Конечно он

Глава 13

– Ну, и что мне теперь прикажете делать??!! Как жить?! У меня просто ум за разум зашёл, чтобы придумать, как разгрести эту ситуацию!
Но оставаться сторонним наблюдателем я не собираюсь. Я сделаю всё, чтобы она была со мной и… На данный момент это – смысл моей жизни, и я не упущу шанс, который мне выпал! Я верну её в русло, предназначенное ей судьбой. Цель должна быть на позиции!
И вообще, она такая, такая! Удивительная, изумительная, ошеломляющая! Прелесть! Даже находясь неподалёку от неё дыхание перехватывает! Теперь вдвойне понятно, почему она предназначена быть моей финальной точкой. Моим исцелением!
Я очень хочу стать счастливым! И стану счастливым!!! И жизнь станет обычной!
Главное сейчас было - усмирить мои внутренние позывы. И я занялся самовнушением.
Это длилось достаточно долго. И хоть произносил я все необходимые слова вслух, не добился нужного результата. К сожалению. Мысли мои не охолонились и не ушли глубоко в сознание. Я с трудом держал себя в узде. Изо всех сил держал и чувствовал: мне так необходимо было заняться охотой за самками и отсечением из выпуклых кусков!
Безумно тянуло! Не знаю даже, что и делать!
Только бы не сорваться и не затронуть более-менее близких баб! Девицы мне необходимы. А то ведь это так соблазнительно – вот она, рядом, поиграй с ней и не мучай себя слежкой и не рискуй!
Но нет, нет! Я же понимаю, что близких трогать нельзя, ведь их тогда придётся убивать. А я что, зверь, что ли?!


Глава 13

Митя уснул в такси. Прижался к маминому плечу и провалился в мягкий, спокойный сон. А Оля с удовольствием чувствовала его прикосновение и с радостью смотрела на Москву. Наконец-то! Два года не видеть родной город – это слишком! Она ласкала взглядом дома, деревья, тротуары, автобусные остановки. Казалось, всё стало немного другим, слегка изменившимся. Хотя поменялось только оформление рекламы – раньше и таких симпатичных стоек с рекламными плакатами не было, и движущихся, и мозаичных...
В Москве было всего десять градусов тепла. По сравнению с покинутой пять часов назад Барселоной это была мягкая прохладца. Но какая приятная! Вот это можно назвать весной – потихоньку прогреваемый воздух, наполненный ароматами очнувшейся от мороза земли и пробудившихся после зимней спячки деревьев. Здесь чувствуешь силу и радость жизни. Здесь, дома!
Оля попросила водителя проехать через Останкино. Ей необходимо было увидеть Ботанический сад.
В осторожно подступающих сумерках живая громада любимого сада показалась волшебным городом, за стенами которого жило счастье. Недоступное теперь счастье. Но зато можно было улыбнуться, вспомнив о тех далёких прогулках с Димой и спокойно вздохнуть. Оля вспомнила недавние слова сына.
Дима её не забыл.
Но он женат.
И Оля не позволит себе помешать счастью той женщины. Даже несмотря на огромную, сильную любовь, которую она испытывает к Диме. И на чувства к ней, ещё сохранившиеся в его душе, возможно сохранившиеся.
Митя проснулся и улыбнулся маме. Он уже не был бледным и испуганным.
– Приехали, Мить!
– Здорово...
Такси притормозило в родном дворе. Сумерки уже сгустились, и дом встретил их приветливым сиянием огоньков.
Мама с папой были дома. И в Диминых окнах горел свет...
...Жизнь мгновенно вошла в обычное русло, словно они и не покидали родной дом. Всё было привычно, только вот радовало больше прежнего.
Начали Оля с Митей со школы.
– Оль, а может, ты у нас поработаешь? Мне о тебе уже намекали, – предложила подруге Наташа. – У нас одна учительница в декретный отпуск уходит. Наши взяли бы тебя с удовольствием! Соглашайся! Ну хотя бы на год!
– Я сначала в институт съезжу. Если там не слишком меня нагрузят, тогда – с радостью, – улыбнулась Оля. И вздохнула. – Знаешь, Наташ, мне это сейчас и нужно – полная занятость.
– Мы будем в одной параллели! И удобно – Митя на глазах! – Наташа была искренне рада возвращению Оли. – Кстати, я его из своего класса не отпущу, мальчика такого золотого.
Оля вздохнула – золотой мальчик не устроил собственного отца.
Благо, от Юры вестей не было. Эта сторона её жизни потихоньку приобретала бледный оттенок, и Оля надеялась, что больше не будет тревожить.
Беспокоило её иное – Дима. Обстоятельства складывались так, что она его даже из окна не видела. И не знала, какая у него машина. Вообще ничего не знала. Иногда ей казалось, что даже свет в Диминых окнах – единственный для Оли признак его присутствия неподалёку – всего лишь мираж.
У мамы что-либо узнать о Диме она не решалась.
Было очень тоскливо – Оля понимала, что упустила единственный шанс на счастье.
Но жизнь шла. В институте Оле работать в новом учебном году предстояло три дня в неделю. Поэтому в школе она согласилась взять класс, по крайней мере, на год и вести только основные предметы. Работа начиналась только в сентябре, и впереди было море свободного времени, позволявшего поразмышлять о будущем и предпринять кое-какие действия.
А тем более Митя уехал с бабушкой и дедом на дачу.
Ещё в первую поездку в школу Олино внимание привлекли дома, построенные посередине бульвара, напротив Митиной школы – две симпатичные башни из плит, отделанных кирпичом, и с белыми балконами.
– Может, нам с Митей купить здесь квартиру? – деньги, когда-то перечисленные Юрой на её счёт, лучше всего было потратить именно так.
Конечно, это было бы удобно, ведь дома стояли буквально в двух минутах ходьбы до школы. Конечно, лучше жить самостоятельно, родители будут меньше переживать и отношения останутся замечательными. Конечно, это квартира Мите пригодится в будущем.
Но главное – она понимала, что не сможет жить в родном месте. Ведь они, в конце концов, столкнутся, ей придётся видеть Димину жену и бесконечно, ещё больнее, чем на расстоянии, сожалеть о своей ошибке. Нет, она не сможет жить неподалёку от него.
Решено, надо переезжать. Только тогда Оля хотя бы перестанет думать о возможной встрече с Димой.
В день покупки, после оформления всех документов, Оля приехала в свой новый дом, побродила по комнатам, а после зашла в школу и пригласила Наташу поужинать вместе.
– Пойдём в «Золотой Вавилон» посидим, поболтаем! – Оля загадочно улыбнулась. – Я угощаю, есть повод!
Это был последний рабочий день в этом учебном году, и Олино приглашение оказалось как нельзя кстати.
– Я так рада, что снесли этот оптовый рынок и построили такой отличный «Вавилончик»! – говорила Наташа, пока они пересекали перекрёсток и направлялись к большущему бело-жёлтому зданию. – Знаешь, Оль, я года два назад смотрела передачу по городскому каналу, там представитель администрации района рассказывал о планах на это строительство. Он так вдохновлён был развитием района, что ему оставалось вскочить и заорать: «Станет Отрадное центром вселенной!»
Оля засмеялась:
– Да, я тоже Отрадное не узнала, за последние два года многое преобразилось! И знаешь, мне очень нравится! До того нравится...
– Что?
– Что я купила квартиру в одной из этих новых башен!
Оля указала назад, а Наташа изумлённо заглянула в глаза подруге.
– Обмоем?
– А как же!
«Золотой Вавилон» встретил их просторным уютом. Они добрались до второго этажа на симпатичном эскалаторе, и Оля предложила пойти в итальянский ресторанчик.
– Наташ, выбирай, что хочешь!
– Больше всего я хочу как следует, подольше поговорить с тобой!
– Тогда давай возьмём всего побольше!
– А можно заходами, чтобы не остывало!
– Давай, как скажешь.
В огромной зале достаточно громко играла музыка и, как ни странно, это создавало эффект уединённости – услышать, о чём говорят за соседними столиками, было невозможно. А приятное, ненавязчивое освещение располагало к общению.
Начали с салатиков.
– Оль, а разве у Юры контракт уже заканчивается? – осторожно начала Наташа.
– Ему ещё год в Испании играть, – Оля подавила вздох: – Это мы с Митей решили вернуться.
И Оля рассказала Наташе всё. Тем более маме с папой она представила сглаженную версию – незачем их было настолько волновать.
Наташа слушала подругу внимательно и про себя удивлялась, ужасалась и... недоумевала. Все эти «подводные камни» Олиной жизни оказались столь неожиданными, что весь аппетит пропал.
– Оль, но ведь раньше всё вроде бы было нормально.
– Теперь я понимаю, что за год до рождения Мити всё выглядело нормальным потому, что я была молодой, неопытной и жутко стремилась к мужу, как к мужчине.
Наташа изумлённо уставилась на Олю.
– А что случилось за год до рождения Мити?
– Я поняла, что потеряла свою настоящую любовь, которая была первой.
– Оль...
– Правда, – прошептала Оля и почувствовала подступившие к глазам слёзы. – Правда, Наташ... Но тогда я сама себе то ли не поверила, или испугалась... Поэтому, решила, что мне ребёнок нужен, что из-за относительной свободы могу сбиться и всё разрушить.
– В это невозможно поверить, – пробормотала Наташа. Да она и вряд ли поверила, если бы не щемящая тоска в Олиных глазах.
А Оля всё же сумела сдержать слёзы о первой и настоящей любви, о таком редком сочетании любви.
– А сейчас?
– Я не видела его два года. Последний раз из окна...
Да, это было не просто так. Даже очень не просто так.
– Оля...
– Он приехал на машине... С ним была жена, – Оля горько улыбнулась. – Знаешь, Наташ, я ведь ему сказала, что меня не надо ждать, лучше жениться! Три года назад сказала, думала, смогу сохранить семью... ради Митьки!
Слёзы стояли в Олиных глазах, и Наташа не знала, какими словами можно хотя бы на время успокоить подругу.
– Оль, ты постарайся не зацикливаться на этом.
– Я стараюсь, – кивнула Оля. – Видишь, работой себя нагрузила, теперь начну ремонтом заниматься, потом обставлять квартиру.
Наташа грустно улыбнулась:
– Знаешь, Оль, я в школьные годы была по уши влюблена в одноклассника. А он то давал мне надежду, – говорил, что вот закончим школу и будем встречаться – а то дичился. В общем, после восьмого класса он ушёл и больше я его не видела, вообще ни разу не встретились, хотя жили на соседних улицах. Я всё ждала, что он мне позвонит, страдала... Но самое ужасное – я ещё много лет, даже выйдя замуж, вспоминала о нём! И была уверена, что всегда буду вспоминать!
– Потому что это была твоя первая любовь.
– Да, как оказалось, очень сильное это первое чувство! – Наташа подвинула к себе порцию лазаньи. – Но вот я совсем недавно встретила его! Представляешь, по походке узнала!
– Со спины?
– Нет, он шёл мне навстречу! Просто по-другому его невозможно было узнать! Он отрастил бороду и причём достаточно длинную! Чёрт знает на что похож стал! – Наташа с удовольствием вздохнула. – И у меня воспоминания о первой любви как рукой сняло! В один момент! Я дышать стала свободно!
– Словно от наваждения избавилась.
– Оль, и ты... постарайся... – Наташа говорила, очень осторожно подбирая слова. – Ты вон как замечательно выглядишь! Сейчас всё устаканится и... пусть прошлое останется за спиной, а в будущем твоя личная жизнь выстроится удачно! И вообще, мужчины на тебя всегда внимания обращали!
– Наташ, – Оля кивнула и улыбнулась. – Если даже ради... Димы я не согласилась потревожить жизнь сына, то уж...
– Но ведь Митя вырастит, ты и оглянуться не успеешь!
– А я тоже... годиков прибавлю.
– Ну, перестань! Это в двадцать лет кажется, что люди после тридцати – очень взрослые! А теперь-то ясно, что внутри ничего не меняется!
– Да, – кивнула Оля. – И что-то внутри меня окончательно решило...
– Ну, это мы ещё посмотрим! – хитро подмигнула Наташа. – Всё, сейчас надо всё это съесть! А все проблемы порешаем потом! Постараемся перерешать всё, что ты надумала!
Как следует насладившись блюдами итальянской кухни, подруги неторопливо прогулялись по второму этажу «Золотого Вавилона». Больше всего времени они провели в книжном – Оля поразилась изобилию и удобству этого магазина.
– И вся эта прелесть возле твоего нового дома! – улыбнулась Наташа.
– Да, только ещё не меньше месяца придётся ремонтом заниматься.
– Главное – успеть к сентябрю!
– Да, – Оля взяла Наташу под руку. – А что тут, в Отрадном, ещё хорошего есть?
Они ехали на эскалаторе вниз. Оля вспомнила похожий давний спуск на станцию метро «Проспект Мира», тогда её жизнь изменилась, ведь тринадцать лет назад она встретила Юру. Теперь она с Юрой рассталась, едет на эскалаторе вниз – благо, не к тёмному тоннелю, а к светлым, приветливо раздвигающимся дверям.
– Оль, мне как раз надо кое-что к ужину купить и заодно я покажу тебе удобные палаточки, – они миновали перекрёсток и направились в сторону метро. – Там, в этих палаточках, можно купить абсолютно всё. Удобно – быстро, относительно недорого и всё свежее.
Они неторопливо шли от палатки к палатке, Наташа покупала продукты. Оля ограничилась только пакетом кефира.
– Действительно, удобно, Наташ!
– Ну! Я здесь после школы всегда закупаю!
Они остановились перед палаткой с мясом и рыбой. Наташа сосредоточенно изучала ассортимент и размышляла, что лучше взять. А Оля отвлеклась на соседнюю палатку – аппетитные булочки манили.
Разглядывая выпечку, печенье, сухарики и сушки, Оля вздрогнула, когда Наташа взяла её под руку.
– Оль, а давай сейчас забежим к тебе, посмотрим новую квартиру!
– Я не против, но только там одни стены! – Оля пожала плечами. – Я хотела пригласить тебя, когда отремонтирую и мебель завезу!
– Да, да! Но мне не терпится!
– Пошли, – улыбнулась Оля. – Башня та, что ближе к школе!
– А окна куда выходят?
– На бульвар! И, знаешь, очень интересная перспектива открывается!
– А этаж какой?
– Шестой. Я же тебе говорила...
Оля удивлённо посмотрела на подругу. Пока они шли, Наташа пару раз обернулась, и вообще, вела себя как-то странно, казалась отчего-то рассеянной.
Прояснилось её поведение уже после того, как Наташа с возгласами восхищения обошла всю квартиру.
– Ольга, ты одна не останешься! И не вздумай сопротивляться!
Оля легко рассмеялась – расширенные глаза Наташи и убедительный тон развеселили.
– И что же тебя убедило в этом? Думаешь, косяки поклонников клюнут на квартиру?
– Нет. Просто вот сейчас, возле палаток, один мужик смотрел на тебя, как обезумевший! – торжественно объявила Наташа. – Так что!.. Поэтому-то я и потянула тебя смотреть квартиру! Хотела рассказать об этом мужике и прочесть лекцию!
– Понятно.
И Оля спокойно выслушала подругу. Наташа убедительно поведала, что ей необходимо обратить внимание на какого-нибудь мужчину – скоро такой появится, в этом можно не сомневаться! И как только это произойдёт, все печальные воспоминания о Юре и мучительные мысли о Диме, как рукой снимет!

* * *

Он решился вернуться в свой испанский дом через месяц. Посчитал, что за это время гнев жены и обида сына развеются. Юрий Тихомиров уже продумал свою извинительную речь и не сомневался, что всё в его семье образуется.
По-другому и быть не может!
...Юра содрогнулся, когда переступил порог своего дома. Тишина обволокла его – густая, пугающая, тягучая... Ему даже показалось, что-то липкое прикоснулось к нему. То, из-за чего в поведении жены произошёл сбой. И что-то с ней случилось, какой-то необратимый процесс!
Юра попытался зацепиться за мысль, что ЭТО скорее всего лишь из-за однообразного благополучия. Оле вся эта сладость просто оскомину набила.
- Вся беда в том, что она умная! Была бы простенькой – ходила бы по салонам красоты и магазинам, да и всё! И Митька, блин, умный…
И сколько он мучился с ней из-за этого! Чувствовал, что она почти никакого сексуального желания не испытывает! Как-то перешагивает через себя и… всё происходило нормально. И это несколько лет!
Наверное, он перегнул палку тогда, когда его юрист пригрозил Оле отобрать сына. А что было делать? Не отдавать же её…
Но… Доигрался он со своими угрозами и требованиями. Он часто замечал её испуганный взгляд. Сначала-то торжествовал, думал, что победил, а вот теперь…
Теперь – пустота…
Их нет и нет давно – концентрированное одиночество дома подействовало безошибочно.
Юра пожалел, что не нанял домработницу. Сейчас бы он не почувствовал так сильно их отсутствие, если бы за домом следил человек, пусть и посторонний. Но Оля вела всё хозяйство сама...
Юра, понурый, бродил по дому. Порядок был идеальный – вещи оказались практически нетронутыми, на кухне всё прибрано и вынесен мусор. Перекрыта вода. Они уехали навсегда, никаких сомнений.
– Со временем всё плохое забывается. Я люблю и Олю, и Митьку. Они это знают и ещё знают о моём неуравновешенном характере. В Москве обида их охладится, и всё наладится, – сказал себе Юра после нескольких часов гнетущего молчания и тягостного размышления.
Он заказал билет до Москвы и через несколько часов собрался лететь.
В свободное время он пересмотрел некоторые диски с записями их путешествий в последний год – они были вдвоём, и Оля была изумительна…


* * *

После неожиданно жаркого мая тополиный пух полетел в самом начале июня. Белые пушины завалили весь двор, и Оля пребывала в неослабевающем восторге! Тополиный пух не доставлял ей неприятностей, одну радость приносил.
Она занималась ремонтом новой квартиры. Всё это шпаклевание, покраска, оклейка и настилка требовали неусыпного внимания. Оля ездила в Отрадное почти каждый день, выслушивала отчёты мастеров и с удовольствием понимала, что всё же ремонт хоть и трудное дело, приносит видимые плоды и этим доставляет удовольствие.
Остатки свободного времени дома она посвящала чтению. Оля читала всё подряд, ведь в Испании столько читать не было ни времени, ни возможности. Дома же, тем более будучи совершенно свободной, она наслаждалась книгами.
А ещё Оля старалась не подходить к окну. Но её безумно манил этот засыпанный тополиным пухом двор, который приглашал полюбоваться собой. И... И желание. Она хотела, безумно хотела увидеть Диму.
И однажды её сильное желание исполнилось. Во двор въехала темная машина и плавно припарковалась напротив подъезда.
«Здорово!» – подумала Оля, глядя на искусную езду. И тут же смутное воспоминание заставило её вздрогнуть – она видела это пару лет назад…
Она застыла, когда поняла, что из машины вышел Дима. Нескольких секунд ей хватило, чтобы залюбоваться им – выглядел он замечательно. Женщину, приехавшую с ним, она увидела мельком – небольшого роста, стройненькая, черноволосая. Конечно же, жена. Только вот почему он не взял её за руку?
К книге Оля вернуться не сумела. Она сидела в своей комнате и посматривала на потолок, будто сквозь перекрытие могла увидеть Диму. Сидела, вспоминая те мгновения, в которые видела его. Щемящая сердце тоска тревожила Олю: какой же он замечательный! И он сейчас находится прямо над ней! Только вот...
– С женой, – вздохнула Оля.
Она не могла Диму видеть, но спустя несколько часов поняла, что может чувствовать его, как прежде. Потому что стоило ей подойти к окну, как оказалось, что Дима выходит из подъезда. С женой. И за руку её не держит. Ну, конечно, это его жена – небольшого роста, волосы чёрные... Они сели в машину, которая вскоре так же плавно, как и прибыла, выехала со двора.
– Надо успокоиться и как можно скорее переехать.
Казалось, её тянет к нему сильнее, чем прежде. Сейчас осязаемых преград с Олиной стороны нет. Только теперь несвободен Дима.
Оказалось, это безумно тяжело, и она только теперь до конца осознала, как больно было Диме в те два их расставания.
– Ничего, я справлюсь.
Оля успокоилась, когда двор стал погружаться в сумерки, будто потихонечку натягивал на себя тёмное покрывало. Она легко вздохнула и подошла к окну, чтобы полюбоваться предночными мгновениями, вдохнуть охлаждающегося воздуха и... Тут же увидела Диму, он выходил из только что лихо припарковавшейся машины. Он закурил и... посмотрел на её окно. Оля напрасно вздрогнула – благо, она стояла за тюлем в неосвещённой комнате.
Дима курил, а у Оли сердце стучало как обезумевшее. Эти четыре минуты были схожи с ощущением бушующего урагана, который разворошил все мысли, с таким трудом уложенные в её душе.
Она осторожно, чтобы не задеть занавеску, отошла от окна. И побрела в коридор.
– А куда же он жену отвёз? Может, она работает как-то... ночами? – деревянную дверь Оля держала открытой, потому что было слишком жарко, а это позволяло получать немного прохладного воздуха из подъезда. Она прислонилась к обивке второй, стальной двери. – А на наши окна он смотрел, потому что хотел встретиться с мамой. Но у нас не горит свет, значит, никого нет!
Оля знала, что родители готовы продать Диме гараж – они купили его когда-то только чтобы выручить соседа и пока гараж сдавали. Может, он об этом хотел поговорить?
Оля замерла и прильнула к глазку, когда услышала звук шагов. Это Дима поднимался по лестнице. В дверное отверстие Оля увидела, что на втором этаже он остановился и посмотрел на её дверь. Ей показалось, что смотрит Дима прямо на неё, и напряглась от волнения.
Дима подошёл к двери и коснулся ладонью обивки. Провёл рукой по дерматину и осторожно коснулся ручки. Оля удивилась – как она сдержалась и не вскрикнула, когда заметила шевеление дверной ручки. В это мгновение она, казалось, перестала дышать.
Оля услышала его вздох и в ту же секунду из глаз её потекли слёзы. Как она хотела открыть дверь и узнать...
...Началось безумное мучение. Каждое утро, проснувшись, Оля подходила к окну, чтобы посмотреть на Димину машину – где стоит, дома ли он или уже уехал?
А ещё, стоило ей почувствовать желание подойти к окну, она всякий раз видела Диму. Он подъезжал на машине или выходил из подъезда и направлялся к автомобилю.
Это было невыносимо.
Настолько тяжело, что Оля заставляла себя не подходить к окну, чувствуя влечение. Ну зачем видеть его? Такого замечательного и желанного! Зачем?
Зачем испытывать такие жуткие страдания? Надо постараться оставить себе только утреннее – она свежая, в хорошем настроении просто радуется тому, что он, её единственный любимый, есть. И не стоит мучить себя! Оля не ожидала, что будет настолько тяжело видеть его...
А тем более Дима время от времени находился в компании женщин. С какой-нибудь спутницей Дима обычно приезжал днём
Женщины были разные, и Оля догадалась, что та, небольшого роста с чёрными волосами не была его женой..
«Где же жена? – не раз задавалась Оля этим вопросом. – Что же у них произошло?»
И смотрела на Диминых женщин. На этих непохожих женщин – черноволосую, небольшого роста; рыженькую, высокую; блондинку, слишком худенькую... Дима по-очереди приводил их к себе домой, чтобы заняться сексом, – это вопросов не вызывало.
«Даже, возможно, жена временно отсутствует? И он... Ну нет, нет! Это вряд ли! – в порядочности Димы Оля не сомневалась. – Значит, у него новая жизнь. И?..»
Стоило Оле заметить Диму в обществе одной из его женщин, она принималась ходить по квартире, пытаясь прогнать тяжесть, моментально возникавшую и давившую на сердце. Она понимала – случается это оттого, что Дима занимается с ними сексом. Их он целует...
Она ходила по квартире, пытаясь избавиться от сердечной тяжести и стараясь подавить массу вопросов, которая возникала и множилась. Больше других её мучил вопрос – а что будет, если Дима узнает о моём приезде и уходе от мужа? И страдала Оля от того, что сама себе не могла позволить эту встречу и разговор, ведь она причинила Диме боль, расставаясь с ним не однажды, выбирая не его. Да и судьбе, видимо, эта встреча не была угодна. Уже два месяца прошло с момента её возвращения, а они ни разу не столкнулись.
– Почему же Дима с женой расстался? И почему этих женщин... несколько?
Конечно, о многом Оле могла бы рассказать мама. Но Любовь Васильевна была на даче, да Оля и не решилась бы расспрашивать её о Диме, вряд ли бы решилась...
Весь июнь у Оли щемило сердце. Она, казалось, стала чувствовать Диму ещё острее. Она по несколько раз в день видела его, стоило ей захотеть подойти к окну. Видела всех, кто был с ним... Оля вздыхала и едва-едва сдерживала слёзы – женщины выглядели счастливыми, и особенно, когда покидали Димин дом. Он всегда курил перед тем, как сесть в машину, и Оля видела: женщина прямо-таки стелилась перед ним, а он курил, посматривал на машину и изредка улыбался своей спутнице. Несомненно, женщины были в восторге от недавних любовных утех.
И Оля смотрела, смотрела, смотрела... На хоровод из этих женщин, улыбок, снисходительных взглядов Димы. Смотрела, пока однажды не увидела, что из Диминой машины вышла эффектная брюнетка – всё в этой женщине было подчёркнуто-изысканным, и раньше Оля её не видела. Смотрела и чувствовала, как дрожь осторожно крадётся к сердцу, – Дима взял эту красавицу за руку.
– Как когда-то жену... – прошептала Оля и слегка отодвинула тюль: Дима не стал даже мельком смотреть на её окно, слишком явно он увлечён этой женщиной. – Да, только жену он брал за руку и никакую из этих своих дам... А теперь вот эту.
Оля заплакала. Она поняла, что это для Димы серьёзно, а не простое удовлетворение сексуальных потребностей.
Этот кошмар продолжался неделю, каждый день Дима привозил эту брюнетку и каждый раз вёл её за руку не только в дом, но и к машине.
– Всё, – вздохнула Оля. – Ну всё, так всё.
Она решила. Больше она не будет высматривать, где припаркована Димина машина, перестанет думать о любви, которую она к нему испытывает, и начнёт заставлять себя не подходить к окну, чтобы приглушить эту свою чувствительность. И не будет осматриваться, нет ли Димы во дворе, не будет прислушиваться к шагам на лестнице, не будет бегом добираться до своего этажа, пока тихо... Всё.
Ей стало спокойнее. Теперь они точно по разные стороны. Она перестала оглядываться.
Но всё оказалось не так просто, как она хотела бы.
У Оли каждый раз слёзы наворачивались на глаза, стоило ей заметить, что Диму и эту брюнетку связывает не только секс, не только физиологическая потребность.
В субботу, в шестой день этих встреч, Дима привёз даму прямо с утра, а приблизительно в час дня они вышли из дома. За руки держась, конечно. Уехали. А приблизительно через два часа вернулись с продуктовыми пакетами. Дима позволил этой женщине выбрать продукты! И у Оли слёзы покатились из глаз. Она почувствовала такое… Никогда ещё подобного она не испытывала.
В воскресенье Дима с брюнеткой вновь появились утром.
– Интересно, гуляли где-нибудь всю ночь, или он её вечером всё же по месту жительства отвёз? – прошептала Оля. – Хотя... Нет, не интересно! А то совсем свихнусь! Ведь всё же, всё!
И Оля взялась готовить салат «оливье» – пока мясо, овощи и яйца сварятся, потом остынут, пока она сходит за горошком, маринованными огурчиками и майонезом, потом будет резать... Это трудоёмкое занятие придётся кстати.
Оля, как всегда аккуратно, нарезала продукты для салата, когда услышала доносившийся с улицы женский голос – видимо, по телефону разговаривала. Женщина эта заговорила о роликовых коньках, и Оля невольно приподнялась и посмотрела.
Дима недавно купил себе ролики. Оля видела, как он с абсолютно довольным лицом доставал коробку с роликовыми коньками. А ещё она несколько раз замечала, что он отправляется куда-то с рюкзачком – конечно, на коньках кататься.
– Представляешь, сейчас пойдём на роликах кататься! Я? Я буду учиться, а он умеет! Знаешь, такие классные коньки мне купил! Ага! – это была та эффектная Димина брюнетка, которую он водил за руку. – Что ты говоришь? Как он? Отлично! Кстати, это редкий случай, когда я хочу мужика, а не только он меня! Он, конечно, умопомрачительный... Жаль, пока не оставляет меня ночевать. На работу ссылается. Но я буду стараться, ради такого мужчины можно и наизнанку вывернуться.
Оля снова села за стол. Если бы не приготовление салата, слёзы капали бы из глаз бесконечно...
... – Ему хорошо. И я должна принять, что ему хорошо без меня.
Дима встретил эту женщину именно тогда, когда Оля, наконец, стала свободной. И это не случайно произошло. Это было расплатой, которую надо было принять.


* * *

– Ему хорошо. И это замечательно. Было бы плохо, останься он неприкаянным.
Оля повторяла эти слова изо дня в день. И справедливость этих слов не только успокаивала, но и утихомиривала остатки фантазий. Да ещё новая квартира в Отрадном, уже отремонтированная, начала забирать больше времени. Дни проходили в раздумьях о подборе обстановки и разъездах.
Один из дней выдался особенно насыщенным: Оля несколько часов потратила, чтобы подобрать всё для Митиной комнаты; заказала мебель и сделала несколько заездов с небольшими покупками.
– Устала, – вздохнула Оля, запирая дверь своего нового жилища. – Сейчас что-нибудь молочного куплю и… домой!
В универсам она решила не ходить – шагая от прилавка к прилавку, она потеряет там много времени, ведь всё вокруг такое соблазнительное в этих современных магазинах! Поэтому Оля решила воспользоваться советом Наташи и купить продукты на ходу, в тех самых палаточках, которые ей рекомендовала подруга.
Между палатками народу хоть и было предостаточно, Оля сделала покупки и с радостью выбралась из этой толчеи. Конечно, ведь устала она за сегодня изрядно…
Она побрела в сторону метро уже ни на что не обращая внимания. Усталость навалилась на неё в один миг. Оля даже не заметила, как оказалась на платформе.
Если бы ехать нужно было больше одной остановки, она задремала бы. Но поскольку «Владыкино» была следующая, Оля, включив «внутренний автопилот», выстояла возле двери, глядя на своё измученное поездками отражение.
Но, оказавшись на поверхности и вдохнув ароматного воздуха, источаемого Ботаническим садом, Оля улыбнулась. Надо же, ведь сейчас, несмотря на усталость, она почувствовала прилив легкости и жизненных сил.
Оля пошла наискосок, через детскую площадку, шла знакомыми двориками к своему дому и с удовольствием слушала аккуратный цокот своих каблучков. Она будто абстрагировалась от реальности.
«Сзади слышится стук каблучков, только он тяжелее, чем у меня. Интересно, женщина устала больше меня или это у неё шаг такой?»
Оля свернула к своему дому. Шаги, слышавшиеся сзади, оборвались. Оля невольно, мельком глянула назад и увидела стоящего возле угла дома мужчину. Мужчина провожал её пристальным взглядом.
«Странно…»
Но странность эта вызвала в ней всего лишь легкое недоумение, сопровождавшееся улыбкой. Слишком устала она, да и…
Оля вздохнула, и ей показалось, что со вздохом этим словно отпустила оставшиеся печали. И в подъезд своей родной пятиэтажки она входила с чувством удовлетворения: неужели она преодолела себя?
Видимо, действительно, преодолела, раз возле дома не приглядывалась к припаркованным машинам. И войдя в подъезд, она спокойно поднималась по ступенькам, не прислушиваясь, как это бывало недавно, к звукам.
Она остановилась возле почтовых ящиков, даже не обращая внимания на доносившиеся сверху голоса
В поле её бокового зрения попала черноволосая девушка небольшого роста.
«Понятно, у Димы сексуальный сеанс, как раз обычно в это время, – подумала Оля. – И это та, которую я видела первой, а не последняя секс-бомба. Интересно, почему? Может, у бомбы критические дни, а секс Диме необходим регулярно?»
Оля поразилась этим своим мгновенным вольным мыслям. И тут же вздрогнула. Она невольно посмотрела направо и увидела Диму. Он спускался по лестнице вслед за своей спутницей, но взгляд его был прикован к Оле. И какой взгляд!
Он буквально пожирал её своим взглядом, будто старался поглотить. Но в то же время взгляд его был обволакивающе-нежным. Невероятные Димины глаза заставили Олю задрожать и почувствовать – нет, ни от чего она не избавилась, ни с чем не смирилась, ничто не преодолела.
– Оленька... – он остановился на последней ступеньке. – Вечер добрый...
– Здравствуй, – едва произнесла она на вдохе.
Оба смотрели так, что холодок пробегал по спинам от желания прикоснуться друг к другу.
– Ты надолго? – наконец смог справиться с собой Дима и проводил взглядом черноволосую девушку, спускавшуюся и оглядывающуюся на него.
– Скоро уезжаю, – Оля не солгала, не позже чем через полмесяца она собиралась переехать.
– Я хочу поговорить с тобой...
Он попытался коснуться её руки, но она отступила.
– Нет...
– Нам надо поговорить. Обязательно, Оль.
Она помотала головой:
– Всё равно нет.
И побежала вверх по лестнице. Скорее, скрыться за спасительной дверью.
Оля не хотела, но тут же подошла к окну и встала за тюлем. Оказывается, Димина машина стояла перед подъездом, а она ведь не заметила!
Слёзы встали в Олиных глазах, стоило ей снова увидеть Диму…
…Он вышел из подъезда и на вопросительный взгляд его спутницы ответила сигнализация. Дима же кивнул, предлагая девушке сесть в машину. Сам он достал сигарету и закурил.
Дима стоял, смотрел на Олино окно. У него заметно задрожала сигарета в пальцах, когда он понял, что Оля стоит за полупрозрачной занавеской. И значит, она всегда была здесь, когда в последний месяц Дима смотрел на её окно!
– Я же подходил к двери несколько раз – в квартире было совершенно тихо, – Дима докурил. – Я ещё подумал, что до того хочу увидеть Олю, что кажется, будто я её чувствую...
Он столько раз хотел позвонить...
– И... значит, Оля столько всего видела!