Конрад Томилин и титаны Земли

Глава 16

– Все-таки я в этой истории многого не понимаю, – голос Лукаша по резервному каналу связи дребезжал и потому немного раздражал. – Чтобы освободить себя, ты убил себя и чуть было не сжег Лексикон…

– Я себя не убивал, – уточнил Конрад. – Царевна-ватрушка убила. Причем не совсем меня. Да и то понарошку.

– Не важно – пусть будет символическое убийство. Важно то, что ты убил себя, чтобы освободить себя и жить дальше освобожденным. У нас, андроидов, такой номер бы не прошел. У нас убил себя – всё, будь добр отправиться в утиль. А у вас запросто – живешь еще лучше, чем жил раньше.

Конрад уловил в интонациях друга обиду.

– Лу-ука-аш, – призывно позвал он в эфир, – не нуди! Извини за квартиру. Мне, правда, жаль, что ты ее из-за меня лишился. Конечно, мой коттедж не такой удобный, но зато, если я действительно погибну – не понарошку, – наш бизнес весь перейдет к тебе.

– Во-первых, ты и так бросил бизнес на меня одного. Тебе некогда. Ты все время в разъездах. Да и коттедж тебе теперь зачем? Ты ж знаменитость. Всегда найдется, у кого переночевать. У тебя полно новых вещей. А старые я должен развлекать беседами, будто мне своих не хватает. А во-вторых, да – большая радость… Очень буду радоваться, когда получу известие о твой смерти… За кого ты меня принимаешь?

Дышать, думать и спорить было тяжело. Конрад еще не полностью разобрался со взлетным скафандром, и тот в недостаточной мере охлаждал тело, запертое в непроницаемой для дыхания и влаги ткани. Капли пота устилали ресницы, но смахнуть их было невозможно: шлем скафандра был наглухо закрыт. Оставалось только моргать, чертыхаться про себя и надеяться на скорый старт ракеты.

– Может, и от эликсира теперь откажешься? – донесся едва различимый голос андроида.

«Сознание теряю? – испугался Конрад. – Этого только не хватало».

– Нет, зачем же? – сильно сжав глаза и напрягая волю, почти закричал он, уверив себя, что крик поможет ему оставаться в сознании. – От эликсира я отказываться не собираюсь – я не трагический герой какой. Но вот от некоторых условностей нам как обществу следовало бы отказаться. В жизни должна присутствовать романтика. Иначе это уже не жизнь, а так… существование. Отбывание номера. И я очень рад, что я не один такой. Что моя точка зрения получила немалую поддержку. Что? Счастлив ли я? Слушай, три года я выбивал деньги под проект повторного заселения Марса. Три года! Все три года я был вынужден – понимаешь, вынужден! – участвовать во всех этих видеомарафонах, выступлениях, рекламных кампаниях. Убеждать, убеждать, убеждать. Думаешь, это далось мне легко? Мне, человеку, который жил так, как ему было предписано, и которому теперь предстоит указывать, как жить, другим. Я и счастлив, и нет.

– Всё! Разговоры, не относящиеся к предстартовой подготовке полета, отставить! – раздался в интеркоме скафандра голос командира корабля. – Отключаемся!

– Спасибо за все, Лукаш! Ты все равно мой лучший друг! – выкрикнул Конрад и прислушался: успел ли Лукаш услышать его прощальные слова?

– Ладно, разберемся… – немного повеселевшим тоном пообещал андроид. – Приятного полета, Конрад!

В ушах щелкнуло, и раздался статический шум теперь уже мертвого резервного канала.

Конрад вновь заморгал, сбрасывая капли липкого пота, склеивающего ресницы. Один глаз разлепился. Конрад открыл припрятанную под креслом жестяную коробочку, которую Лукаш передал ему после возвращения из Нью-Босяков.

В коробочке обнаружилась полуистлевшая бумажная фотография. На ней была изображена компания из шести стоявших в обнимку человек. Среди них был и Конрад, однако сам он никак не мог вспомнить, чтобы был с кем-то из них знаком или когда-либо оказывался в запечатленной на фотографии обстановке.

Все прояснило сопровождавшее фотографию письмо. И фотография, и письмо были изготовлены на бумаге для того, чтобы их нельзя было обнаружить при сканировании внутренних компьютеров.

До старта оставались считаные минуты, поэтому Конрад ограничился последними строчками письма: «Я устал бороться. Система гильдий – паршивейшая идея. Но победить ее невозможно. Надеюсь, мой клон будет удачливее меня. Вернее, его амбиции не помешают ему быть счастливым. Конрад Томилин».

Как выяснилось, Лукаш и Конрад Томилин-Версия 0.1 Оригинал были знакомы. И даже больше – были друзьями. Лукаш был единственным, кого прообраз посвятил в свои планы покинуть не устраивающее его общество. Однако с момента расставания Лукаш не получал от него никаких весточек и в конце концов решил, что, скорее всего, того уже и нет в живых.

Лукаш должен был передать Конраду послание от прообраза еще на его сотый день рождения, но рассудил, что лучше этого не делать: данное письмо могло заразить Конрада опасными идеями и толкнуть на роковые поступки.

Конрад хранил электронные копии фотографии и письма в своей внутренней базе данных, но не мог расстаться с оригиналами и на день, предпочитая их шершавые, немного раздражающие кожу пальцев поверхности цифровой безжизненности копий. Он мог поклясться, что и сейчас подушечки пальцев чувствуют два тонких листка бумаги через перчатки взлетного скафандра.