Колдун

Глава 1.

Вокруг все было белым-бело от свежевыпавшего снега. Метель кружила падающие с серого, затянутого косматыми облаками неба и сбитые в хлопья, снежинки. Укладывала их ровным слоем на лапы сосен и елей, притаившихся у едва различимого тракта, пока небольшой обоз, состоящий из нескольких телег, окруженных всадниками, преодолевая ветер и снег, медленно продвигался вперед. Но вот лес закончился и впереди показался ровный простор полей, за которыми, где-то вдали, показались высокие шапки, венчавшие крыши жилых домов глухой деревеньки.

Ехавший во главе обоза Серко внезапно приподнялся на стременах и указал рукой на темнеющее впереди пятно на белом полотне снега.

- Глядите! Глядите! Что это может быть? – спросил он следующего за ним всадника лицо которого скрывал отороченный волчьим мехом капюшон. В ответ всадник только повел плечами, храня молчание.

- Я поеду, посмотрю? – спросил Серко оживленно. Ему и его коню уже давно надоело плестись неспешным шагом. Молодости нипочем непогода. А юный всадник и его конь были под стать друг другу.

Жеребец воинственно раздувал ноздри и бил копытом, готовый сорваться в галоп при одном единственном движении колена хозяина, прижатого к покатому боку. Осталось лишь дождаться позволения.

На лице у мальчишки застыла маска ожидания.

- Езжай, - сказал тот, чье лицо было скрыто под капюшоном.

Мальчишка широко улыбнулся и направил коня в сторону поля. А спустя некоторое время он осадил своего скакуна и ловко спрыгнул в снег, провалившись по колени. Серко сделал пару шагов и остановился у видневшегося из-под сугроба клочка ткани. Едва он различил то, что было на первый взгляд было скрыто от его глаз, как тут же с сорвавшимся с губ изумленным вскриком упал на колени и начал поспешно разгребать руками снег. Затем обернулся в сторону обоза. Его глаза выдавали удивление и какой-то страх. Мальчик отчаянно замахал руками, привлекая к себе внимание.

- Тут люди! – закричал он. - Замерзшие!

От обоза тотчас отделилось несколько верховых, через миг они уже подъехали к Серко. Спешившись, мужчины вместе расчистили снег и достали из-под него девушку и маленького мальчика. Девушка отчаянно обнимала мальчика и оба были белее снега. Нашедшие их люди переглянулись с удивлением и ужасом.

- Живы? – спросил кто-то.

- Девчонка дышит, - сказал один. - Правда слабо. Мальчишка получше. Она, видно, до последнего согревала его… еле вырвали из ее рук.

Серко изумленно оглядел мужчин.

- Как же так, прямо около деревни… - произнес он тихо и поглядел на старших, но ответа не дождался.

Мужчина в капюшоне склонился в седле, подхватил на руки девушку, переданную ему одним из обозных. Ребенка передали следующему всаднику закутав в теплый тулуп.

- Надо торопиться, - сказал он, и повернул лицо к мальчишке, - Серко, поезжай обратно к обозу, пусть едут в деревню, а мы поскачем вперед.

Мальчишка кивнул и вихрем взлетел в седло. Ветер швырнул ему в лицо хлопья снега, когда, обернувшись, он увидел, что всадники уже достигли границ поселения и въезжают в раскрытые ворота.

Обоз продолжил свой путь.

*******

Боль по всему телу. Такая нестерпимая боль, режущая, впивающаяся острыми иглами в кожу, убивающая, ранящая, приносящая мучение и невероятное желание забыться и снова уснуть. Я выныриваю из тепла во тьму. Открываю глаза, хотя уже не надеялась, что когда-нибудь снова сделаю это. Пытаюсь привстать, но внезапно чьи-то без труда руки удерживают меня на подушках, толкают назад в мягкое тепло.

- Ярослав, - шепчу я и не узнаю свой голос в этом скрипе, который только что издали потрескавшиеся до крови губы.

- Лежи, - отвечают мне.

- Мой брат? – пытаюсь спросить.

- С мальчиком все в порядке, - слышу ответ, и надо мной склоняется женское лицо. Обычное, круглое, ничем не примечательное. Тронутые сединой волосы спрятаны под платком, морщинки вокруг голубых глаз. Крупный нос и толстые губы. Я вздыхаю и снова проваливаюсь во тьму.

Когда очнулась вновь, комната, в которой я оказалась, была залита ярким солнечным светом. Я повернула голову в сторону окна, прищурила глаза, резавшие от солнечного света, заливавшего комнату, потом отвернулась. От очага напротив постели тянуло теплом. Я пошевелила рукой, потом ногами, попыталась встать, и внезапная слабость охватила меня, заставив снова упасть на подушки.

- Ослабела совсем, - услышала я уже знакомый женский голос. - Шутка ли, три дня пролежать без сознания.

К кровати подошла женщина, которую я увидела, очнувшись в первый раз. Ее лицо было некрасиво, да и сложена женщина была нескладно. Слишком крупная, крепкие, как у мужчины, плечи, большая грудь, отсутствующая талия и невероятно широкие бедра, на которых сейчас покоились массивные руки. Дорогая одежда и вышитый пояс, украшенный серебряными бляхами, выдавал в ней хозяйку дома.

- Где Ярослав? - произнесла первое, что волновало меня.

- На кухне с Серко, позже я позову его к тебе, - женщина пристально рассматривала меня. Голубые глаза прошлись по лицу и подозрительно сощурились.

- Где я? – спросила тихо. Имя Серко мне ни о чем не говорит. Мой голос все еще скрипит ржавыми нотками.

- В Хотене, - ответила женщина, - я - Ульяна, хозяйка этого дома.

- Как я здесь оказалась? – я смутно припомнила, как шла по лесу, вокруг были только снег, холод и ветер. А впереди – белая пустота. Ярослав уже еле переступает и отстает, падает в сугроб. Я поворачиваюсь к нему и, хотя сил уже нет даже идти, нагибаюсь и поднимаю брата на руки. Еще какое-то время несу его на руках. Снег вокруг меня поет мне сладкие песни, обещает тепло и покой. Я оступаюсь, падаю и больше не могу подняться. Понимаю, что все это время мы кружили на одном месте. Кажется, снова вернулись к деревне, но из-за этой ужасной метели ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. В деревню нам возвращаться нельзя. Нам ясно дали понять, что никто из ее обитателей не пустит нас на свой порог. Да что там на порог! Даже в хлев не пустят переждать метель.