Конец

Глава 1

Чем ближе я приближалась к своему телу, тем слабее становилось моё желание мести. Воспоминания стиралась, превращались в туман, а потом вовсе исчезли.

И улыбка Дени померкла. И первый поцелуй уже не помню. Вовсе мы были с ним вместе. С кем я была вместе? Не помню. Откуда я вообще взяла, что с кем-то встречалась. Я одна. Была и буду одна.

Что происходит?

– Мери. – Радостно, обрадовался, как ребёнок, Андриан позвал меня.

Яркий свет ослепил глаза, я ждала, когда они привыкнут к свету, как когда-то оказавшись здесь первые. Странно, почему я это вспомнила. Страннее было чувствовать, как Андриана держит мою руку, как за спасательный круг.

Зачем надо было ждать, когда я проснусь? Когда это он целовал мою ладонь. Как раз это я увидела, когда смогла смотреть нормально. Он тоже смотрел на меня с надеждой. Странно. Что происходит? Мне кто-нибудь объяснит или нет? Если нет, то кому-то крышка.

– Как ты? С тобой все в порядке?

Я хотела спросить у него, что происходит. С ужасом поняла, что не способна это сделать. Даже губами не получилось пошевелить. Из моего горла и мычания не вырвалось. От шока и от того, что силы пропали, я закрыла глаза и уснула.

Я терялась в догадках. Последнее, что удалось вспомнить, как я провела май в семье Савельевых. Июнь должна была провести с Андрианом, но нам со Ксю изменили расписание. Свой последний день пропал из памяти, как и все остальное.

Самое страшное для меня было не то, что я не могу говорить, с этим я как-нибудь смогла жить, он то, что я не могу ходить и двигаться. Все нижняя часть была парализована. Руки тоже не желали меня слушать. Да и к чему они мне нужны, если жизнь закончена.

Я не хочу быть овощем, лежать на кровати или в кресле каталке сидеть. Что произошло со мной? Какие эксперименты надо мной ставили? Никто не говорит. Как будто они не понимают, что мне память отшибло малость. Мне спросить, я не умею говорить. Я разучилась. Язык вроде еще на месте. Почему они не могут меня просто убить, а не пичкать лекарствами, чтобы я спала, чтобы не чувствовала боль.

Снова боль. Снова тяжесть навалилась на меня. Снова молчание. Все снова. Каждый раз, прихожу в себя, открываю глаза. Сколько может продолжаться? Сколько они будут и могут издеваться над моим телом? Если открою глаза, то они меня снова усыпят. Нельзя. Нельзя открывать глаза. Откуда я знаю. Что нельзя открывать?

Не помню.

Открою глаза, то они меня снова накачают наркотиками. В этот есть что-то хорошее. Я не чувствую боль. Не чувствую себя беспомощной, растением. Каждый раз открываю глаза. Вижу лица, вижу в них надежду, особенно у Андриана, что я приду в себя.

Прийти в себя. Я это делаю - они меня снова погружают в сон. И так каждый раз, не позволяют вспомнить последний день. Не позволяют спросить ни о чем. Сейчас хоть убрали прибор для вентиляции лёгких. Но давление по-прежнему измеряют, иголки торчат в руках, провода от них тянутся к приборам.

Да, могу дышать сама, но не могу говорить. Их лекарства слишком быстро действуют на меня, и получается то одно мычание, то одно черт знает что. Я хочу сказать. Хочу говорить. Хочу, чтобы все прекратилось. Хочу знать, какой сегодня день, месяц или лето уже наступило. Я потеряла счёт времени и потеряла что-то важное. Меня не слышат, не дают сказать, и сами они не говорят, когда же настанет конец.

Если открою глаза сейчас? Если увижу Андриана, успею спросить прежде, чем он меня успеет усыпить. Времени осталось мало: они заметят, что я в сознание. Я могу шевелиться головой. Скоро она начнёт двигаться, потому что боль начинает с каждой минутой или секундой давить сильнее из нутрии, как язва.

В комнате тишина, только слышно как работают приборы. Я знаю кто-то рядом находится. Меня одну не оставляют Чаще всего вижу Андриана перед собой. Он меня хоть покидает? Спит ли? Или перебрался жить в мою комнату? Такое счастье мне не надо

Когда я пришла в себя, Андриан был в комнате не один, а с каким-то мужчиной сорока пяти дет. Наставник его назвал Арестом. Арсением Иванович. Это имя уже слышала, оно принадлежало врачу, раньше в его услугах не нуждалась, а теперь без них мне никуда.

Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем я смогла говорить, очень много времени. После кризиса, не представляю, как я еще осталась жива: огонь жёг изнутри, холод обмораживал снаружи, я начала понемногу говорить. И узнать, что со мной случилось.

–Ты можешь сказать, что произошло? – Спросила медленно я Андриана: трудно говорить было. – Я не понимаю, почему я в таком состоянии.

В последнее время он не приходил, и у меня не было возможности задать ему этот вопрос. Раньше, каждый раз, когда приходила в себя, видела его рядом с собой.

Мне не хотелось верить, Андриан не приходит, потому что я могу говорить снова. Это настораживало меня, как и другое. Все, кто со мной находился, говорили, что это не в их компетенции. Я чувствовала, что это все отговорки, они просто не хотели говорить и смотрели на меня с какой-то настороженностью.