Конечно он

Глава 9

– Мне конец...
Окружающее поблекло. Я сник до того, что мне стало трудно дышать и даже двигаться. Мне жизнь теперь в тягость.
Случилось ужасное – я испытал страх. Я!
Это совсем не то, что смотреть, как напуганная женщина отступает или замирает. Смотреть и представлять, как же ей фигово! Но когда сам начинаешь бояться...
А всё из-за того, что очередная бабёнка – кстати, старушенция! – стянула с меня шапку-маску. Гадина вонючая!
Я её за это, конечно, оглушил и напрочь лишил груди. Но вот убить не смог. Не смог. Это и было началом страха. Вдруг я и свой главный трофей не смогу… И вообще, вдруг меня поймают!
Мне пришлось прерваться. Я вернулся, осел дома.
Дома меня встретил не только болотистый, удручающий быт, но и всякие гадкие проблемы. Я чуть в Москве не сорвался, чтобы избавиться от этой липкой будничности. Благо, сумел удержать себя.
А ещё появился очень хороший доход, это меня и увлекло. Меня, наконец, оценили по достоинству. Конечно, это взбодрило.
Вроде всё складывалось неплохо, но...
Но только вот страх не давал мне покоя. Я очень боюсь потерять свободу. Нет, шансы-то поймать меня мизерные, всё это было далеко от Москвы, да и вряд ли бабка та запомнила, как я выгляжу. Но, правда, бывает и так, что секунды хватает для запоминания.
Чёрт!!!
Ладно, посмотрим. Всё же она старая, да и помереть могла после моей работёнки. И сердце могло не выдержать, и кровью могла истечь, да и...
Главное теперь – справиться со страхом, который может помешать главному.


Глава 9

– Вечер добрый!
Оля повернулась на голос – Дима... Переносицу заломило так, что она не знала, сможет ли сдержать слёзы.
– Здравствуй...
Как же хотелось обнять его! Почувствовать его тепло, фантастический аромат одеколона, смешанного с запахом его сигарет, ощутить нежность его рук. Оля столько времени внушала себе быть сдержанной... Но вот Дима приехал и!..
Они неотрывно смотрели друг на друга. Обоим показалось, что целая вечность прошла с тех пор, как глаза их встретились после этой долгой, безвестной разлуки. – «Как ты?»
– Здравствуйте!
Оба вздрогнули – это Митя прервал их молчаливое общение.
– Здравствуй! – Дима присел на корточки и оказался прямо перед мальчиком. – Ты Митя?
– Да. А откуда вы меня знаете? – Митя удивлённо смотрел в глаза незнакомца – глаза оказались добрыми и приветливыми.
– Я – ваш сосед, живу прямо над вами, – улыбнулся Дима. – Просто меня не было, я работал в другом городе. Но я тебя знаю.
– Значит, я тогда был совсем маленьким, – заключил Митя и ответил соседу улыбкой. – А как вас зовут?
– Дима.
Митя слегка склонил голову.
– А какое ваше полное имя?
– Дмитрий. Дмитрий Сергеевич.
– Вы тоже Дмитрий? – искренне удивился Олин сын. – Дима – это то же, что и Митя?
– Да, так же как и Митя, уменьшительное имя от Дмитрия.
Дима поднялся и посмотрел на Олю.
– Мам! – в голосе Мити зазвучали торжественные нотки. – Ты правильно говорила, что Дмитрий – самое лучшее имя! А тем более, это и Митя, и Дима сразу! Головоломка, а не имя!
– Мы с тобой тёзки, Мить!
– Тёзки – это люди, у которых одинаковое имя, – тут же пояснила Оля. – Тёзка, значит «одинаковый».
Митя помолчал немного, видимо, осваивая и запоминая новое слово. А потом кивнул – всё ясно и понятно.
– А мне нравится чистить снег! – Митя с интересом смотрел на Диму.
Оля же улыбнулась – понятно, Дима сыну приглянулся, и теперь он проверяет его.
– Да, это здорово! – Дима кивнул и искренне улыбнулся. – Я тоже, когда был маленьким, любил чистить. Мне даже папа сделал широкую деревянную лопатку!
Митя вздохнул:
– Повезло вам. А я вот чищу своей пластмассовой, она маленькая! А ещё бабушке не нравится, что я играю в дворника.
А потом мальчик улыбнулся и отправился дальше расчищать площадку перед подъездом. Он чистил и посматривал на маму и соседа.
Снег падал, падал, падал...
– Как ты, Оль?
– Тебя не было... очень долго.
Сейчас, глядя в его глаза, Оля поняла – это не только её первая любовь, это любовь единственная...
...Эти слова Оли не выходили у Димы из головы: «Тебя не было... очень долго». Он смаковал эти слова, мечтал об Оле, надеялся на лучшее. И осторожно улыбался.
Дима часто подходил к окну и любовался заснеженным двором. Только теперь он понял, как соскучился по снегу, по морозу и, вообще, по кардинальным переменам погоды. В Ташкенте эта смена была, конечно, но другой! Дима счастливо вздыхал – насколько хорошо дома!
Оленька!.. Неужели этими словами она признавала их право на любовь? Он почти не сомневался в этом, ведь Оля так смотрела! И глаза её были светящиеся.
Но Дима понимал, что ему предстоит нелёгкий путь познания, понимания и терпения. И он был готов к этому.
Проще всего общаться было в то время, когда Оля с Митей гуляли по вечерам. Правда, случалось такое два раза в неделю, когда у Оли не было занятий с вечерниками. О встречах в выходные дни Дима даже не помышлял – пока всё не определится, он предпочитал осторожность во благо Оли. Пока, кстати были только эти тёмные вечерние часы.
Дождавшись ближайшей прогулки, Дима подошёл к Оле с Митей. Они поздоровались, и от Димы не укрылась счастливая Олина улыбка, хотя она и поспешила отвернуться, чтобы скрыть свои чувства.
– Мить, это тебе, – Дима протянул ему лопату.
У мальчишки засветились глаза: ух ты! Это как раз то, что нужно!
– Спасибо!
Дима объездил не один магазин игрушек, разыскивая такую лопату. Лопата была большая и очень удобная, с длинной рукоятью, заканчивающейся специальной ручкой. Теперь Мите не придется нагибаться, да и снега сразу много загрести можно!
– Спасибо, что разрешила подарить, – Дима теперь стоял с маленькой лопаткой.
– Митька счастлив, – вздохнула Оля. – Тебе спасибо, отличная лопата!
– Оль, а вы ходите гулять в Ботанический сад? – это был как мосточек-напоминание. – Калитка боковая открыта.
– Я в Ботаническом саду гуляла в последний раз с тобой, – Оля позволила себе полюбоваться его глазами. – Больше не смогла пойти. Мама с Митей всегда ходят туда гулять.
Оля очень много ему этим сказала. Им осталось только привыкнуть друг к другу.
...Чуть позже, когда снеговые тучи отступили, и Москва оказалась во власти яркого зимнего солнца, Дима подарил Мите набор для игры в хоккей – пластмассовые клюшки и шайбы. Чистить-то стало нечего, а такое занятие, как хоккей, пацану не может не понравиться!
И они стали играть. В хоккейной коробке возле их дома не было залито катка, но зато снег оказался хорошо утоптанным. Митька визжал от удовольствия, когда обыгрывал Диму, и шайба влетала в ворота.
Порой Митя играл один – тренировался забрасывать шайбы в ворота, говорил, что готовится к завтрашней утренней игре. Теперь он с приятелями по прогулкам в Ботаническом саду устраивал хоккейные матчи.
Митя тренировался, а Оля с Димой разговаривали, оперевшись о борт хоккейной коробки.
– Оль, – однажды Дима, наконец, решился спросить её о планах на их будущее, общее будущее. – Давай попробуем всё решить.
– Давай, – сердце счастливо застучало, а когда Дима взял её за руку, то всё внутри сжалось.
– Точно?
– Я тосковала по тебе, Дим...
Он снял с неё перчатку и поцеловал руку. Потом обхватил ладонями Олины пальчики, спасая от холода. Оба хотели этого прикосновения, сейчас такая ласка была откровеннее, чем близость.
– Когда?
– Через неделю приедет Юр... – Оля осеклась. Муж был в чемпионском турне. И вздохнула: – Митин отец приедет, и я поговорю с ним.
– У нас всё получится, Оль.
– Я позвоню тебе.
– Помнишь мой мобильный?
– Конечно.
Дима осторожно улыбнулся.
– Мам!
Они тут же разомкнули руки и посмотрели на Митю. А он, оказывается, решил продемонстрировать меткость своих ударов. Митя поставил вряд все четыре шайбы и по-очереди забил их в ворота.
– Здорово, дядь Дим?!
– Молодец!!! – Дима улыбнулся.
Митя принялся снова ставить шайбы. А Дима опять взял Олю за руку.
– Оленька, я очень люблю тебя, – теперь он снова мог позволить себе это признание. – И... я дождался...
– Всё хорошо будет.
– Мне кажется, что и в прошлых жизнях мы были вместе, иначе бы этого фантастического прозрения не случилось.
– Да, до сих пор мурашки по спине, когда вспоминаю, как открыла окно и увидела тебя... Тем утром.
Дима прикоснулся кончиками пальцев к её щеке, потом осторожно поцеловал Олину ладошку.
Но тут же оба вздрогнули. Потому что в их сомкнутые руки угодил снежок.
– Митька!
– Отстреливайтесь!
В их сторону полетел очередной комочек снега. Они тут же присели, прячась за борт, и принялись лепить снежки.
Дима, Оля и Митя не только присмотрелись и привыкли друг к другу, но даже стали чувствовать себя одной семьёй.
– Мам, а ты умеешь кататься на коньках? – вдруг спросил запыхавшийся Митя.
– Умею!
– Да-а? – удивился Митя. – А вы, дядя Дим?
– Умею, – Дима стряхивал снег с Митиной куртки. – Кстати, хотите, съездим на каток. Наверняка можно будет коньки на прокат взять!
– И мне коньки?
– Научим тебя кататься, раз тебя это, Мить, заинтересовало, – Оля чувствовала себя абсолютно счастливой. – Дим, а сейчас катки-то есть?
– Я узнаю, где хороший каток. И через два дня можно будет съездить!
– Здорово! – Митя подпрыгнул и повис на Диме.


* * *

Юрий Тихомиров и не думал, что сможет ревновать жену, и не ожидал, что найдётся причина для ревности. Но причина нашлась. То есть пока только видимость причины, но и этого оказалось достаточно, чтобы Юра почувствовал гнев.
Он приехал домой раньше, ему не понадобилась та неделя, которую он оставил себе для расслабления и отдыха после длительных выездных показательных чемпионских игр. Так уж сложилось.
И вот он дома, но оказалось, что дом пуст. Тёща-то с тестем уехали на юбилей к родственникам в Орёл. Но где же Оля с Митькой? Юре стало неуютно. И чтобы успокоиться, он погасил свет и подошёл к окну в гостиной.
Юра не успел утихомирить дискомфорт, появившийся в его душе. Потому что он увидел жену и сына в обществе какого-то мужчины...
...Юрий бросился в прихожую и включил свет. Оле он мог бы устроить засаду, но пугать сына он не собирался.
– Привет! – голос его звучал искренне, Юра действительно успел соскучиться по ним.
Но он очень внимательно смотрел на Олю.
– Папка!!! – Митя тут же обнял его.
– Здравствуй, Юр!
Обычный взгляд его Оли – ни испуга, ни растерянности.
– Что это у вас?
– Клюшки, пап! Знаешь, я забиваю голы в ворота, а ещё мы с ребятами в Ботаническом саду играем!
У Оли сердце замерло от этого разговора. Сейчас Юра спросит, откуда эти клюшки. И вдруг Митя скажет, что...
– А почему не в футбол? – нахмурился Юрий.
И тут Митя сник.
– В футбол будем летом играть, – ответила Оля.
– Со мной?
«Тебе всегда некогда, – мысленно проговорила Оля. – Дома ты только отдыхаешь!»
– Тебя не обыграешь, – пробормотал Митя.
– А что это за нытик у меня?! – Юра приподнял голову сына за подбородок. – Будешь играть против сильного игрока, сам станешь сильным!
– Ага... – Митя отстранился от отца.
– Сейчас поужинаем и сыграем с тобой в настольный футбол, потренируемся. Так сказать, теоретический тренинг, чтобы к лету быть подкованным!
– Раздевайся, Мить, – спокойно сказала Оля.
Оля уже успела разуться. Но вот снять куртку не успела, Юра увлёк её в комнату.
Он прикрыл дверь, а потом рывком прижал Олю к стене. Да так, что она не могла вздохнуть из-за навалившегося на неё тела.
– Ну, и как это называется? А?!
Оля поняла – Юра видел их с Димой.
– Это называется – общение с соседями.
– Да ты что?! – Юра схватил её за запястья и сильно прижал к стене. – Он смотрел на тебя, да так, что чуть шею не свернул!
Оля хотела всё рассказать ему и объяснить. И обязательно сделала бы это, если бы Юра не причинил ей боль. Он упёрся коленом ей в низ живота, запястья же её всё так же были придавлены к стене – двинуться не было никакой возможности.
– Юр, ты с ума сошёл, – Оля заставила себя говорить ровно и спокойно.
Безумие в глазах мужа испугало её.
– Ольга... – Юра отпустил её, шумно выдохнул и помотал головой. – Я люблю тебя. И, как оказалось, очень сильно!
Она вышла из комнаты. Но знала, что всё только начинается.
...Разговор возобновился, когда Митя уснул.
– Оль, мне это не понравилось. Ладно, поздороваться с соседом, но позволить ему, молодому мужику, идти рядом с собой!
Оля могла бы сказать, что пообщаться с человеком, которого знаешь с детства, – это не из ряда вон выходящий поступок, но не стала. Оправдываться не стоило, нужно было ставить Юру перед фактом.
Юра же подошёл к ней, обнял и принялся целовать. Неторопливо, ласково целовал, но Оля осторожно отстранилась. Конечно, она ему нужна, только когда у него потребность появляется.
– Ну ладно тебе, погорячился я с этим соседом! Просто мне это не понравилось! – Юра улыбнулся. – Может ты и не заметила, но он неотрывно на тебя смотрел! Скажи, это мне могло понравиться?
– А мне не нравится, что ты ни разу меня никуда с собой не взял!
Ни на одно чествование команды, ни на праздники, презентации или концерты Юра с собой не брал жену.
– Это часть моей работы!
– Конечно, – кивнула Оля. – Знаешь, Юр...
Но он улыбнулся и подхватил её на руки, не дав договорить.
– А я боюсь, что тебя кто-нибудь уведет, вот и прячу от всех! – он покружился с ней. – Оль, я очень люблю тебя!
– Юр...
– Не говори ничего!
– Но нам надо поговорить!
Юра же вошёл в комнату, и Оля увидела, что он уже расстелил постель. Пока она, дрожа от волнения, прибиралась после ужина, укладывала сына спать, потом принимала душ, пытаясь успокоиться и выстроить разговор с мужем, Юра готовился к близости с ней, несомненно.
– Успеем, поговорим!
Оля не успела опомниться, как оказалась в кровати. Она попыталась отстраниться от мужа, но он, почувствовав это, был особенно настойчив. Настойчив, но очень нежен и внимателен – Юра соскучился не по сексу, а по Оле.
Оля сразу не сказала ему о желании расстаться, и теперь была вынуждена смириться. Только вот она не предполагала, что это окажется не обычная, привычная близость с мужем.
Такое бывало давно, до того дня, пока Оле не приснился Дима, и пока она не увидела его в окно. Только до того, как Оля узнала о своей настоящей любви, она временами занималась сексом с мужем всю ночь. После у неё это желание пропало, да и Юра не стремился к такому секс-марафону.
Но вот сегодня он оказался настроен на длительные любовные утехи. Причём Юра чувствовал, что Оля не слишком хочет этого, но поступал, всякий раз следуя своему желанию, своей фантазии и вопреки просьбам жены. Юра очень хорошо знал Олю и, преодолевая её нежелание, доводил до полного удовлетворения.
Эта ночь оказалась не только утомительной, но и мучительной. Потому что закончилась кошмаром.
– Оль, ты только моя. Это было, есть и будет!
– Юр!
– Я понимаю, что меня подолгу не бывает дома. И тебе не хватает мужского внимания, даже несмотря на всю твою занятость в институте, заботах по дому и уходом за Митькой. Вот ты и позволяешь себе пообщаться с посторонним мужиком!
– Юра, мне надо поговорить с тобой, – Оля села в кровати. Она выключила ночник, от света которого устала за ночь. Юра предпочёл всю ночь без помех любоваться женой. – Давай поговорим, пока Митя не проснулся, а то уже половина седьмого.
– Оля! Я прекрасно знаю, что ты хочешь мне сказать. Поверь, это увлечение пройдёт! Ты сейчас моя и всегда моей будешь! Я тебя никуда не отпущу!
– Ты говорить можешь, что угодно!
– Я и делать могу, что захочу! – Юра встал с кровати, снова зажёг ночник. А после взял Олю за щиколотки и потянул. Она снова оказалась лежащей. – Особенно теперь, когда мы уезжаем в Испанию.
– Что? – кошмар расплылся перед глазами тёмным пятном с жёлтыми краями, словно огромный дьявольский глаз.
– Я подписал контракт! – Юра улыбнулся. Он накрыл собой тело жены и поцеловал её в ложбинку у основания шеи. – Мы уезжаем! Знаешь, совершенно бешеные деньги! И главное, я через шесть лет вернусь в свою команду и, несмотря на возраст, ещё поиграю! К тому времени моё имя станет супер брендом!
Юра лёг возле Оли, освободив её от своей тяжести.
– Езжай, – спокойно ответила Оля.
Но она напряглась, и от Юры это не укрылось.
– Если ты вздумаешь остаться, то распрощаешься с Митькой!
– Что?!
– Оля, я не отпущу тебя! А что стоит твоя преподавательская зарплата в сравнении с моими доходами? Я такого юриста найму! Ты пожалеешь, что на свет родилась! А Митьку в его пять лет никто не станет спрашивать, с кем он хочет жить! – Юра перевёл дыхание, потянулся к ней и поцеловал в щёку. – Перестань, Оль! Выкинь всё это из головы! И потом, нам так хорошо вместе!
Оля повернулась на бок. Свет ночника ударил в глаза, и она выключила его. На сегодня, к счастью, занятия любовью закончились.
Юра почти тут же придвинулся к ней, протянул руку и щёлкнул выключателем. Свет вспыхнул. Он коснулся её бедра. Потом, с силой проведя рукой, добрался до её талии. Обхватил ладонью и сжал.
– Ольга моя... Я тебя никому не отдам, потому что слишком люблю... – его рука скользнула к низу её живота. – Сколько раз за эту ночь мы сделали это?
– Сколько ты хотел, – прошептала Оля и ещё сильнее уткнулась в подушку.
– Не надо так напрягаться, – Юра перебирал пальцами, массируя её животик. Он перевернул Олю на спину, устроился на её бёдрах и, ухватив запястья, поднял её руки и прижал к подушке.
Опять эта беспомощная поза. С этого самого – руки крепко прижаты и подняты – и начались их интимные отношения.
– Юр, оставь меня в покое, я устала.
– Не оставлю.
– Ты ведь меня не любишь.
– Люблю. Любовь разная бывает.
– Она бывает одна.
Но Юра не стал развивать эту тему. Его устраивало то, что он имел. Очень устраивало.
– А ты не посчитала, сколько раз ты сегодня доказала мне свою принадлежность? – он улыбнулся и наклонился к Оле, чтобы поцеловать. – А я посчитал! И знаешь, думаю, этого достаточно для того, чтобы ты забеременела! Теперь, с такими доходами нам грех не завести ещё одного ребёнка!
– Дай мне отдохнуть, – Оля точно знала, что не забеременела, он мог говорить что угодно.
Юра пристально вглядывался в лицо жены – её безразличие беспокоило его, да ещё эти её размышления о любви.
– Оль, я тебя по кускам разрежу, если ещё хоть раз почувствую твои дурные мысли.
Юра отпустил её руки, но с силой обхватил грудь жены.
Оля не обращала внимания на боль, её напугал взгляд мужа – вмиг совершенно обезумивший.
– Поняла? – он поочерёдно сжимал её груди.
У Оли перехватило дыхание от страха.
А Юра так сжал её грудь, что Оля вскрикнула.
Он тут же вздрогнул. Изумлённо посмотрел на жену.
– Прости, Оль, – Юра наклонился к ней и поцеловал. – Всё хорошо. Не знаю, что на меня нашло. Всё хорошо, всё как обычно, ни о чём не беспокойся.
Он поспешно вышел из комнаты.
А Оля очень хотела встать и подойти к окну. Но не посмела.


* * *

Всё рухнуло в один день. В тот день, когда Дима ждал Олю с Митей, но они не вышли вечером на прогулку. И Оля не позвонила даже на следующий день.
Означало это только одно – что-то очень значительное произошло. А зайти к ним или позвонить Дима не смел, он не мог бросить тень на свою Оленьку.
«Видимо, муж вернулся раньше, – это казалось единственной причиной Олиного молчания. – Случись что-нибудь другое, она позвонила бы».
Когда мысль о Юрии Тихомирове пришла к Диме в голову, он принялся следить за двором.
– Раньше он ездил на красной «Мазде». Конечно, за эти годы он мог поменять машину...
Но Юрий продолжал ездить на той же красной «Мазде», Дима увидел его.
Теперь ситуация немного прояснилась. И нужно было ждать. Или искать случая встретиться.
Но Оля одна не появлялась. Дима видел её исключительно с мужем. Они даже пару раз сталкивались возле подъезда, но, естественно, ограничились дежурным приветствием. Оля на него не смотрела, Дима лишь встречался взглядом с её мужем – обычный обмен пожеланиями здоровья, ни намёка на конфликт.
Время шло, и Дима всё больше терялся в догадках. Создавалось впечатление, что Олина любимая зима закончилась, и счастье оборвалось. Будто счастье, которое они, казалось, обрели, таяло вместе со льдом и снегом.
Через несколько недель Дима заметил, что красная «Мазда» исчезла, и Юрий подъезжал на такси. Порой с ним были Оля с Митей.
И что всё это значило?
– Он продал машину и подыскивает новую? – размышлял Дима, проводя дома мучительные часы. – Или?
Или в жизни их случилось что-то такое, из-за чего Оля предпочла мужа, Юрия Тихомирова? А ему, Димке Шалимову, у неё не хватало духу сообщить об этом?
А ведь Дима уже видел наяву свои мечты...
...Дима вернулся на работу в свою районную прокуратуру. И дела немного отвлекли его от душевных переживаний. Но только немного. Потому что ночью, оставаясь наедине со своей квартирой, непонимание и отчаяние мучили его.
– Оля сказала, что поговорит с мужем и... мы будем вместе! Говорила, что тосковала по мне. Но... теперь...
И надо было что-то делать. Необходимо было что-то придумать. Иначе он сойдёт с ума от неизвестности!
Но придумывать ничего не пришлось. Случай подвернулся сам собой.
Начались майские праздники, и первого числа Дима возвращался с дежурства. Все следователи время от времени дежурили в оперативной группе по городу. По дороге он закупил продуктов и собирался на пару дней запереться дома: отдохнуть и отоспаться.
Дима бодро преодолевал лестничные пролёты, когда вдруг на втором этаже столкнулся с женщиной. Оказалось, что это Любовь Васильевна, Олина мама.
– Здравствуйте! – Дима удивлённо улыбнулся.
– Здравствуй, Димочка, – Олина мама стояла в домашней одежде и с пустым ведром в руках.
– У вас всё в порядке? – он невольно остановился. Любовь Васильевна выглядела потерянной.
– Да что-то я сплоховала, Дим! Вот, пошла ведро выносить, была уверена, что ключи положила в карман фартука, – всплеснула она руками. – А поднимаюсь – нет ключей!
В их квартальчике, в пожилых кирпичных домах не было мусоропровода, все выносили мусор на улицу.
– Вы могли их потерять?
– Нет. Я бы их нашла сразу! Я тут же вернулась, прошла по дорожке, у помойки посмотрела! Да и здесь, на лестнице!
Любовь Васильевна махнула рукой. Конечно, в последние дни столько волнений, она думает, думает... Совсем рассеянная стала!
– Давайте я попробую открыть вам!
– Ой... Правда?
– Сейчас, переоденусь, возьму инструменты и постараюсь открыть.
– Только ведь дверь-то металлическая, Дим!
– Я смогу, – подмигнул ей Дмитрий. – У меня есть одна штука!
Уже меньше чем через четверть часа Любовь Васильевна неустанно благодарила Диму за помощь.
– Дим, а ты, наверное, с дежурства? – Любовь Васильевна погладила его по плечу.
Выглядел Дима немного уставшим.
– Да.
– А давай я тебя накормлю!
– Нет! Что вы, Любовь Васильевна...
Дима уже шагнул от их двери, но Олина мама удержала его.
– А я тоже ещё не завтракала, составишь мне компанию, – она увлекла Диму в квартиру. – У нас блинчики с мясом!
Дима вымыл руки и сел за стол. Он оглядывал кухню – несколько лет назад именно здесь они с Олей простились. А что теперь? Это угнетающее Олино молчание мучило Диму.
Любовь Васильевна грела блинчики, накрывала на стол и рассказывала.
– Это Оля вчера готовила. Знаешь, Дим, она очень вкусные блинчики делает! Тонюсенькие, сладенькие, а мясо слегка присолено, сочное, и лучок всегда у неё золотистый! – она поставила блюдо с подогретыми блинами на стол. – Кушай, Дим!
Любовь Васильевна села напротив Димы и с тоской посмотрела на него.
– А вы?
– Да, да...
Любовь Васильевна положила себе блинчик.
Блины оказались, действительно, невероятно вкусными.
– Очень вкусно, – кивнул Дима.
– Да, да... – пробормотала Любовь Васильевна.
Дима посмотрел на неё – на глазах Олиной мамы блестели слёзы. В ответ на его взгляд она лишь махнула рукой.
– Что с вами?
И тут Дима всё узнал.
Юрий Тихомиров приглашён играть в испанский клуб. Он уезжал в Испанию с семьёй.
Дима не читал спортивные газеты, да и интересовал его больше хоккей, а чемпионат страны завершился ещё в марте. И вообще, эта новинка спортивной жизни ему не попалась. Если бы он знал об этом повороте в карьере футболиста Тихомирова, то не мучился бы больше месяца.
– Они уже уехали? – едва выдавил из себя Дима.
– Юра сегодня полетел. Они все поехали его провожать, – вздохнула Любовь Васильевна. – Митя с дедом отправятся на дачу, а Оля скоро вернётся.
Любовь Васильевна решила провести эти выходные с дочерью, попытаться поговорить с ней. Она чувствовала, что-то с Олей неладное творится...
– Столько из-за этого отъезда забот навалилось! Нам надо уладить дела со школой. Хотим записать Митю в первый класс и договориться об экстерне, – она вздохнула. – Будут приезжать из этой Испании, писать контрольные работы. Оля устраивает его в школу, где работает её подруга...
– Оля будет Митю там учить?
– Конечно, – кивнула Любовь Васильевна. – Да за первый класс он хоть сейчас всё сдать может! Сейчас же четыре года в начальной школе, и в первом классе целый год азбуку проходят, а по математике – счёт до десяти!
– Да, Митя молодец, и читает и... – Дима осёкся.
А Любовь Васильевна удивлённо посмотрела на него.
– Мы с Олей как-то разговорились, – он подавил вздох. – Я со службы шёл, она с Митей гуляла. Он ещё снег чистил... – «Надо же, Митька ни разу не проговорился о наших прогулках!»
Этот ответ не был ложью, и Дима остался спокоен.
– Оля закончит дела в институте, примет сессию, и они тоже улетят...
Всё стало настолько ясно, что Дима почувствовал обиду. Ведь Оля могла найти свободную минутку и объяснить ему всё!
– Всё так изменилось, Дим! Нервные все и взвинченные в последнее время! Юра мрачный, ни на шаг Олю от себя не отпускает, везде вместе! А Ольга сама не своя! Мне кажется, они разговаривают изредка, только по необходимости, – она смахнула слёзы с щёк. – Словно чужие все из-за этого отъезда... И я не представляю, как буду жить без Митеньки...
Дима вздрогнул, когда услышал звонок в дверь. Оля...
Любовь Васильевна всхлипнула и пошла открывать.
– Ну, мамуль... – послышалось из прихожей.
– Я пошла ведро выносить и забыла ключи, – Любовь Васильевна звякнула ключами, лежащими возле зеркала. И пошла в кухню. – Если бы ни Дима, так и стояла бы до сих пор под дверью!
– Мам, ты очень переживаешь, поэтому...
Оля шла за мамой и осеклась, увидев Диму.
– Здравствуй, Оль, – Дима спокойно смотрел на неё. – Оль, ты готовишь очень вкусные блинчики.
Оля побледнела. Она привалилась к стене, потому что колени задрожали, и сердце заколотилось словно в ознобе.
– Оль, садись, а то ведь утром только кофе выпила! – Любовь Васильевна поставила для дочери прибор.
Оля села. Но к еде не притронулась. Она смотрела в сторону кухонного окна и была благодарна маме за то, что она разговаривает с Димой.
– Кстати, Оль, а ты-то с ключами уехала?
– Да.
– А то бы пришлось замок спиливать, металлическую дверь не выбьешь! – Любовь Васильевна улыбнулась Диме: – Хорошо, у Димы есть какая-то волшебная штука!
– Отмычка! – кивнул Дима.
– Ты все замки можешь открыть? – спросила Оля и, наконец, решилась посмотреть на него.
– Нет.
– Но наш открыл.
– У вашего замка секрет оказался очень простым.
На глаза Оли набежали слёзы.
– Не очень всё просто, – почти прошептала она.
И поспешила выйти из кухни.


* * *

Оля считала дни до того момента, когда Юра улетит в Испанию. Ведь она и Митя отправлялись туда на два месяца позже. И значит, у неё появится возможность поговорить с Димой. Если он согласится.
Оля постоянно вспоминала о Диме. Ничего хуже не было, чем во второй раз – а тем более так обнадёжив! – оставить его. Оле было очень плохо без него, думы о любимом мужчине кружили возле неё и казались утраченной пыльцой, необходимой крылышкам бабочки, чтобы вернуть способность летать. Но пыльца эта не касалась её, поскольку Димы рядом не было.
Дни шли, поговорить с ним возможности не было. Она страшно переживала! Но время сделало своё дело – Оля разобралась в том, что нужно будет Диме сказать, а чего не стоит! Только это не слишком ободряло: Оля боялась, что Дима возненавидит её... И уже никакие слова будут не нужны.
...Когда, наконец, Юра улетел, Оля глубоко вздохнула. Но не спокойно, а судорожно. Всю дорогу домой она представляла, что вот сегодня она обязательно поднимется на третий этаж, позвонит в дверь, Дима откроет, и она извинится. Господи, сколько же она горечи ему принесла, она сама себе этого никогда не простит!
Но напрасно она прокручивала в голове предстоящий визит на третий этаж. Дима был у неё дома. Это оказалось неожиданным, но даже сквозь пелену охватившего её волнения Оле удалось понять – Дима зол на неё. И самое ужасное: он думает, что она польстилась на деньги, променяла их любовь на благополучие.
...– Оль, что происходит? – Любовь Васильевна появилась в комнате дочери после того, как хлопнула входная дверь. – Почему вы с Димой так странно разговаривали? И вообще, разве вы общаетесь?
– Эхо вечного... Неуютный отзвук, – Оля уткнулась в мамино плечо и заплакала.
Любовь Васильевна не решилась расспрашивать её и не стала успокаивать. При Юре Оля старалась держать себя в руках, но теперь не в силах была справиться с волнением. Она понимала, как тяжело дочери уезжать. Да ещё эти загадочные и такие неожиданные отношения с Димой...
Любовь Васильевна заплакала сама.
Оля стирала слёзы с маминого лица. Ну ничего, они справятся!
– Мам, а давай я тортик схожу куплю! Чайку с тобой попьём! – улыбнулась Оля. – Устроим себе сладкий день!
Любовь Васильевна кивнула и пошла к себе в комнату, прилечь.
Оля же не спеша прошла их треугольный квартальчик, перешла под мостом Ботаническую улицу и побрела в сторону гостиниц. Теперь их «Булочная-кондитерская» уже не та, да и всё изменилось, но тортик купить Оля всё же сможет.
Она не торопилась, спокойно шла, наслаждаясь привычными домами, удивляясь новым вывескам и поглядывая на проезжающие автомобили. Ведь совсем скоро она сможет всё это только вспоминать.
Ольга купила «Полёт», мамин любимый торт.
Вернувшись домой, она тут же заметила на тумбочке какой-то листок. Оказалось, это счёт за телефонный переговор. Странно... Но посмотрев на адрес, Оля поняла, что почтальон ошибся.
– Мам! – и вообще, квитанции кладут в почтовый ящик... – Мамуль!
Но тапочки мамы стояли возле стенки. Значит, мама ушла? Но она же легла отдохнуть! Очень странно...
Оля отнесла торт на кухню. На столе лежала записка – «Забыла тебе сказать, что договорилась с Надей погулять в Ботаническом саду. Совсем рассеянная стала из-за Испании этой!..»
– Понятно, – Оля вздохнула и внимательно посмотрела на квитанцию.
Оказалось... это была Димина квитанция.
Оля могла просто опустить эту бумажку в почтовый ящик с номером его квартиры.
– Почему мама этого не сделала? Или отнесла бы ему квитанцию, тем более замок открыл утром... – Оля закрыла глаза, почувствовав лёгкое головокружение: родители никогда не вмешивались в её жизнь, ничего не советовали, ни на чём не настаивали, только помогали. – Получается, мама посмотрела почтовый ящик, вернулась...
...Было очень страшно. Но Оля поднялась на третий этаж. И позвонила.
Сейчас, сейчас она увидит выражение Диминых глаз, услышит его голос. Какой ни окажется эта встреча, Оле она нужна.
«Но мама! Она всё поняла?! – Оля услышала звук поворачивающегося замка. – И, может, она одна ушла в Ботанический сад?!»
Дверь открылась.
На пороге стоял Дима. В джинсах и расстегнутой клетчатой рубашке он выглядел изумительно...
– Твою квитанцию положили в наш ящик, – Оля протянула ему листок. – За телефонные переговоры.
– Я с Ташкентом разговаривал, – Дима отступил на шаг, приглашая Олю войти. – Спасибо, что принесла.
– Пожалуйста, – Оля протянула ему квитанцию ещё раз.
– Через порог не передают.
Хотелось только одного – заплакать. Потому что ненависти в голосе Димы не было. И вообще, всё было очень странно, словно ничего и не произошло.
Замок щёлкнул, и они оказались совсем близко. И одни. В абсолютной тишине квартиры одинокого мужчины.
Он касался её лица кончиками пальцев. Проводил по лбу, щекам, подбородку, будто запоминал. Потом коснулся уголочков губ.
Дрожь пронизывала её тело, а сердце будто замерло.
– Оленька... я люблю тебя.
Дима упёрся ладонями о дверь, и Оля оказалась в плену его рук. Если бы этот плен был вечным...
Он потёрся щекой о её волосы, а после губы его заскользили к её губам. Он не удерживал её, и если Оля не захочет, ей придётся всего лишь отстраниться.
Она хотела, мечтала об этом поцелуе несколько лет. Но ответила не сразу, позволила себе насладиться нежностью и сладостью Диминых губ.
А потом квитанция из её рук плавно полетела на пол, и Оля обняла Диму, ответив на его поцелуй.
Его поцелуй оказался таким... Таким...
Они преодолели выстроенную многими годами нерешительность и упивались близостью губ. Долго...
– Оленька, не уезжай.
Оля уткнулась ему в грудь. Она всё ещё обнимала его, под Олиными пальцами была обнажённая спина – расстегнутая рубашка наградила их столь трогательным прикосновением.
– Я не могу... – если бы дело сводилось только к ней, Оля лучше бы умерла, чем рассталась с Димой. – Правда, не могу.
Он прижался щекой к её макушке. Господи, ну почему они должны расставаться!
– Ты беременна?
Дима приподнял её лицо, заглядывая в глаза.
– Нет!!!
В Олиных глазах появился такой ужас, что Дима испугался. Он снова обнял её, прижав к своей груди.
– Извини, Оль...
– Я, правда, не...
– Что ты, Оленька...
– Просто… – Оля не могла признаться, что даже заниматься сексом с мужем – это для неё обязанность.
Дима покрыл поцелуями её лицо – ну что, что ему сделать, чтобы она осталась?!
– Оль, у тебя всё будет! Я зарабатываю неплохие деньги! – частное расследование, которое Дима провёл в Ташкенте, было щедро вознаграждено. И точно так он собирался продолжить и здесь – рекомендации уже имелись.
– Мне не надо ничего! – ей только он был нужен. – Димочка...
Слёзы заблестели в её прекрасных, но таких печальных глазах.
– Не уезжай, Оль... – он пальцами пытался преградить дорогу её слезам. – И знаешь, если не хочешь, не рожай! Нам Митьки хватит! Честно! И я никогда-никогда не попрошу тебя об этом!
Он молил её взглядом, будто пытался увидеть её душу!
– Что ты... – слёзы вмиг остановились и застыли хрустальными озёрами. – Тебе бы я с удовольствием родила... Только тебе и родила бы...
Он порывисто прижал её к себе.
– Оля! – это уже было выше его сил и понимания.
– Но у меня, к сожалению, будет только Митька.
Общение с юристом Юры окончательно заставило её смириться. Этот человек при первой же встрече объяснил Оле, к чему приведёт её желание расстаться с мужем – несомненно, Юра попросил юриста проинструктировать взбрыкнувшую жену.
Оля попала словно в тески, и если бы губки этого жёсткого инструмента раздвинулись, она провалилась бы в пропасть. Митя страдал бы без неё, а она не смогла бы жить вдали от своего мальчика. А ещё были мама и папа, которые видели теперь смысл своей жизни во внуке.
И любовь бы не спасла, потому что такой любовью она сделала бы жизнь Димы невыносимой. Хотя... и разлука... Как ни посмотри, их счастье обречено.
– Оленька...
– Пожалуйста, не проси меня ничего объяснять.
Дима отпустил её. И отошёл на несколько шагов.
– Давай я подожду.
– Нет!
– Оль, ты зря ничего не говоришь мне!
– Дим, эта сила, которую не одолеть! Поверь мне!!!
– Оля...
– А ждать – это бессмысленно! Я не хочу, чтобы ты ждал и... Я не хочу воровать у тебя время! – она уже кричала от отчаяния, да и потому что видно было – Диму нелегко переубедить.
Он сначала смотрел растерянно. Но потом нахмурился – она отталкивала его настойчиво!
– Оль, мне что, жениться может?
– Женись!!!
– Оля!
– Пожалуйста, женись!!!
Слёзы опять побежали по щекам.
Да, так будет лучше, зато она будет знать, что дороги назад нет!
Дима шумно вздохнул. Было понятно, что она уходит. Действительно, уходит.
– Обещай мне быть счастливой.
Оля помотала головой. И открыла дверь. Она перешагнула порог и только после обернулась:
– Не в этой жизни, – вздох выпрыгнул из её груди: очень больно.
Входная дверь хлопнула, и звук этот разделил Димину душу пополам: в одной части зияла пустота, в другой мерцала крохотная надежда.