Контракт на мужа

Пролог.

Вы, наверное, думаете, что все попаданки – это такие везучие бабёнки, каждой из которых достается по красавчику с золотишком? Поверьте, все это ерунда. Я допускаю, что кому-то достаются и красавчики – но это не мой случай. Я вообще не должна была оказаться в том мире. Впрочем, позвольте отчитаться как следует, раз уж я начала: последний командир женского отряда «Стихия», Дана Занг, позывной «Шторм». Я живу на планете, которая еще до недавних времен была мирной. Однако что-то дернулось в башках у политиков и все главы обитаемых систем встретились, чтобы пересмотреть отношения. Дело похвальное, ничего не скажу. Однако вместе с отношениями они перестроили и космические пути. Так, теперь один из крупнейших торговых трактов идет в аккурат мимо моей планеты. Разумеется, власти нашей планеты захотели получать определенную плату за каждый торговый корабль, что сядет здесь. И проявили чрезмерный аппетит. Посчитав это за дерзость, несколько торговых коалиций решили нас наказать, еще несколько – под шумок захватить, сделав нашу планету своей пересадочной площадкой, чтобы не платить ничего. Как и следовало ожидать, вслед за теми и этими подтянулись всякие мародеры и люмпены, которые принялись радостно грабить и разорять мой мирок. Немногие покинули эту планету – большинство взялось за оружие и попыталось освободить ее от захватчиков. Я вступила в женский отряд, и первый наш командир сразу же честно сказал, что не ожидает от нас ничего. Мол, мы будем щелкать по мелочи – где-то фураж отобьем, где-то нарушим связь, может и кого попроще пристрелим. Но основную работу, разумеется, будут выполнять мужчины. Так оно и было – поначалу, однако идет уже шестой год как я вступила в отряд и где те мужчины? Большинство лежит хрустящим ковром под нашими ногами, вперемешку с мусором и пеплом. Мы же до сих пор живы. У нашего отряда один за другим сменилось пять командиров. Четверо погибли – все по-разному, но только один сделал это, чтобы дать нам шанс выжить, остальные больше по глупости. Пятый же и вовсе оказался мерзким трусом. Как только нас заприметили вражеские разведчики, он бросился бежать, напоследок посоветовав нам сдаться и согласиться на любые условия. Тот отряд мы уничтожили. Командира встретили год спустя – он присоединился к мародерам. Их мы тоже убили, а мудака повесили. Однако с каждым днем я все отчетливее понимаю безнадежность нашего положения: от некогда цветущей планеты почти ничего не осталось. Лишь куцые руины, уродливые ямы от взрывов и бесконечные поля выжженного, а потом замусоренного пространства. Нам не на что больше надеяться. Мы – я и мой отряд – последние выжившие здесь. И вряд ли сможем выживать еще достаточно долго. Пищи мало. Постоянно отбивать ее у врага становится все тяжелее. Когда я только вступила в отряд нас было тридцать человек, теперь же осталось двое – я и Тресс. Другого дома у нас нет. Никто нас не ждет. Однако сопротивление уже въелось в нас до мозга костей, и даже понимая свое положение мы продолжаем отбиваться. Мне повезло чуть больше – я так и не создала семью. У Тресс были муж и сын. В какой-то момент власти спохватились, что скоро никого не останется и наспех построили электронно-биологическое хранилище, позволяющее в будущем восстановить человека полностью лишь по слепку его разума и биологическому коду. Для живых в том же хранилище были предусмотрены ячейки-комнаты по типу общежития, расположенные под самим зданием. Но я не сильно верю в это хранилище – сдается мне на самом деле это лишь прикрытие. Я думаю, деньги были потрачены на то, чтобы правительственные уроды смогли смотаться отсюда на планеты побогаче. И поспокойнее, разумеется. Наверняка там в лучшем случае кирпичный курятник. Но Тресс верит – истово верит, – что ее муж и сын в полной безопасности, потому что она сама их туда направила. Она уверена, что когда-нибудь все закончится и семья вернется к ней. Вчера над той частью города стоял густой черный дым и виднелись высокие всполохи пламени, перемежаемые лазерными вспышками и ионными бликами. Думаю, хранилище уничтожено. Тресс продолжает верить, что оно в порядке и ее семья жива. Я уже не убеждаю ее ни в чем, потому что она упряма до ужаса.

Мы засели в полуразрушенном здании банка, которое успели занять первыми и только поэтому еще живы – оно хорошо укреплено. Это здание уже в опасном состоянии, но бежать нам некуда. Мы будем отстреливаться до последнего заряда, до последней батарейки. И вот тут-то все и началось: на третий день, откуда ни возьмись, появляется некий прилизанный господинчик росточком мне в аккурат под сиськи…

Он призывно машет неким тубусом и предлагает вытащить нас отсюда, в обмен на заключение договора. Если в двух словах: его компания заключает социальные договора в разных мирах. Кому-то они подбирают слуг, кому-то – усыновителей, кому-то гарем, кому-то сотрудников, словом, помогают разным существам найти друг друга. И в этот раз компания подрядилась найти невест группе юных и дерзких принцев. Их цель – приобрести себе человеческих невест, понятия не имею с какой целью. В обмен на брак они обязуются выполнять целый ряд условий: само собой разумеется, содержать своих жен и одаривать их по мере возможности всем необходимым и сверх того. Кроме того, жены, кем бы они ни были в предыдущей жизни, приобретают единый статус и социальный уровень со своим мужем. От жены требуется быть образцовой хозяйкой, следить за слугами, за порядком в доме, за меню, расходами, красотой и порядком в усадьбе и так далее. Естественно, жена обязана рожать своему супругу детей, особенно желательны мальчики. Дети обретают статус принцев и принцесс, так как сразу же вслед за браком все принцы принимают корону и власть над своими землями. Становятся королями – если сказать короче. В общем, сплошные плюшки. А здесь … что здесь? Мир вот-вот погибнет окончательно, и мы явно не переживем его кончину.

За выбитым окном мерзко визжат атакующие с неба файт-флайнеры, грохочут на пределе слышимости инфразвуковые разрывы, воют падающие с неба мины. Периодически звуки боя прекращаются – и это страшнее всего, потому что это означает, что мародеры зачистили кусок периметра и сейчас высаживаются на нем, чтобы унести все хоть мало-мальски пригодное. Если во время таких высадок они натыкаются на выживших, то зверски убивают тех. А уж что говорить про женщин – во все времена это была самая бесправная категория, со страхом ожидающая только наихудшего. Отряд мародеров на двух нас … полагаю, мы умрем на их грязных членах от болевого шока и внутренних повреждений. Словом, господинчик весьма удачно выбрал время чтобы навестить нас. Он уверяет, что это случайность, но у меня есть сомнения. Вот уже третьи сутки мы отсиживаемся здесь, в банке, и меня все это время не отпускает ощущение чужого взгляда, упирающегося в спину. Господинчик весело тарахтит, выпускает из тубуса договор-проекцию и любезно предлагает мне прочитать его. Нас атакуют, я кричу чтобы Тресс прикрыла нас с двери и в это время громко, торопливо зачитываю из договора самые важные куски, чтобы она услыхала их тоже. Неожиданно господинчик визжит как сирена и тычет куда-то в окно трясущимся пальцем – я прослеживаю его жест и пожимаю плечами. Ну да, файт-зуммеры своими тощими блестящими телами прошивают небо, пролетая совсем близко, отчего мир заполняется неприятным очень высоким вибрирующим звуком. Я привычно затыкаю уши. Затем оглядываюсь, мне кажется, что этот тип поспешно пихает что-то в свой объемистый чемодан. Да это наш договор! Эй, кричу, ты чего? Мы вроде как не против, верно, Тресс? Та пожимает плечами, не отрывая ствола от щели между дверью и изорванным в металлическую стружку косяком. Тип с облегчением вздыхает и протягивает тубус с инфо-проекцией, но уже не запускает ее, предлагая сразу же поставить свои подписи на сканере – вы же его уже прочитали, верно? Прочитать-то прочитали, да вот меня грызет смутное сомнение – тот ли нам договор сейчас дают на подпись? А мужик тем временем торопит нас, мол, он боится погибнуть тут. Он артистически вздыхает и утирает лоб платочком, скороговоркой сообщая мне, что работа у него опасная. У него работа опасная? Ну-ну! Мы уже шестой год выживаем в этом мире! Работа у него опасная. Но предложение что и говорить – хорошее. Даже слишком хорошее, по моему мнению, чтобы быть правдой. Я смотрю на тубус с информацией и мне все чудится, что он был немного не таким – этот гладкий, а тот вроде шероховатый. Этот как будто короче и окошечко сканера в белой рамке, а не в черной. Спрашиваю о расе женихов – а, отмахивается этот, четыре замечательных принца: дракон, человек, вроде бы эльф, да какая вам разница? Все же это лучше, чем умереть тут, не правда ли? Замечаю, что четвертую расу он так и не назвал. Но спросить не успеваю – взрыв у двери отшвыривает Тресс, я слышу как с треском ломается ее рука. Подхватываю ее, тянусь к тубусу, чтобы активировать договор своим отпечатком пальца. Короткий звук, сенсо-экранчик вспыхивает, хватаю Тресс за уцелевшее запястье и ставлю вторую подпись. Типчик поднимает руку – на ней ярко сияет неоново-синий браслет. Вычертив им в воздухе нечто вроде арки, он легонько стукнул по браслету кончиками пальцев, и арка вдруг потемнела, углубилась и запульсировала незнакомой темнотой, полной синих искр.