Конопля в абрикосах

Прекрасный был день. Ветер разбавлял прохладой терпкий липкий воздух, который висел над городом, нагреваясь под лучами солнца после прошедшего ночью дождя. Я шла к Сашке. К Сашке и Эмилю.

Их уютный домик, утопающий в зелени сада, всегда вызывал у меня зависть. Я и Фред... Мы всегда мечтали о таком доме. Чтобы в гостиной были большие окна – до пола, а на втором этаже был кабинет и библиотека, во дворе – навес, под которым можно было пить душистый травяной чай и рвать малину с куста, не вставая с диванчика. Мы столько раз это представляли, что мне было немного грустно, что у Сашки и Эмиля есть такой дом – их уютное гнездышко с выходом в прекрасный сад... Дом, которого у нас с Фредом не было... Да и как он мог возникнуть, если мы почти всё время были так далеки друг от друга.

И вот я, наконец-то, добралась до знакомой калитки. Эма не было сегодня. Он уехал на рыбалку с мужиками. Это было странно для него. Зато Сашка осталась дома одна и я воспользовалась этим. Тот редкий момент, когда можно провести время вдвоем и не ловить на себе обделенные взгляды Эмиля, будто я отобрала у него любимую игрушку. Можно забыть о неловкости, глядя как они, не стесняясь, обнимаются, а я понимаю, что пришла ни к месту и ни ко времени.

Сегодня… сегодня она моя. И можно болтать о чем угодно, и дурачиться, и даже грустить. У нее всегда куча идей и энергии.

Я люблю бывать у них. Но когда Эмиля нет, это потрясающее время. Хотя, даже когда его нет дома, она все равно трындит о нем бесконечно. Но я не обижаюсь. Она такая счастливая и глаза ее так сияют в этот момент, что мне просто хочется сидеть рядом и греться в лучах ее тепла.

И вот, звоню в дверь. Все как обычно – звонок не работает. Этим двоим вечно не до него. Да и вообще, иногда я удивляюсь, как только у них на голову ничего не падает. Их быт, по вине Эмиля – легкомысленного художника и попустительстве Сашки, в таком состоянии, что, заходя во дворик дома, я всегда смотрю под ноги и вокруг, дабы не споткнуться обо что-нибудь забытое давным-давно на тропинке: старую лейку или садовый шланг, разбросанные шлепанцы или гитару, приставленную небрежно к порогу.

Привычным движением нащупываю щеколду калитки, протиснув пальцы сквозь узкую щель. Иду по тропинке, как обычно маневрируя через препятствия. Окно спальни на втором этаже распахнуто настежь. И я кричу:

– Стрекоза, встречай! Я уже здесь. Давай, соня! Просыпайся уже, опять спать легла под утро, – я-то знаю ее привычку спать до обеда.

На крыльцо выходит моя подружка – сладкая ото сна, потягивается и мурчит, как мартовская кошка, жмурясь в лучах полуденного солнца. Едва открыв глаза, она улыбается и тянет ко мне руки. Иду ее обнимать.

На самом деле, она такая хорошенькая, что хочется ее задушить в объятьях.

Как обычно вышла ко мне в белой рубашке Эмиля. Конечно на голое тело. Она такая – спит только голышом и ненавидит халаты. А вот рубашка... В самый раз.

– Ну что, где у тебя тут чайник? – деловито спрашиваю я. Хотя мне порой кажется, что я лучше знаю, что и где у них в доме.

Иду в сад за листьями малины и смородины, а еще за мятой. Сашка обожает травяной чай с ягодами.

– О! Да у вас абрикосы поспели.

Задираю подол сарафана, чтобы пробраться сквозь дебри такого милого, но неухоженного сада, в котором и абрикос уже почти одичал.

– Сашка! Что это!? Это же конопля в абрикосах! Ты хоть в курсе, что у вас тут плантация конопли и что это незаконно?

Сашка смотрит на меня загадочно и держит в руках кастрюльку. Она мечтательно смотрит куда-то в бирюзовое небо и ее мало интересуют сейчас возможные проблемы с законом. Она знает, что сейчас мы наберем абрикосов и наварим варенья, а еще опробуем новый рецепт штруделя с курагой и яблоками... А конопля... Ну, из конопли может получится отличное средство от хандры, если ее просушить как следует», как говорил Фред. Помнится, что он даже рассказывал, как из свежих листьев быстро сделать сушеные. Как он далеко сейчас...

Ну вот, некогда грустить. Да и конопля не нужна тем, кто и без того одурманен любовью. Надо бы скосить – не хочу, чтобы у Сашки были проблемы.

Наблюдаю, как Сашка прыгает, пытаясь дотянуться до кончика ветки. Ну вот что с ней делать?! Стрекоза неугомонная. Уже словила в волосы жука. Он жужжит, а она смотрит на меня своими большущими глазищами с мольбой избавить ее от монстра. Вечно она так, сначала натворит что-нибудь, а потом вдруг сделается такой растерянной и испуганной, словно ищет в тебе защиты…

Вот ведь до чего смешная девчонка, иногда такая смелая и безбашенная, а иногда такая трогательно-беспомощная. Вот как ее не любить?!