потревожив. Все смирятся с потерей меня, начнут спокойно жить. А так — я просто пропаду. Исчезну. Обо мне, я надеюсь, забудут.

      — Ну, уже можно спускаться? Сделаем это в следующий четверг. Я буду готова к пяти вечера, — я помахала ей ручкой и выбралась на поверхность, вдыхая свежий воздух. Это было верное решение, о котором я не жалела.

      Надо собрать вещи, надеть что-то старое, что не жалко потерять, подготовиться.
Погруженная в мысли этой направленности, я дошла до главных ворот школы, немного притормозив около крыльца, так как у меня развязался один кед. Я встала на колено, чтобы его завязать, и не заметила парочку двух самых ненавистных мне людей.

      — Таня, привет, — Алина светилась жизнелюбием и радостью, постоянно улыбалась. При параде, в юбке и блузке, с прической, она была не чета мне. Я же стояла в старых джинсах и растянутом свитере. Волосы мои представляли одно сплошное гнездо.

      — Привет, Алина, — я чисто из принципа больше не называла ее «Али». Доверие потеряно. — А что вы в такую рань делаете?

      — Погулять вышли. Сейчас не погода, а сказка, — она улыбнулась, беря Малфоя за руку. Тот смотрел прямо мне в глаза, даже не моргая. Меня это разозлило. Что ему опять от меня надо?

      Я обошла их по дуге и, не прощаясь, скрылась в здании. На глазах выступили слезы. Школа еще спала, и я собиралась завалиться в кровать и немного поспать, чтобы хоть немного соображать. Малфой нагнал меня на лестнице.

      — Соловьева! — я продолжила подниматься на следующий этаж, полностью игнорируя блондина. — Соловьева, подожди! Это не то, о чем ты подумала!

      Меня это фраза жутко развеселила. Что я должна была подумать?

      — Малфой, я не имею никакого желания с тобой разговаривать. Катись к черту, — я продолжила подниматься по лестнице, только перейдя на другой лестничный пролет. Малфой отстал. Он явно собирался мне что-то сказать, но быстро сдался. Ну и пусть валит к черту.

      Около Зеркального перехода я остановилась, переводя дыхание. У меня болела голова, слегка дрожали руки. Хоть и было воскресенье, многие сегодня встали рано, так что надо поскорее забежать в комнату и спрятаться в ней, сделав вид, что я умерла. Это здорово спасало меня от излишнего внимания. Правда, сегодня тренировка, так что к концу дня все же придется вылезти из норы и сделать пару почетных кругов на метле по полю.

      — Таня, я настолько постарел, что не узнаешь старика? — голос Николая меня изрядно и обрадовал, и огорчил. Все же мне не хотелось его сейчас видеть. — Ты чего в такую рань тут делаешь?

      — О, здравствуй, Николай. Выходила на прогулку этим утром. Немного освежает, — я нервно улыбнулась, пряча руки в карманы джинсов. Я выглядела как начинающий наркоман. — А вы каким пролетом в школе? Что-то случилось?

      — О, нет-нет. Просто я договариваюсь с директором по поводу помещения для вашего выпускного. Аренда, все такое, — он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону и ободряюще мне улыбнулся. Он стоял в маггловском свитере и джинсах и выглядел как-то очень по-домашнему. Меня это успокоило.

      — О, это очень хорошо. Скоро экзамены, и я совершенно не представляю, как буду их сдавать. — Николай рассмеялся из-за моих слов, и я немного расслабилась.

      — Иногда стоит сделать лишь один шаг, чтобы пропасть в бездне своего отчаянья. Я все же надеюсь, что у тебя его никогда не будет, — он потрепал меня по голове. — Ну, я пошел. Удачи тебе в следующем матче.

      Я улыбнулась, хотя слова отчима меня немного насторожили. Он что-то знает о моем спуске или просто воспользовался красочным эпитетом?

      В любом случае мне сейчас нужно немного поспать и подумать, что делать дальше. И действительно ли самоубийство — это выход из ситуации.
 



Отредактировано: 02.07.2016