Компромат

Рассказ написанный в рамках флешмоба авторов Литнета

Сонное неспешное утро нового будничного дня рабочей недели. Ещё толком не проснулась, но упорно сижу за столом, сервированным на две персоны в столовой нашего нового дома. И кто мне виноват, ведь именно этим утром можно было бы поспать подольше, — с сегодняшнего дня я в мини-отпуске! Взяла тайм-аут перед началом нового проекта, который обещает быть очень интересным, но и трудоёмким. А вот традиция, мною же установленная, обязывает: муж и я — всегда завтракаем вместе, вот уже пять лет совместной жизни.

В безумном ритме современной жизни только и возможно, что этот короткий промежуток времени побыть вместе за столом, поговорить, обсудить текущие проблемы, найти для них рациональные решения. И он, и я обедаем на работе. Ужины врозь, кто когда возвращается домой. Иногда только устраиваем друг другу романтические сюрпризы. А так, собраться вместе вечером к ужину — просто нереально. Встречаемся уже в постели и не всегда даже успеваем поговорить от усталости о прошедшем за день. То я уже сплю, не дождавшись Марата, то он, не дождавшись меня. Работа! Чтоб её…

Держу в руках чашечку с кофе, вдыхаю божественный аромат, с наслаждением маленькими глотками пью горькую жидкость и поглядываю на сосредоточенное лицо мужа. Мы вместе и нам хорошо вдвоём. Даже молчание уютно в компании супруга. Скольжу взглядом по родным чертам лица, замечаю первые лапки морщинок у уголков глаз, хмурую складочку на лбу – признак глубоких раздумий и навалившихся проблем. Муж уже одет для выхода на работу: безупречно выглаженная тёмно-синяя рубашка с ручной работы запонками на рукавах, с корпоративным символом компании Марата, затянутый виндзорским узлом галстук, пиджак аккуратно повешен на соседнем стуле для удобства, чтобы не измялся. Через коротко стриженый чёрный ёжик волос просвечивают лучики утреннего солнца, причудливо создавая иллюзию ореола. Ангел... Марат — ангел. Хм… Скорее уж демон-искуситель — инкуб, соблазняющий меня снова и снова. Чашка в моей руке дрогнула от сдавленного смешка, ароматная, тёмно-коричневая жидкость выплеснулась на белую скатерть. Чертыхнувшись, схватила салфетки промокнуть разлитый кофе.

— Ты чего? — оторвался мужчина от экрана гаджета, на котором каждое утро читал сводки новостей перед рабочим днём.

— Нет, ничего, — улыбнулась своим мыслям и поспешила перейти на нейтральную тему. — Сегодня, как всегда, будешь поздно?

— Да. Не жди. Совещание запланировано на шесть вечера, и сколько продлится, неизвестно, — ответил Марат, не поднимая на меня глаз и отработанным движением подливая из кофейника новую порцию дымящегося напитка. Кофе — наш с ним любимый напиток. Крепкий, до вяжущей терпкости, чёрный, как смоль, с одной ложечкой сахара. — Сегодня должны разрешиться ключевые вопросы по договору со шведами. Будем разрабатывать дальнейшую стратегию развития отношений с дочерней компанией.

— Как масштабно, — хмыкаю и сообщаю свой простой план проведения досуга с нашей трёхлетней дочкой. — А мы с Лиззи хотим сходить в дельфинарий. Я ей давно обещала. Да и сама с удовольствием посмотрю на представление, а после мы поедем к бабушке и будем там до... — не успела я закончить свою мысль, как в комнату ворвалось наше чудо с взлохмаченными пружинками каштановых волос, в любимой пижамке с розовыми свинками Пигги, из которой она явно уже выросла и выглядела при этом ещё более милой и кукольной. Так и хочется потискать такую прелесть и даже немножечко покусать, чтобы услышать радостный смех любимого ребёнка.

Стоило драгоценному чаду оказаться в комнате, как всё оживилось, сонного оцепенения утра как не бывало. Всё пришло в движение: стол заходил ходуном, стеклянная посуда звякнула, скатерть уже начала сползать с одного края стола, когда ребенок ухватился за неё пятернёй. Супруг сию же секунду отодвинул планшет подальше от края стола, иначе тот или окажется на полу, или будет залит липким соком, и протянул руки к дочери для традиционных утренних обнимашек. Дочурка неожиданно вывернулась из его объятий и, размахивая чем-то в руках, звонко спросила у отца:

— Папа, кто эта красивая голая тётя с тобой? У неё такой блестящий жёлтенький купальник. Я тоже такой хочу!

В первую секунду слова дочери оглушили, кровь отхлынула от лица, делая его мертвенно-бледным. В ушах появился шум, как множащееся эхо звонкого голоса Лиззи: «Кто эта красивая голая тётя… красивая… голая… папа – голая тётя…».

Грудь сдавило в тиски, дыхание перехватило, тело стало ватным, непослушным. В мыслях пронеслось чёрт знает что, и всё, естественно, плохое. Когда изменил? Почему не заметила? Не почувствовала? Развод? Как же так? А как же я? Лиззи?

С трудом проглотив нервный комок, внезапно застрявший в пересохшем горле, перевела взгляд на любимого до этого момента мужа. А сейчас… предателя???

Выражение лица Марата в первые секунды после вопроса дочери выражало крайнее недоумение, до той поры, пока он не взял фотографию, которой ребёнок размахивал у него перед носом, и не взглянул на неё. Его лицо озарилось внутренним светом. Лукавая, немножко с ехидством, улыбка растянула чёткую линию губ мужа.

— Солнышко, это не чужая тётя. Где ты нашла эту фотографию? — спросил он, перехватывая из рук дочери снимок и вручая ей вместо него спелый ананасный абрикос.

— Я хотела посмотреть альбом, тот, где ваша свадьба, а мама там в платье принцессы и с такой фатой, — эмоционально пояснял ребёнок, жестами показывая, какое у меня было пышное платье и какой длины фата. — Когда меня ещё не было, даже у мамы в животике. Няня принесла мне два альбома, — откусив зажатый в ручке сочный фрукт, она тщательно его пережевала и продолжила свой рассказ. – Из второго альбома выпала эта красивая тётя. Папа, а ты купишь мне такой же купальник, когда мы поедем на море? И на сёр-фер-ной доске покатаешь на волнах? — старательно, по слогам выговорила дочурка сложное слово.