Конь

Я решил обучиться верховой езде. Купил абонемент на пятнадцать занятий в конном клубе.

Честно говоря, побаиваюсь лошадей. Когда нахожусь рядом с животным, не могу отделаться от ощущения, что оно сейчас откусит мне руку. Или лягнёт. Оба варианта это, в лучшем случае – вторая группа инвалидности.

Верхом всегда кажется, что конина вот-вот меня сбросит, и, упав, я сломаю позвоночник. И буду беспомощно лежать в грязном песке у её ног и мычать. И перед смертью у меня будет тяжёлое частое поверхностное дыхание. И кровь из уголка рта. И вселенная сузится до всепоглощающего запаха лошадиного пота и навоза. А убийца не станет, жалея, лизать мне лицо шершавым языком. А растопчет тяжеленными копытами.

Наездник держится на коняке не руками, а ногами. В обычной жизни эти мышцы у людей не работают. Поэтому следующую неделю я терпел крепатуру в различных удивительных местах.

Тренировка начиналась с того, что надо было зайти в денник, и вывести свою лошадку, затянув на ней седло, и надев недоуздок. Затем мы шли в манеж, где тренер давал указания, как и что правильно делать.

Сначала меня доверили весьма покладистой кобыле. Я таскал ей яблоки и сахар, и мы почти подружились. Но через две недели моей конячке сделали какую-то прививку, и её заменил жеребец.

Я зашёл к нему познакомиться. Он тревожно потянул воздух своими огромными ноздрями, и отвернулся. Хам. Ладно. Я осторожно шагнул навстречу. Он отступил к стене и напрягся. Я, намереваясь погладить, медленно протянул руку к шее. Он лязгнул зубищами в миллиметре от мизинца и подался вперёд. Я, зная, что оставаться позади лошади опасно, ибо может лягнуть, ступил следом.

Он принял вызов и наддал. Я старался держаться возле холки. Он – быстрее, и я не отстаю. Он перешёл на рысь, затем на галоп. Я держусь рядом.

Лошадки живут в таких апартаментах, где у них и спальня и гостиная и биллиардная вместе. Денник называется. Помещение примерно три на три метра. Вот по нему мы и бегали параллельными курсами, практически превратившись в одно целое. В кентавра. Он мчал по внешнему кругу, я – внутри.

Тут мне вспомнилось детское впечатление о таком цирке с отвесным деревянным колодцем вместо арены. Где мотоциклисты под действием центробежной силы ездили по стенам.

Каналья! Не знаю, сколько лье мы так проскакали, но краю этому видно не было. Замедлиться я не мог, потому что рисковал получить копытом в голову. Выйти не имел возможности, так как когда входил, прикрыл за собой дверь, и теперь бежал по внутреннему кругу, отделённый от выхода лошадью. Мой мустанг тоже не собирался тормозить. Думаю, он, как и я, был напуган, и, в свою очередь, боялся получить от меня копытом.

Я уповал на то, что тренер, заметив моё долгое отсутствие, пойдёт меня искать. Иначе мне не спастись: я был в мыле, жеребец загнал меня.

Наконец я споткнулся и упал на пол, в ароматное сено. Мой конык, прежде чем остановиться, по инерции промчал ещё два периметра. Вошёл тренер и успокоил лошадь. Затем меня. Когда я отдышался, он протянул мне потник, седло и уздечку.

- Славно размялись, ковбой - сказал он. Ты до этого в цирке джигитовкой занимался? Или просто – марафонец? – Седлай, и пойдём тренироваться. Хоть верхом немного прокатишься для разнообразия. Отдохнёшь.

С тех пор я полюбил конскую колбасу.