Колыбель по-мужски

Мы с ней направлялись домой, когда появилась ты и, мрачно насупив брови, не забыв грозно встряхнуть своими волшебными кудрями, сказала, что все знаешь. Я стоял, собирая с пола недоумение, и сначала не понимал, к чему ты клонишь. Ведь мы уже проходили все это. Я был уверен, что прошлый раз - чтение чужих переписок в не то время и не в том месте, не повторится. Я усмехнулся, глядя на рассерженную тебя, вспоминая, как ты потом рыдала, прося прощения за неправильно понятую фразу.

Чтобы не осложнять ситуацию, я предложил нам разойтись до утра. Это ты восприняла достаточно благосклонно, заставив меня удивленно поднять бровь. Поджав губы, ты заявила, что едешь домой и уже знаешь, чем там займешься. Я не сомневался.

Я отлично провел вечер, затем ночь, и проснулся в великолепном настроении. Улыбаясь, я зашел на кухню. Полшестого утра, а ты стояла в моей голубой рубашке, грациозно выставляя грудь и тряся пышной копной медных волос, и хрустела морковкой, припевая. Элен - ты была моим пленением. Я зачарованно уставился, как ты меланхолично пробегаешь взглядом по стоящему на столе ноутбуку, сверяясь с рецептом, и быстро нарезаешь овощи.

Увидев меня, ты даже не вздрогнула, нарочито сухо сообщив, что обзвонила всех моих друзей, приглашая их сегодня в гости. Ты наверняка хотела узнать все подробности о моих отношениях с той спутницей, приглашая их. Я откинулся на спинку стула, чувствуя, как внутри разрастается голодная буря. Я выхватил из холодильника шею баранины, шею говядины, принимаясь их разделывать. Приготовленное спустя полчаса мясо ужасно горчило. Я плевался, ощущая, что оно совершенно не свежее. Либо же я не умею просто готовить.

Оглядывая десяток мисок с травами и овощами, я думал, насколько надо быть женщине умной, чтобы уметь отличать щавель от рукколы, ту от салата, сельдерея и шпината; репу от редьки, ее от дайкона, от редиса, да еще Бог знает от чего! Я мрачно взирал на изрядное количество помытых продуктов, красиво и ровно уложенных в лоточки, когда понял, что ты что-то говоришь. Я не успел вникнуть в суть монолога, давая тебе выговориться, но услышав родное "ты ничего не делаешь" и "велосипеды", понял, о чем пойдет речь дальше.

Ты умело развивала каждую ссору, уверяя меня, что на работе я ничего не делаю и только лажу по сайтам, связанным с различными видами велосипедов и фирмами, лишь иногда, ковыряясь в носу, принимаю чей-то заказ. Я не раз замечал, как ты с упоением начинаешь перечислять все мои недостатки, при этом не отрываясь от будничных дел. Я глядел на тебя, в чьих глазах летали молнии, и думал, что ты - идеал. Споры, начатые тобой, идеальны. Они всегда начинаются с ревности, а кончаются упреками касательно работы. Я согласен: поваром быть сложнее.

Я вдруг понял, что ты хочешь быть наказана, и встал со стула. Закружив тебя в воздухе, я легко дунул на твою челку, ловя холодные пальцы у себя на шее. Я держал тебя на руках, а ты удивительно быстро прекратила сопротивляться, с недоверием и любопытством поглядывая на меня. Не дав произнести очередную тираду, я поднял тебя поцелуем в губы. Он вызвал очередную растерянность в твоих глазах, после чего я уронил нас на стол, сдвинув все миски в одну сторону, отчего те зазвенели.

Ты вспыхнула, смотря, как я расстегиваю на тебе свою рубашку, и совсем легко рассмеялась, невольно ставя меня в тупик. Наслаждаясь сплетением наших тел, упругостью твоей груди, нежным ароматом припухших от поцелуев губ и учащенным горячим дыханием, вырывая томные всхлипы из твоего рта, я не мог невольно не думать о том, как быстро ты можешь переходить с одной темы жизни на другую.

И когда ты, застегивая обратно пуговицы на рубашке, встала рядом с разделочной доской, я, надевая штаны, готовился получить морковью по голове. Ты повернулась ко мне, бросая тихое шипение густых длинных волос, обожаемых мною, и хитро помахала пальчиком.

Отойдя к кухонной двери, я внезапно услышал негромкое извинение. Ты, конечно, и сама прекрасно знала, с кем я вчера шел с работы. Но у тебя проблемы со своим начальством. И тебе просто нужен был какой-нибудь пустяк. Поэтому я, понимая все это и предвидя битье посуды, не вернулся ночью домой. Я был уверен, что тебя это рассердит, а ты уже стояла на кухне в полшестого утра, радуясь, что можешь без последствий изливать свой гнев и обиды в пустоту. Я остановился, глядя на хрупкую фигурку - ты начинала уже хлюпать носом, и невольно улыбнулся, зная, чего ты ждешь. Я обнял тебя крепко сзади, сложив руки на твоем животике, и позволил себе уткнуться в маленькое розовое ушко.

После этого о еде мы забыли еще на час. Я ликовал, смотря, как ты мурлыкаешь у меня на плече, и думал, что ты у меня идеальная, со всей своей ворчливостью и ревностью. Элен, выходи за меня замуж.