Колдовстворец

Часть тридцать седьмая. За гранью

Вечер перестает быть томным…

Цитата из кинофильма «Москва слезам не верит».

      Я спрыгнула на каменный пол, стараясь особо не шуметь. Августина была чуть впереди. Она кивнула мне на книги, и я их запихнула в сумку. Там была сменная одежда, если я все же выберусь, немного еды и воды. И зелье.

      — Таня, мне нельзя близко подходить к вратам, так как меня может затянуть без внешней оболочки. Зелье у тебя с собой? — Я кивнула, поправляя майку. В этот раз чехла не было, поэтому палочка просто болталась в кармане, изрядно мне мешая. В катакомбах был сухой воздух, который начинал меня бесить. Как ни странно, но здесь было тепло, даже почти жарко, я бы сказала.

      Подойдя к воротам, мы замерли около них. Они не были закрыты на засов или что-то в таком духе. Просто закрыты.

      Я надела кожаную перчатку и уверенно толкнула дверь, открывая ее. Меня обдало волной холодного воздуха, словно в комнате была метель. Часть стены у комнаты полностью отсутствовала. То есть, там ее просто не было. Черная пустота, яркий, мерцающий полог, который эту пустоту закрывал, и все. Но что было в той пустоте меня по настоящему пугало. Огромные монстры, которые были выше меня раза в два. Они стояли ровной шеренгой, словно чего-то дожидаясь.

      — Пока ты не начнешь обновлять полог, они тебя не видят. Это — порождения Бездны. Именно с ними и борется Черный орден. Раньше, в прошлом веке, прорывы случались ежемесячно, — Августина осталась около двери, внимательно наблюдая за мной. Я подошла к пологу, прикоснулась к нему пальцами. Он был словно ластящаяся кошка — мягкий и какой-то пушистый.

      — А как появляются прорывы? — спросила я, продолжая поглаживать полог. Монстры за гранью не обращали на меня внимания. Из них выделялся один, более всего похожий на человека. Главарь?

      — Порождения находят слабые места у материальной оболочки нашего мира и начинают бить по ним, со временем истончая. И вот итог — прорывы. Сейчас их все меньше и меньше, но они все равно присутствуют. — Я кивнула, убирая руки от полога и доставая книги. Первым делом — начертить защитный контур.

      Я перечерчивала знаки с книг, которые мне отдала Августина, параллельно думая о том, получится у меня обновить контур или нет. Один из тридцати заряженных амулетов был разбит. Контур впитал энергию.

      — Ты спрашивала меня, как я умерла. — Я подняла взгляд, разглядывая прозрачную фигуру Августины. Она стояла и смотрела на порождения, но не видела их.

      — Да, так и было, но тебе не стоит об этом рассказывать, если ты не хочешь, — я поднялась на ноги, отряхивая руки от мела.

      — Я должна. Знаешь, я всегда считала себя умницей. В те времена в России было весьма сложно жить умным женщинам. Молчи, подчиняйся, завись от мужчин. Я была против такого расклада. Я пошла против отца, против семьи и поступила в Дурмстранг. Меня не хотели принимать на обучение, но одиннадцатилетняя я была весьма настойчива. На третьем году обучения отец простил меня за самоволие, и я смогла вернутся в семью. Именно в Дурмстранге я и познакомилась с Дмитрием Мартыновым, моим будущим мужем. Мы были одного года рождения, но я не замечала его, полностью погружаясь в свое образование, полностью игнорируя его. Но он был настойчив. Насколько я знаю, он десять раз приезжал к моему отцу свататься. И всегда выметался из нашего дома с огромным позором — мой отец его недолюбливал. Лишь в последний раз, одиннадцатый, я за него заступилась, потому что была влюблена в него. Мне было двадцать пять. В том возрасте я старалась сплотить вокруг себя круг заинтересованных в обучении подростков детей. У меня это получилось, и я начала планировать школу. Сколько было в нее вложено денег — просто ужас. Я практически разорила отца, но он, глядя на то, какая я хожу счастливая, ничего мне не говорил. Он любил меня, хоть и всячески скрывал это. Я закончила строить школу в двадцать восемь. Через год мы с Дмитрием поженились. В тридцать я уже родила своего первого ребенка. Мальчик, Илья. Он был похож на Дмитрия, но глаза у него были мои, — она мечтательно улыбнулась, до сих пор глядя в пустоту. Это выглядело пугающе. — В тридцать два была девочка Анастасия. Полная копия меня. В тридцать три я умерла.

      Я склонила голову, рассматривая пол под своими ногами.

      — А как вы… умерли? — Она отмерла, и с ехидством посмотрела на меня.

      — Дмитрий женился на мне не из-за большой любви. Мой отец был главой Черного ордена, один из богатейших людей России того времени. Да и я собиралась строить школу, о чем знала каждая собака в высшем свете. Вот он и решил тоже приложить к этому лапу. А я влюбилась, словно дурочка. Он застрелили меня из револьвера, а списал все на порождений Бездны, которые разнесли наш дом по кусочку. Меня «спасти» не удалось, а вот моих детей как раз-таки. Больше я ничего о них не знаю. Это меня убивает, — она как-то странно вздохнула, словно пытаясь себя успокоить.

      — Мне правда очень жаль… — Она остановила меня взмахом руки.

      — Таня, главное, помни одно — никто не стоит твоих слез. И никогда никому не доверяй. — Повисло неловкое молчание. Я начала зачитывать заклинание из книги.

      — Кого я вижу, — ухмыльнулся предводитель порождений и плотоядно облизнулся. — Маленькая юная ведьмочка решила обновить полог? Как мило.

      Голос у него был странный. Он не то шипел, не то рычал. Страшное сочетание. Я продолжала делать вид, что его не вижу и не слышу.

      — Девочка, какие у тебя самые заветные желания? Чего ты хочешь? Богатства, любви, славы? Все это будет у тебя, стоит тебе только прекратить читать это заклинание. — Мир вокруг меня подернулся дымкой, становясь каким-то нечетким, словно я смотрела на него через туман. Этот… мужчина оказался рядом со мной. Вот только его было не узнать. Рядом стоял Малфой. И только звериная усмешка выдавала в нем чудовище из Бездны.

      — Ох, эта первая влюбленность… Смотри, твой идеал перед тобой. Ты можешь стать самой счастливой девушкой на свете, стоит тебе всего лишь прекратить говорить. — Но я читала заклинание. И оно давало свои плоды — полог стал увеличиваться в ширине и сиять раза в два ярче.

      — Ты, глупая девчонка, отказываешься от счастья? Что ж, как насчет того, чтобы я свернул тебе шею?! — он дернулся ко мне, но защитный полог не дал ему этого сделать. Подставной Малфой исчез, дымка пропала. Монстры скалились мне из-за грани.

      — Сильная малышка. — Я не обращала внимания на этих существ, продолжая выполнят свою работу.

      Меня привлек странный скрип, словно кто-то провел когтями по стеклу. Я обернулась, пытаясь выяснить, откуда исходит звук. Стена за моей спиной отъехала, явив мне улыбающуюся Катю Маркову. Она поправила волосы и поморщилась, разглядывая мой защитный контур.

      — Ты молодец, Соловьева, — она посмотрела на Августину, и та удивленно вытаращила глаза. — Ну здравствуй, моя любимая жена.

      Здрасьте, блядь, приехали. То есть, Катя Маркова и оказалась тем человеком, в которого вселился злой дух Дмитрия Ашихова?

      — Я же с тобой каждый день здоровалась, — я была ошарашена. Как так?

      — Ах да, точно. Люди верят всему тому, что им говорят другие, даже не стараясь эти слова проверить. Например, мои глаза. Они всегда были зелеными, но несколько лет назад стали голубыми. И все поверили, что я действительно ношу линзы. Глупые и наивные подростки, — девочка подошла к пологу и прикоснулась к нему рукой. Но быстро ее отдернула. — Прекращай, или я тебя убью.

      Я смотрела на конец палочки, не думая, что все кончится так быстро и… нелепо? Да, именно. Не-ле-пость. Полная.

      — Августина, ты не говорила, что тут есть тайные ходы, — сглотнула набежавшую слюну я, стараясь не делать резких движений.

      — Я забыла про этот. Думала, что его засыпало, но он его раскопал, — она не знала, что делать, и я явственно видела это в ее взгляде.

      — Вы, — он кивнул порождениям, — становитесь моими слугами, а я ломаю вам барьер.

      Даже я, ничего в этом деле не смыслящая, понимала, что это просто-напросто глупая идея. Они навряд ли будут ему подчиняться и просто уничтожат. Дмитрий от меня отвернулся, и я смогла достать палочку из кармана.

      — Авада Кедавра! — призрак повернулся ко мне и удивленно раскрыл глаза, глядя на зеленый луч, летящий ему прямо в грудь. Девушку отнесло на несколько метров, и она врезалась в стену. Я убила человека.

      Призрак вышел из трупа и оскалился, глядя на меня. Но не успел он сделать и шага, как его стало затягивать в Бездну. Он пытался сопротивляться, но у него ничего не получалось.

      Он в последний раз посмотрел на свою жену и исчез в черной мгле.

      — Таня! Давай быстрее, у тебя осталось слишком мало времени! — Августина даже нервно дрожала, глядя на меня. Я вновь начала зачитывать заклинания, стараясь не сбиваться и не торопиться. Стоит мне прекратить это делать, и весь наш план разрушится.

      Послышалось странный гул, словно рядом пролетали дикие пчелы. Я закончила читать последнее заклинание и начала разбивать амулеты, высвобождая энергию. Когда последний амулет был разбит, комнату озарила вспышка. Я закрыла глаза, стараясь не ослепнуть. И вдруг через дикий гул я услышала голос Августины.

      — Таня, уходи! Ты сгоришь! — я убрала руки от лица и, подхватив сумку с вещами и книги, выбралась через главную дверь.

      В последний раз за дверью что-то треснуло, грохнуло. Кто-то что-то прокричал, и наступила полная тишина. Я попыталась открыть дверь, но та оказалась плотно заперта. Я села на пол, надеясь, что сейчас выплывет Августина, и мы пойдем обратно на воздух, поговорим.

      Но она не появилась ни через десять, ни через двадцать минут. Запустив руку в волосы, я попыталась нащупать в кармане палочку и вспомнила, что выронила ее на той стороне.

      Я — полный неудачник. Августину затянуло, я проебала палочку.

      Глотнув воды, я прислонилась спиной к стене, стараясь успокоится. Я жива, вроде, даже здорова. Сейчас надо переодеться в нормальную одежду и выбираться наружу. Запасные вещи лежали в пакете, который был плотно закреплен, поэтому я не надеялась на то, что на них попала какая-то пыль. Переодевшись, я достала зелье из сумки и, бросив все свои вещи, включая книги, пошла на выход.
Была какая-то странная слабость в теле, которая не поддавалась описанию, что меня весьма и весьма пугало.

      Я убила человека. Причем я сделала это даже не вздрогнув. Словно это было обычной практикой для меня. Зелье начинало действовать, и дрожь немного проходила, но мое психологическое состояние было отвратительным. Хотя я поступила правильно. Он находился в ней долгое время и наверняка успел искалечить психику. Все же она, сама того не ведая, проводила темные ритуалы. Он подчинил ее, сломал.

      Я запуталась. Выбравшись на поверхность, я первым делом закрыла люк. Тот просто взял и растворился, ничего после себя не оставив. Для меня же лучше.

      Не знаю как, но я доползла до школьного парка, усевшись на первую попавшуюся скамейку. Моросил мелкий, до ужаса противный дождь, но я его словно не чувствовала. В голове был один сплошной туман.

      Я легла на скамейку и прикрыла глаза, надеясь вздремнуть хоть минуточку.