Колдунья и оборотень.

4. Никаэль Морриган Эмрис. Несколько месяцев назад.

В детстве мне казалось, что я живу как все люди, совершенно нормально. Расту, учусь, собираюсь идти в институт и дальше работать в какой-нибудь заурядной фирме. И да, я совершенно не осознавала, сколько странностей в этой моей простой жизни. Я не задумывалась откуда берутся деньги, на сколько их хватит, кто оплачивает счета за квартиру, откуда берутся учителя, и почему у моих сверстников все по-другому. Отца я своего ни разу не видела. Моя мать умерла. Какие-то люди занимались похоронами, откуда-то взялась приходящая няня, которая в основном покупала и готовила еду, оставляя меня на большую часть дня в квартире, совершенно одну. Кто платил няне, и почему эта хмурая женщина тоже воспринимала мое положение, как само собой разумеющееся – эти вопросы я стала задавать себе намного позже. И не без помощи моей любопытной подруги, которую я завела как-то совершенно случайно, гуляя в парке.
Мне не казалось необычным, что ни полиция, ни соседи, ни какие-то специальные органы опеки мной не интересуются и не вмешиваются в мою жизнь. Я не помню, чтобы у меня дома что-то случалось такое, для чего потребовалось бы вмешательство взрослых. Не текли трубы, не ломались краны, не вырубался свет, не отклеивались обои от стен. Здесь всегда было все, что мне было необходимо.
Банковская карта пришла по почте. Большую часть покупок, уже по своему вкусу, немного повзрослев, я совершала через интернет. В последних классах школы Кэт сопровождала меня в торговые центры, когда мне необходимо было обновить гардероб. Кэт сподвигла меня подать заявление в университет, но была практически уверена, что после домашнего обучения мне не удастся поступить. Собственно, в один прекрасный момент учителя перестали приходить, и я решила, что наверное стоит попробовать – надо же куда-то расходовать свое свободное время. Я даже не задумалась, что по возрасту мне еще надо было учиться в средней школе. Но как ни странно меня приняли. К моему личному делу была приложена аттестация, от моих гувернеров. Кто прислал этот документ и как он узнал, о моих намерениях поступить в вуз - было тоже непонятно. Приемная комиссия тоже не нашла ничего необычного в том, что у меня нет аттестата о среднем образовании. Вступительные экзамены, я сдала без труда, и видимо этот факт имел решающее значение.

Я задумалась только тогда, когда Кэт начала задавать слишком много вопросов, на которые у меня не было ответов. Она говорила, что и раньше их задавала, в основном, своим родителям, но они всегда от нее отмахивались, считая выдумкой историю о ее подруге-сироте. Один раз даже, перед тем как зайти в гости, она разговорилась с моей соседкой. Добрая бабулька ей поведала, что мой отец какой-то артист, и он постоянно в разъездах, и конечно-же за мной присматривает няня, потому что ребенок не может жить один.

Однажды утром, я проснулась, пытаясь собрать воедино обрывки очередного странного сна. Голова гудела, как будто в ней поселился рой растревоженных ос. Они роились сумбурными мыслями и образами. Я почувствовала себя больной и разбитой. Сколько я ни пыталась вспомнить, что мне снилось, попытки не приносили результата. Я не помнила, не только свой сон, но и весь прошедший вчерашний день с того момента, как утром ушла на лекции.
Я растерянно сняла со стула полотенце, собираясь в душ. Оно оказалось влажным, пропитанным запахом табака и какого-то необычного парфюма, а еще совсем чуть-чуть, в комнате пахло мокрой псиной.
Вместо того, чтобы пойти в институт. Я привела себя в порядок и отправилась прямиком к нотариусу, который вел дела моей матери, и приперла его к стенке вопросами, которыми не задавалась раньше: где живет мой отец и откуда он присылает подарки на день рождения. Пытать с ножом к горлу не пришлось, все оказалось гораздо прозаичнее, чем я думала. Нотариус был совершенно не в курсе, в какой стране проживает в данный момент мистер Эмрис, и жив ли он в настоящее время. На мое имя 16 лет назад был открыт крупный счет в зарубежном банке. Ежемесячно, на мое содержание и учебу с него шла рента, которую сначала получала моя мать, потом няня и наконец я сама. С подарками было еще смешнее. Нотариусу были оставлены ровно 16 посылок, которые он должен был отправлять ежегодно по некому адресу. Посылки оставил поверенный моего отца, т.е. самого мистера Эмриса нотариус даже в глаза не видел.
Получалось, что неделю назад я получила последнюю посылку. Самую загадочную из всех, со стопкой книг внутри. Из них было несколько старых, и возможно очень ценных, но все-таки… О, это была самая странная подборка, которая только могла быть, но я надеялась, что тот кто их послал, подразумевал какой-то непостижимый принцип выбора. Анатомические атласы, учебник по историческому фехтованию, мифология британских остовов, учебники по йоге для начинающих, что-то вроде практикума по методу Рейки, секреты карточных фокусов, несколько гримуаров магического содержания, «Алиса в Зазеркалье», и труды Гальфрида Монмутского, видимо, как дань моей странной фамилии и второго имени. Последний прощальный привет от отца. Я уже начала думать, что искать его вряд ли имеет смысл, раз он сам никак не захотел проявиться в моей жизни.
Как бы я ни злилась… но книги мне понравились. Я швырялась ими, запихивала их подальше на верхнюю полку, и тем не менее проглатывала их с жадностью одну за другой. Они ежедневно притягивали мои взгляды. Сначала, со скуки на ночь я перечитала Алису, потом пролистала валлийские мифы. Анатомические атласы меня затянули надолго. Я часами разглядывала картинки, и уже жалела, что выбрала фармацевтику, а не хирургию. Йога оказалось тоже довольно увлекательным занятием. А гримуары… открыли некоторые другие мои возможности, о которых я не подозревала. Наложив руки на разбитую чашку, мне удалось ее «вылечить», собрав ее в исходную целую, что показалось забавным. Я научилась делать простенькие фокусы, зажигая взглядом свечи, и внушать людям некоторые не сложные мысли-действия.
Любопытная Кэт нарыла, кем был мистер Эмрис. И как оказалось, это было совсем несложно. Около 30 лет назад Эмрис был довольно известным иллюзионистом, гастролирующим по миру. Потом его карьера внезапно оборвалась. Он появился вновь, спустя несколько лет в качестве преподавателя Оксфорда. И опять исчез уже навсегда из поля зрения журналистов. В интернете удалось даже нарыть несколько его фотографий. Портретного сходства с собой я не уловила абсолютно никакого. Маг был черноволосый, гибкий и зеленоглазый. Невозможно элегантный в белом смокинге. Где и как он мог познакомиться с моей матерью было немыслимо представить. Да и моя мать была тоже не особо понятной особой. У нее полностью отсутствовали какие-либо родственники. Мне не было ничего известного о кузенах или кузинах, бабушках и дедушках. Я была совершенно одна, под незримой опекой. Незримой – потому что, как только няне надоело терпеть мои сумасбродства и она исчезла с моего горизонта, ей никто не явился на смену.
Соседка вспомнила, что моя мать переехала в эту квартиру почти 16 лет назад с грудным ребенком. Она была молода и очень хороша собой, но вскоре заболела, и стала чахнуть день ото дня. Возможно, она была больна раком, но лечилась ли она – я не могла вспомнить в силу возраста.
В последних зацепках остались гувернеры и еще автомобиль, ключи от которого были в 15й посылке.
Увы. Каждый из учителей, которых я разыскала с немалым трудом, сообщил мне примерно одинаковые сведения. Контракт был заключен с поверенным мистера Эмриса. Такой противный коротышка, признавались они. Очень неприятный и дотошный. Настолько неприятный, что проще было соблюдать контракт досконально и не нарываться на новое общение с ним для обсуждения неустоек. Автомобиль был также приобретен им на мое имя, по доверенности непосредственно перед моим 15м днем рождения. И белоснежный какаду на 14й день рождения – видимо тоже был куплен им. В 14й посылке была огромная клетка, ее принес один курьер, а следом пришел второй с разговорчивой птицей в коробке. Возможно мой отец настолько доверял своему помощнику, что даже не интересовался, что именно он покупал на мои дни рождения.
Бурные два месяца, посвященные изучению последнего отцовского подарка и поискам его самого, незаметно перешли в совершенно мимолетную сессию и наконец летние каникулы. Поиски мне наскучили. Я наконец-то решилась признаться друзьям о существовании моего внедорожного четырехколесного друга, которым я все еще пользовалась в тайне от них. Приятели восхитились, довольно притворно возмутились безответственности моего папаши, дарящего такие опасные штуки, но тем не менее махнуть на лето всей честной компанией в Крым согласились.
Собственно, на мысль о поездке меня также навела Кэт. Мне же тусовка среди почти ровесников-студентов была совершенно новым опытом. Я до сих пор не понимала, следует ли мне считать их друзьями – но они определенно причисляли меня к своей компании. Нас свел вместе легкий с их стороны интерес к оккультизму и весьма альтернативной средневековой истории. А у меня, как оказалось просто не было выбора. Я примкнула туда, где мне не удивлялись, и вроде были рады моему обществу. Но сама я принимала эту компанию, скорее, как положенную приличным людям обязанность.
Я жила довольно скромно, хоть и не нуждалась ни в чем, и осознать вдруг себя дочерью какого-то чудаковатого миллионера было довольно странно.