Комнатная рыбка

Комнатная рыбка

- Доктор Розенбаум! Наконец-то Вы пришли! - взволнованно пролепетала худощавая женщина в черном невзрачном платье, бледным печальным лицом и небрежно собранными тёмными волосами. Она буквально подлетела к рослому, но щуплому усатому мужчине в длинном сером пальто, коричневой поношенной шляпе и с потёртым чемоданчиком в левой руке.

- Добрый вечер, миссис Дарнс, - хрипло произнёс доктор Розенбаум, снимая шляпу и пальто, стараясь всеми возможными способами при этом не выпускать побитый жизнью чемоданчик из рук. Нервно переминавшаяся с ноги на ногу миссис Дарнс попыталась выхватить его из рук доктора, желая помочь, но тот как-то резко прижал его к себе, а потом и вовсе жадно взял подмышку, и пошагал внутрь заставленного всяческой антикварной ненужной и пылящейся утварью дома.

Пол досадно скрипел даже под легким шагом сутулого доктора, за которым, однако, совсем бесшумно брела миссис Дарнс.

- Как я понимаю, стало только хуже, - вдруг, начал доктор Розенбаум. На тяжелом вздохе миссис Дарнс ответила:

- Да, доктор. Уже сил наших нет!

Розенбаум принюхался, подергивая узкими ноздрями, а после трагично протянул:

- С такой вонью тяжело мириться.

И говорил он о запахе сырой рыбы, которым пропитались полы, стены и мебель в этом доме. Воздух внутри напоминал о прибрежном рынке, на котором рыбаки торговали всякой речной или морской всячиной в духе рыб, кальмаров, крабов и так далее.

Миссис Дарнс стремительно обогнала доктора, провела его за собой вверх по скрипучей лестнице, а затем отворила дверь ближайшей комнаты, откуда рыбные ароматы хлынули с ещё большей силой. Розенбауму даже показалось, что они были видимы и имели зеленовато-голубой оттенок. Достав из нагрудного кармана жилетки платок, доктор приложил его к лицу и сделал твёрдый уверенный шаг внутрь, будто бы он ступает в охваченную дымом и огнём комнату, из которой он самолично должен героически кого-то спасти.

Но никто тут не требовал немедленного спасения из бушующего пламени - разве, что срочного вызволения из неприемлемого бардака, свидетельствовавшего о том, что тут давно не наводили чистоту. Неудивительно: рыбная вонь стояла нестерпимая и убойная. Пытаясь шире раскрыть слезящиеся глаза, Розенбаум разглядел у дальней стены напротив девочки в ночной рубашке, лежащую в кровати, а из под самой рубашки торчат высохший рыбий хвост кораллового цвета. Округлое личико девочки, выражающее недовольство, было закрыто небрежно раскиданными прядями серебристых волос, однако за ними легко разглядывались большие сердитые глаза цвета аквамарина.

Розенбаум покачал головой и раздосадовано поцокал, скрестив руки на груди.

- Кажется, я перепутал препарат...

Миссис Дарнс тут же в испуге схватилась за голову, уставившись на доктора.

- Что вы такое говорите, доктор?!

- Ну... я думал у неё рыбная чесотка! - наивным удивлением скрывая свою ошибку, выдал доктор, положив ладонь на щеку, делая настолько озадаченное лицо, насколько это было вообще возможно. - Ведь у неё были наросты чешуи! - продолжил Розенбаум, вспоминая симптомы всё ещё раздраженной девочки, которая начала бить хвостом спинку кровати. Доктор помнил, что руки девочки чесались и покрылись бледно-розовыми острыми чешуйками, но только сейчас он понял, что проглядел самое важное: у неё в тот же момент должны были за ушами прорезаться жабры, а он, будучи после пьянки в честь дня рождения заведующего отделением, совсем забыл про это! Одна маленькая деталь могла бы в корне изменить диагноз.

- Что я тут могу сказать... не помог ей скуамаритоцин! Выписываю, - он достал рецепт, ручку и принялся писать, - аскуамарин, трое суток в ванной и никаких умных книг: мыслительная деятельность замедляет обратный врост чешуи! Воду в ванной подсолите, поперчите, добавьте лука... а, стойте, это не тот рецепт...

Но миссис Дарнс уже успела поседеть.