Контрабандистка с «красным» дипломом.

Глава 24

- Так что там с клоцками, Астра, чего я еще не знаю?- он таким взглядом меня прожигал, что мне на мгновенье даже стыдно стало, что ему не все обо мне донесли.

- Я думаю, там у тебя в досье много чего обо мне нет. Дашь на досуге почитать. Я подкорректирую твои данные, – эх, я его дразнила, вот отрывалась за все.

-Это невозможно там все факты и данные верны, – возмутился этот пусть и бывший, но солдафон.

- Ой ли, конечно-конечно, - мило улыбнулась ему и даже глазками похлопала, – и сколько мне лет?

- Двадцать шесть лет по земному исчислению, шесть лет по исчислению Цереры! - уверено заявил он.

- Ну вот, а ты говоришь, что у тебя там все данные правильные. Мне двадцать два года по земному и почти 5 по исчислению Цереры, - счастливо припечатала я его, уличив в полнейшей неосведомленности по поводу моей персоны. – Мне было десять лет по земному, когда мама поехала с Петунией и Камелией в торговый сектор. Все бы ничего, но это был день, когда прилетал корабль с Земли и привозил на переработку электронные аппараты, гаджеты и даже автокары. Это был «тот самый день» для всей нашей компании, который мы ждали каждый месяц, и к которому готовились. Не пойти в этот день в сектор доставки на свалке - это было для меня немыслимо. Поэтому, когда мама уехала, я одела Лилию и мы пошли на дело с соседскими пацанами, с которыми я дружила с самого раннего детства, – мой голос звучал сипло и виновато. - Ты себе даже представить не можешь, какое сокровище мы там нашли. Корабль! Целый! О мы били в предвкушении. Шлюз открыли быстро, там уже до нас системе умельцы голову свернули. В общем, мы пару часов методично обыскивали корабль. Каюту за каютой, собирали разные мелочи - статуэтки, ремни, Лиля под шкафом в одной комнате нашла настоящую красивую зажигалку, которая даже работала. Это же раритет, ценность. Мы добрались до грузового отсека, когда послышался скрежет.

Сглотнув, я отчетливо вспомнила тот момент и тот противный звук, от которого мурашки бежали по спине. Лэксар внимательно следил за мной, ловя каждое сказанное слово.

- Продолжай, Астра, что случилось на том корабле?

- Мы услышали шуршание, словно кто-то ножом по обшивке водил. Мне этот звук ни о чем не сказал, но старший в нашей шайке вдруг побледнел и заорал: «На выход!». Мы понеслись по инерции, повинуясь какому-то стадному инстинкту. Выскочили, но остановится нам не дали мальчишки. Они погнали нас в сектор по добыче воды. Знаешь на Церере колоссальные запасы воды, это наше золото. Мы с Лилией залетели в цех по подаче сырья, мальчишки были впереди нас, поэтому они проскочили дальше. Я попыталась закрыть дверь, хотя если честно не понимала, что вообще происходит.

Замолчав, я снова собралась с мыслями. Воспоминания давались мне с трудом. Много лет я ни с кем не обсуждала эту тему. Не делилась тем ужасом, что тогда пережила. И теперь спустя столько времени раскрыться перед кем-то и вот так просто обличить себя, мне оказалось невероятно сложно.

- Что было дальше, Астра? Не молчи, мне надо знать все, это крайне важно. Что там случилось тогда? – Лэксар склонился и прошептал последний вопрос буквально мне на ушко.

- Я почти закрыла эту дверь, - продолжила я свой нелегкий рассказ. - Почти, но в последний момент мне помешал какой-то уродец. Оттолкнув меня, он впился когтями в ноги Лили. До сих пор в кошмарах снится ее крик. Детский. Надрывной и такой испуганный. Тварь была страной, похожей на лысого человека, только какого-то уродливого. Без волос, лысина аж сияла, глаза красные от лопнувших сосудов, настолько красных, что и зрачков-то не видно. Руки вывернуты, когти с мой палец. Тощие ноги и полное отсутствие одежды, а еще рот. Пасть усеянная множеством острых как бритва зубов. Мне было страшно до одури, а Лиля кричала и пыталась отползти, брыкала ножками. Там столько крови было, - не выдержав тяжести воспоминаний, я схватила Лэксара за плечи и прижалась к нему. - Я схватила первое, что увидела - пилу, ею работники ровняют края ледяных блоков, когда на конвейер ставят. Пила была тяжелой, но я ее подняла, врубила, вспомнив, как это папа делал, и искромсала в считанные секунды эту тварь. И тут же увидела вторую. Лиля дверь закрывала, ползком туда добралась, чтобы не впустить ее к нам. Она так храбро держалась. Мы захлопнули дверь во время. Там столько крови было, Лэксар. Позже, когда нас нашли, выяснилось, что это были клоцки, которых просмотрели, а может и не захотели увидеть, работники пограничного досмотра, когда корабль на утилизацию отправляли. Нас с Лилей лихорадило несколько суток.

Замолчав, я ждала реакции Лэксара. Я только что ему призналась в том, что будучи еще ребенком, смогла убить живое существо. Лично себя после того дня я считала монстром. Мне постоянно казалось, что меня бояться и за спиной тыкают в меня пальцем, приговария: «Эта плохая девочка, она смогла убить». И уже неважно было, что я спасала сестру, ведь это именно из-за меня мы, вообще, там оказались. Я ослушалась маму и папу, которые велели сидеть мне дома, и потащила маленькую сестричку за собой, поставив какие-то железки и мусор выше ее безопасности.

- Вы заразились тогда, тебя где-то лечили? Мы даже и не предполагали, что хроны добрались и до вашей системы. Об этом необходимо сообщить. Почему ваши военные ведомства молчат. Прости меня за грубость, Астра. Это страшно осознавать свое бессилие. Не злись на меня, я не знал, что у тебя иммунитет, – его голос звучал ровно, безэмоционально.

Зажмурив на мгновение глаза, я решила рассказать все. А дальше пусть сам решает, как ко мне относиться.

- Нет, меня нигде не лечили. Врачей родители не вызвали. Если бы нас увезли, уже не вернули бы, были случаи и об этом все знают. Папа отправил маму и девочек к соседям, а сам остался с нами. Он с ружьем сидел и плакал, когда я очнулась. Потом и Лиля перестала стонать и бредить. Вот только если я иммунитет приобрела, то сестричка моя еще и инвалидом стала. Мышцы на ногах сильно пострадали и из-за заразы восстановиться не смогли. Папа тогда нас пристрелить был готов, если мутируем. Никогда до этого и после не видела, чтобы он плакал. Мой папа очень сильный мужчина. Смелый, а тогда плакал как ребенок. Мне после выздоровления ничего не сказали, не отругали за то, что сестру с собой потащила, даже словом не обмолвились о моей вине.