Колючка

Глава 11.3.

– Э… Рина? – донесся до меня голос Зибика.

Зибик, Зибик, маленький Хорек. На ловца и зверь бежит.

– Что нужно? – спросила я, приподнимая меч в его сторону.

– Хотел извиниться, – покаянно произнес Зибик. – За все, что наговорил о вас с капитаном. Ну, я как бы не знал. Ошибся.

– Ладно, считай, извинился, – и я повернулась ко второму чучелу.

– Может, сходим до трактира? Я тебя угощу.

– Нам от Певира влетит. Еще только четыре пополудни.

– Я в увольнении, а тебя не тронут. Идем.

И мы пошли в трактир.

Зибик выбрал дальний стол, наименее грязный и оплеванный. Шустрый мальчик принес нам по кружке пива и получил свои два гроша.

– Ты на меня зла не держи, – сказал Зибик, отхлебывая из кружки. Его круглая морда сразу украсилась пенными усами. – Я ведь сразу понял, что с тобой что-то не так. Меня мама научила магов рассматривать.

– Магов рассматривать? – усмехнулась я. – Да ну? И как ты это делаешь?

– Сейчас покажу.

Он достал из-за пазухи маленький альбомчик, сшитый из обрезков бумаги. Так-так, обкрадываем мусорные корзины управления!

– Я рисую, – сказал Зибик. – Людей и вообще. Многое. Здания редко, больше живых. От них тепло такое, рука легче ходит.

Он показал мне набросок: леди Эна в поэтической позе подпирала колонну на галерее.

– Когда я рисую мага, стараюсь больше нажимать на грифель. Получается черный ободок – вот здесь, над волосами.

И правда, голова леди Эны была резко очерчена. Надо признать, у Зибика имелся талант к рисованию. Особенно хорошо ему удались струящиеся волосы сирены, которые выглядели как настоящие.

Я перелистнула несколько страниц. Лейтенант Галт был нарисован с обычной хмурой миной на лице.

– Никакой магии? – спросила я.

– Демон его разберет. Может, и есть, я не увидел.

– Хорошо рисуешь.

– Стараюсь, – Зибик польщенно улыбнулся.

На следующей странице я увидела себя. Зибик нарисовал меня неуверенной рукой, словно сомневался, не стоит ли добавить еще каких-то черт. Его смущала личина. Тем не менее он изобразил именно Рина, с тонкой шей, на которой торчал кадык, с узким упрямым подбородком. Над волосами царила чернота.

– Так я понял, что ты и правда сильный маг, – пояснил Зибик. – Все красил и красил, еле остановился. Даже стол испачкал.

Я сотворила огненный шарик и завертела его на пальце. Зибик завороженно смотрел на него, изредка вздыхая. А я открыла следующий рисунок.

Кудрявый темноволосый мужчина с орлиным носом и жестким взглядом был мне незнаком. Но… знаки отличия! Капитан!

– Кто это? – спросила я у Зибика севшим голосом.

– А то не знаешь! – усмехнулся он. – Говорят, ты вышла за него замуж. Мы тут с парнями думаем, как вас поздравить.

Его голос продолжал звучать, но слова сливались в неразборчивый гул. Я не могла оторваться от рисунка. Эти темные, вьющиеся волосы! Глаза, узкие, с почти отсутствующим верхним веком. Широкий разлет бровей. Как?! Как я могла не понять, не заметить!

Я вскочила.

– Ты куда? – крикнул Зибик. – А пиво?

Я неслась по улице, как гончие ада, все быстрее и быстрее. Камни мостовой мелькали перед глазами. Прохожие, бранясь почем зря, отшатывались в стороны. Сумасшедший вихрь мыслей не давал выстроить четкую картинку. В пальцах уже покалывала магия.

Я ворвалась в управление, чуть не сбив с ног Чихита, который вел подозреваемого на допрос. В два прыжка оказалась у кабинета капитана, рванула ручку – закрыто. Я забарабанила в дверь, подумывая ее выбить.

– Он уехал! – крикнул Чихит. – Сказал, сегодня не вернется.

– Куда?

– Во дворец.

Я выругалась.

Надо успокоиться, надо немедленно успокоиться. До захода солнца два часа. Есть время, чтобы собраться с силами. Я отправилась в холодный сарай, втащила туда железные козлы и закрылась изнутри. Сев на мешок с тряпьем, я принялась читать молитву Тее. Я повторяла ее, пока сознание не растворилось в бессмысленных словах.

Видение встало перед глазами – яркое, как магическая картина. Я лежу на небольшой койке, накрытая вязаным пледом. В руках у меня кукла – обычная веселина, сшитая из лоскутков. Я смотрю на нее, и мне хочется встать, но тело не слушается. Поэтому я лежу и жду.

И вдруг ко мне подходит мальчик. Светловолосый, сероглазый, с ласковой, чуть хитрой улыбкой.

– Кто ты? – спрашивает он.